– Шестьдесят, – ровным голосом озвучила я явно завышенную цифру, но для Керта поторговаться – это святое, – и это при условии выполнения остальных моих условий.
– Да ты без гроша меня оставить решила?! – благородный гнев заставил главу Гильдии воздеть к небу пухлые ручки и округлить глаза, – да моя семья по миру пойдёт, бессердечная ты девчонка!
– Керт, твоей семье, как мы оба знаем, ничего не грозит в связи с отсутствием таковой, – я стащила второй орешек, – хорошо, только из сострадания к твоему несуществующему семейству – пятьдесят пять. И ту миленькую шубку из полярной лисы, которую я видела в лавке Ненны.
– Боги, Кло, а шуба-то тебе зачем? – Керт так опешил, что даже растерял запал, – твой потенциальный супруг купит тебе любую шубу, какую захочешь…
– А я хочу эту, и чтобы купил мне её ты, – заупрямилась я. Не рассказывать же Керту, что когда-то давно, когда я при любой возможности сбегала из дома, только начинала и была маленькой «двойкой», мы поспорили с Ларсом, который казался мне тогда ужасно взрослым и был аж целым «шутом», что однажды Керт купит мне шубу. Идиотский спор, который почему-то всплыл в памяти именно сейчас. Уже и Ларса давно нет в живых, а спор не забылся.
– Сорок и шуба, – предложил Керт, покрутив похожим на сосиску пальцем у виска, – раз уж для тебя это настолько принципиально.
– Пятьдесят, и заканчиваем этот разговор, – я протянула руку в ритуальном жесте и старый пройдоха, делано вздохнув, стиснул её в своей только на вид мягкой и слабой ладони. На деле же хватка у него была стальная.
– Ты верёвки из меня вьёшь, бессовестно пользуясь моим расположением к тебе, Кло, – для порядка ворчал Керт, хотя я готова была спорить на что угодно, что именно такую цифру он и определил с самого начала. Если бы это было не так, он не подвинулся бы ни на процент.
Керт извлёк из шкатулки, вырезанной из целого куска горного хрусталя, золотую иголочку и малюсенькую чашу, тоже золотую. Уколов мой палец и выдавив в чашу несколько капель крови, он проделал то же самое со своей рукой, а потом, смешав кровь, неожиданно легко поднялся, подошёл к лампадке, горевшей под знаком Всех богов, и выплеснул кровь в пламя. Огонь зашипел, но не погас, а взметнулся вверх и окрасился с чистый изумрудный цвет, показывая, что боги услышали договор и стали свидетелями. Расторгнуть такую сделку – значит навлечь на себя божественную немилость. Проще сразу кинуться вниз со скалы – результат тот же, только быстрее и более безболезненно.
– А теперь рассказывай, что за артефакт, – я поудобнее устроилась на ковре и сделала ещё глоток чая, – должна же я понимать, во что ввязалась.
– Я расскажу тебе легенду, – начал Керт, и я превратилась в слух, так как обратного пути у меня уже нет, а любая информация может оказаться бесценной, – жил когда-то давно в далёкой-далёкой стране царь, который правил мудро и справедливо. Да, тогда, в счастливые давние времена такое ещё случалось. И была у него дочь, которую царь любил больше жизни, но она росла избалованной и эгоистичной. Никак не мог царь выдать её замуж: все женихи были царевне неугодны. А царь понимал, что должен оставить своё царство в надёжных руках. И решил он обратиться к колдунам с просьбой – создать такой артефакт, который мог бы на время давать обладателю возможность проникать в сознание другого человека и руководить его поступками. Царь надеялся таким образом поправить положение и, говоря современным языком, скорректировать поведение любимой дочери. Колдуны расстарались, и такой артефакт создали, но стоило царю заглянуть в мысли дочери, как он ужаснулся и чуть не наложил на себя руки: царевна больше всего на свете жаждала смерти отца и безграничной власти. Тогда царь решил заточить царевну в монастырь, а сам быстренько женился и обеспечил себя вменяемыми наследниками. Почему он не мог сделать этого раньше – история умалчивает. А артефакт остался в сокровищнице, и лишь иногда использовался в самых крайних случаях. Но однажды обнаружили, что артефакт исчез, и с тех пор говорят, что он кочует из страны в страну, от правителя к правителю, но никто не может владеть им долго без ущерба для своего здоровья – и физического, и душевного.
– И ты считаешь, что этот странный артефакт у лорда Маркуса? – я скептически прищурилась, – ты сам-то в эту бредовую историю, в которой логических нестыковок больше, чем дыр к хорошем сыре, веришь?
– Главное, что в неё верит заказчик, – спокойно ответил Керт.
– Это да, – не смогла не согласиться я с его железной логикой, – тогда и нам придётся поверить, ибо пытаться украсть то, в существовании чего сомневаешься – несколько странная идея, согласна.
– Кло, когда я услышал, что лорд дознаватель, да продлят боги его дни, – тут Керт поднял глаза к потолку, а я фыркнула: такого безбожника, как Толстяк, ещё поискать надо, – предложил тебе стать его невестой, я почти поверил в существование этих мистических божественных сил, ибо это просто чудо! Именно тогда, когда поступает этот заказ, практически день в день, мой лучший «джокер» получает возможность попасть туда, где хранится заказанный артефакт. Причём сделать это на совершенно законных основаниях! Ну не чудо ли?
– Хочешь моё мнение, Керт? – я задумчиво грызла очередной орешек и напряжённо размышляла, – это или действительно божественный промысел, в чём лично я сомневаюсь, либо тщательно продуманная подстава, что, как мне кажется, гораздо больше похоже на правду. Ты сам учил меня, что таких совпадений не бывает.
– Я проверил заказчика со всех сторон и не нашёл абсолютно ничего подозрительного: он чист и невинен, как младенец, – Керт помолчал, – я имею в виду с нашей точки зрения, а не с позиций закона. Никогда не был замечен в грязной игре или обмане исполнителей. В любом случае, Кло, не спеши: присмотрись, разузнай, войди в доверие к жениху…замуж выйди, в конце концов…Заказчик не торопит, так как понимает всю сложность заказа.
– То есть я могу тянуть время до старости, дождаться, пока лорд Маркус покинет этот бренный мир, и тогда забрать артефакт из семейной сокровищницы? Если, конечно, к тому времени не забуду про него.
– Не умничай, – нахмурился Толстяк, и я заткнулась: умение вовремя замолчать я вырабатывала в себе очень долго, но овладела им в совершенстве, без преувеличения, – у тебя есть неделя, чтобы порыться в дядюшкиной библиотеке, составить план…в общем, свыкнуться с заказом.
– Какие ещё будут указания-подсказки? – отбросив шутливый тон, спросила я, понимая, что следующий раз увижусь с Толстяком уже при передаче артефакта. Ну или вообще не увижусь – в нашей профессии к возможной гибели нужно относиться философски или не заниматься этим опасным промыслом совсем. «Джокер», трясущийся от страха за свою жизнь, – заранее мёртвый «джокер». Это истина, проверенная поколениями наших предшественников.
– В том месте, куда ты едешь, у тебя будет контакт, – негромко проговорил Керт, внимательно рассматривая узор на чашке, – обратишься в случае, если действительно очень нужна будет помощь. Контакт тщательно засекреченный, можно сказать, мой личный «золотой фонд», но для тебя – так и быть.
