И Айрис пошла, позволяя вести себя за руку, как овцу. Она давно проснулась, но чувствовала себя так, будто все еще спала. В происходящее не верилось. Когда дверь кают-компании захлопнулась, оттуда слышались женские крики, топот ног, звон бьющейся посуды.
«Я должна что-то сделать, должна помочь им», — металось в голове Айрис, пока Данир тащил ее вверх по трапу. Она совершенно запуталась, в какой части корабля находилась, и с удивлением уставилась на звездное небо, внезапно оказавшееся над головой. Стрелы мачт утыкались в брюхо небесного купола, будто пытаясь проткнуть его. Ветра, действительно, не было, паруса безжизненно висели на реях, звенел колокол. «Это рында», — зачем-то поправила она себя, чувствуя, как руки капитана обшаривают ее грудь.
— Какая же ты послушная, — прошептал Данир ей на ухо, — обожаю таких покладистых. Сделаешь все, что попрошу, озолочу, будешь по-королевски жить.
— К тебе пойдем? — брякнула Айрис, глядя в неподвижную точку на горизонте. Море уже потухло, приобретя темно-серый, пепельный оттенок, солнце село, оставив после себя едва заметный след в стремительно темнеющем небе. Будто лимонным соком на окрашенную ткань капнули.
— Конечно, ко мне, причем быстро, — Арбэл ускорил шаг, — не хватало еще, чтобы матросня на мою женщину пялилась. Я даже не ожидал, что с тобой все так гладко получится. Ты такая спокойная, не то, что те истерички. Может, устала, конечно. Ничего, у меня есть отменный ром, надо будет влить в тебя пару стаканов. Поднимет и мертвеца.
— Как скажешь, — прошептала Айрис, чувствуя, как в душе зарождается равнодушие. Она заворачивалась в него, словно в кокон, стремительно теряя связь с внешним миром. Даже рука капитана, державшая ее ладонь, ощущалась плохо. А своих ног она и подавно не чувствовала.
Перед лицом открылась еще одна дверь, дохнув на нее крепкой, тяжелой смесью запахов — рома, пота, старой бумаги, влажных тряпок, жженого сахара и табака. А еще пахло соленым деревом — тем специфичным запахом, который Айрис будет впредь чувствовать на всех кораблях.
— На комингс не наступай! — предупредил Данир, и девушка послушно занесла ногу, чтобы переступить порог, но опустить ступню не успела.
Я чего-то жду, догадалась она. Но точно не капитана Данира.
Корабль вдруг содрогнулся от носа до кормы, двое матросов сорвались с ближайшей реи и с криками полетели в воду, такую же спокойную, как и Айрис. Данир успех схватиться за косяк, устояв на ногах, девушка же от толчка пробежала вперед и уткнулась в иллюминатор, едва не разбив лбом стекло. Она осела у перегородки, чувствуя, как из ушибленного места течет кровь, пачкая волосы, но больше не ощущая ничего — ни паники, ни тревоги, ни страха. Айрис ждала. Чувство ожидания было странным, ни на что не похожим. Она знала — сейчас что-то случится, но никак не то, что запланировал капитан Арбел. Знала это еще там, в кают-компании, в тот момент, когда заснула с открытыми глазами, пропустив первые слова Данира о предательстве. В голове медленно ворочались мысли, густые и тяжелые, словно домашняя сметана. Они притупляли ощущения, клонили в сон, искажали реальность. С Айрис что-то происходило, и это пугало сильнее, чем предстоящая ночь с капитаном, или то, что сейчас сотрясало «Улыбку луны» так, что подняться на ноги было невозможно. При полном штиле корабль трясся, словно его снизу качала огромная рука, схватившая судно за киль.
Арбела в каюте уже не было. Незакрытая дверь болталась на петлях, и ее скрипы тонули в общем гомоне возбужденных голосов, топоте ног, грохоте и общем гвалте.
— Орудия на изготовку к бою готовь! — послышался откуда-то из-за переборки голос Данира.
