Онтарио Ананакс стоял на моем пути, изображая бастион, который мне было не взять. Да, я снова оценила широту его плеч и добродушную улыбку, но в голубых глазах блондина плескалась такая решимость, что я едва не споткнулась.
–Вы получили букет, Ваше Высочество?– спросил он.
Его взгляд подавлял мою волю. Слегка замешкавшись, я взяла себя в руки:
–Я? А разве он не был предназначен Аманде Кивис?
–Аманде?– прищурился блондин.
–Конечно, Аманде! Вашей подруге детства, с которой вы собирались пожениться по возвращении из Неверии,– горячо уверила я его.
Онтарио изменился в лице.
–Я? Жениться? Господи боже, я…– он резко замолчал, а потом вдруг со всего размаха стукнул себя по лбу.– Ах, жениться! Ну, конечно, жениться!
И захохотал.
Я смотрела на него в немом изумлении. Похоже, тетушка была права, когда сказала, что «мальчик совсем сбрендил».
–В этих заграницах, знаете ли, забываешь себя,– отсмеявшись, сообщил Онтарио, чем только подтвердил мои опасения.– Конечно, я собирался жениться на милой Аманде, но это было давно, да и чего стоят детские обещания?
–Так ваши планы изменились?– холодно поинтересовалась я.
Его глаза хищно блеснули.
–Еще как изменились!– воскликнул он и шагнул ко мне.– Вы позволите проводить вас до дома?
Во мне мгновенно вскипела ярость. До дома? Меня? В момент, когда я наслаждаюсь свободой?
–Не позволю,– отрезала я,– вас ждут в другом месте.
–Это где же?
Я на миг задумалась, припоминая один из папенькиных разносов, которые он устраивал своим министрам (будучи маленькой, я частенько пряталась в его кабинете, под угловым столом, на котором стоял бюст дедушки, и выучила много полезных слов, которые, к сожалению, мне запрещено было произносить). А потом, глядя в бесстыжие голубые глаза Онтарио Ананакса, подробно описала маршрут, по которому ему следовало идти.
Онтарио открыл рот. Закрыл. И закашлялся.
–Вы совсем больны, бедняжка,– с жалостью произнесла я,– ступайте домой и лечитесь. Всего хорошего!
И, обогнув его, я быстро пошла прочь. Мне хотелось бежать, потому что я прекрасно понимала – парень тот еще репей! Но королевского достоинства терять не следовало.
Какое-то время за моей спиной царила тишина, а затем послышались быстрые шаги. Я бесшумно спрыгнула с тропы и спряталась в кустах, густая листва которых была моим спасением. Онтарио прошел мимо, бормоча под нос ругательства, затем прибавил шагу и скрылся за поворотом. Радуясь своей нехитрой уловке, я вылезла из кустов и пошла в обратную сторону. Что ж, прогуляюсь во-о-он туда, в сторону пруда, в котором местная ребятня ловила некрупную рыбешку. Но, к своему удивлению, пройдя пару шагов я снова ощутила пристальный взгляд. И снова грудью.
–Я вызываю у вас отвращение, Ваше Высочество?– Онтарио Ананакс пошел рядом, как ни в чем не бывало.– Я урод? Не в вашем вкусе? Вы любите брюнетов? Или мужчин с бородой? Или худых?
Понимая, что он обдурил меня так же, как я его, я лишь тяжело вздохнула и сделала вид, что возмутилась:
–Для чего мне отвечать на ваши дурацкие вопросы?
–Хочу узнать вас поближе,– пожал плечами этот хам.– Узнай, какие мужчины нравятся женщине – и ты узнаешь и саму женщину.
–А мне не нравятся мужчины!– я едва сдержалась, чтобы не показать ему язык.– И вообще, я подумываю о том, чтобы уйти в монастырь. Там не будет ни уродов, ни брюнетов, ни блондинов, ни худых и ни толстых. Красота!
–Сомневаюсь, что Его Величество, ваш отец, допустит это,– хмыкнул Онтарио.– Вы – национальное достояние, разве можно жертвовать таким сокровищем?
–Его Величество, мой отец, любит меня, и сделает, как я захочу,– высокомерно ответила я.
Блондин поморщился.
–Когда вы ведете себя как принцесса, Ваше Высочество, у меня сводит желудок. Почему вы сейчас не можете быть самой собой, ведь нас никто не видит? У вас же восхитительный характер!
Я едва не споткнулась, но крепкая рука Онтарио бережно поддержала меня. Восхитительный характер?.. У меня? Таких комплиментов мне еще никто никогда не делал!
Ладонь блондина сжалась на моем запястье, и Онтарио прошептал:
–Вы мне нравитесь, но я почему-то не нравлюсь вам, и хочу понять – почему? Обычно женщины без ума от меня!
Его прикосновение волновало. От него исходила какая-то внутренняя сила, харизма, в общем, не знаю, как оно называется… Но это вот «обычно женщины…» просто вывело из себя! Да кто он такой, этот Ананакс, чтобы приравнивать меня к другим дамам, да еще и использовать при этом слово «обычно»?
–Женщины без ума, говорите?– прищурилась я и вырвала руку.– Так в этом нет ничего удивительного! Кто же в здравом уме и доброй памяти станет встречаться с таким приставучим, наглым, беспринцип…
Онтарио притянул меня к себе и поцеловал. Я снова отметила, что целуется он отменно, и даже решила помедлить, прежде чем дать ему пощечину. И сама не заметила, как увлеклась… Губы у блондина были пухлыми, но целовался он жестоко и безапелляционно, так, как мне и нравилось!
Когда у нас кончился воздух, Онтарио оторвался от меня и, задыхаясь, пробормотал:
–Вы целуетесь совершенно неподобающе для принцессы!
Своими словами он дал мне шанс прекратить безобразие, от которого мне так сложно было отказаться. Широко размахнувшись, я залепила ему пощечину и бросилась прочь.
–Эй, это больно!– донеслось мне в спину.– А пожалеть?
–Палач тебя пожалеет,– прошипела я, уносясь со скоростью ветра.
Мне было безумно жаль Аманду и стыдно за свой порыв. Как бы этот парень ни целовался, мне он не принадлежал и нужен не был. А вот ей – был!
Чуть позже, сидя с мальчишками на берегу пруда и следя за поплавками, я с наслаждением болтала босыми ногами в воде и представляла, с каким елейным выражением лица я буду поздравлять новобрачных. Да будет так!
* * *
Герцог прекрасно знал о том, как ублажают высокопоставленных гостей, хотя гость королевской крови собирался прибыть в Самыйсокс всего лишь второй раз – первой была я. Поэтому Его Светлость собрал в замке ближайших подданных и сообщил, что ждет от каждого идей о том, какой еще подарок, кроме шпаги, над которой уже работают в герцогской кузне, должен преподнести город Его Высочеству Стичу Неверийскому. Кроме подданных присутствовали я и Аманда, приехавшая с отцом, а также герцогский сынок, с которым мы не сказали друг другу ни слова после памятной пощечины. Онтарио сидел в кресле у окна и, лениво листая страницы, делал вид, что читает книгу. Однако я, в совершенстве освоившая искусство казаться равнодушной на подобных мероприятиях, видела, что на самом деле блондин внимательно слушает.
Предложений было немало. Среди подарков фигурировали позолоченный сервиз с пейзажами, разнообразные виды драгоценностей, напольные часы и еще какая-то ерунда, которую я даже не запоминала.