Айрис внезапно вспотела так, будто оказалась у раскаленной печи. Со лба теперь капала не только кровь, то был пот, крупный, соленый, от него щипало глаза и бередило рану на голове. Ее мутило, но причина, скорее всего, была в качке. В каюте Арбела нечему было падать, все спрятано в рундуки и крепко заперто, даже на столе ничего лишнего не валялось, но прибитая к полу мебель стенала и дрожала, норовя оторваться в любое мгновение. Айрис перевела взгляд в иллюминатор.
Еще недавно чистое море теперь было покрыто пятнами. Три, нет, уже четыре черных силуэта топорщились веслами, ритмично опускающимися в темную, сумеречную воду. Шлюпки! И та самая точка на горизонте, которую она заметила первой, тоже никуда не делась. Наоборот, она стала больше, крупнее, вытянулась, ощетинилась мачтами. А вот парусов, как и на «Улыбке луны», заметно не было. Айрис, может, в морском деле ничего и не понимала, но догадывалась: зачем паруса, когда нет ветра? И тем не менее точка приближалась, росла и увеличивалась с каждой секундой. Огни на палубе незнакомца были потушены, но уже издалека было видно, что этот корабль в разы мощнее и больше судна Арбела.
Тем временем на палубе «Улыбки луны» слышались звуки нешуточного боя — лязг сабель, топот ног, удары. Арбел уже не кричал «орудия на изготовку», его голос тонул в общем хаосе. Ни одна пушка ни разу не выстрелила, а значит, нападающим удалось захватить корвет раньше.
Айрис будто облили ушатом воды. Внезапно пустота в голове прошла, заставив действовать. Девушка отскочила от иллюминатора и ужом заползла под капитанскую кровать, освободив себе место среди пыльных мешков и странных предметов, назначение которых знать не хотелось.
Сделала она это вовремя, потому что на палубе вдруг наступила тишина, которой предшествовал такой громкий вопль, что его должны были расслышать даже на корабле, с которого приплыли шлюпки.
— Сдаемся!
Айрис хоть и лежала под кроватью, но по-прежнему видела силуэт вражеского корабля в иллюминаторе. Большой, двухпалубный фрегат ощерился орудиями, зажег огни и поднял флаг. В черном небе реял череп, символ беззакония и смерти. Пираты! Айрис зажала себе рот рукой, чтобы не закричать. А ведь она втайне надеялась, что это жених Селены, тот самый арвадский офицер, уговорил капитана спасти невесту, а заодно и других девушек. Но нет, Арвада под черным флагом никогда не ходила. Кажется, плохой сценарий сменялся худшим. О том, что пираты могут с ними сделать, даже думать было страшно. Впрочем, если бы ее спросили, кого она выбирает, Данира или пиратов, Айрис предпочла бы выбрать третье — прыжок в воду. Плавать она не умела, точно пошла бы ко дну. Может, попытаться уже сейчас? Крик «сдаемся» не обещал ничего хорошего.
И все же Айрис осталась собой, то есть, продолжила лежать под кроватью, коря себя за бездействие и строя разные фантазии о том, что, может, все обойдется. Пираты ее не заметят, она пролежит под кроватью до первого порта, а там… Как-то надо будет попасть на берег. Вдруг она сможет пробраться на шлюпку? Смешно стало уже сейчас. Вот была бы она Мариной Торуоли, а не Айрис Этвелл, точно бы и на шлюпку проникла, и на берег выбралась, и на родной остров вернулась. При мысли о доме настроение снова испортилось. Дома ведь у нее, похоже, не осталось, а Донна Этвелл, хоть и спекла ей печенье, но наверняка уже получила свою награду, взяла новую «дочь» из приюта и об Айрис забыла.
Как же ловко провернул все этот негодяй, Данир Арбел! Нет, Айрис ни за что не уйдет с корабля без других девушек. Надо будет найти их. Однако эта мысль звучала так же нелепо, как и та, что была о побеге. И вообще, кажется, Айрис застряла.
