–Я хочу стать Звездой сезона, а Мориш – председатель комитета,– леди Флоренс улыбнулась мне уж совсем сахарно,– вы же больше не будете противиться исполнению моего маленького каприза? Я ведь выполнила свою часть соглашения.
–Какую?– я нахмурился, а леди Флоренс странно взглянула на меня, и в её глазах мелькнуло непонятное выражение.– Простите, дорогая, я так загружен в последнее время…ещё этот Отбор…голова кругом…
–Конечно, я понимаю,– задумчиво проговорила леди Флоренс, странно глядя на меня, а потом подошла и негромко произнесла,– не знаю, что вы задумали, ваше величество, но помните: мы с вами в одной лодке. Утону я – утонете и вы, даже если не уйдёте на дно, то…сами знаете.
От необходимости как-то реагировать на это неоднозначное заявление меня спас лакей, возвестивший о приходе барона Рангера. Одновременно с ним в открывшуюся дверь влетел Карлос и уже привычно устроился у меня на плече, с восторгом уставившись на леди Флоренс.
–О Странник всемогущий, кто это, Эдуард?– воскликнула леди, с удивлением глядя на сине-красно-зелёную птицу непонятного происхождения.
–Это мой фамильяр, Карлос,– сказал я и увидал, как от изумления расширились красивые голубые глаза,– он очень умный. Иногда.
–Но как же,– растерялась моя гостья,– фамильяр? Вы же, ваше величество, не маг…Или что-то изменилось?– в меня буквально иголкой впился острый подозрительный взгляд.
–Крррасивая,– сообщил Карлос, оценив леди Флоренс, и та, на мгновение забыв о своих подозрениях, польщённо улыбнулась,– но стерррва,– добавила честная птица.
–Эдуард!– возмущённо воскликнула леди.– Откуда вы взяли это чудовище?!
–Я орррёл,– поправил её дотошный Карлос,– я говорррю пррравду, врррать не пррриучен.
–Мне кажется, будет лучше, если я вас покину,– леди Флоренс ещё раз окинула меня странным взглядом, сердито взглянула на Карлоса и, скомканно попрощавшись, вышла.
–Граф Рангер к его императорскому величеству!– гаркнул лакей, и я поморщился. Терпеть не могу этот никому абсолютно не нужный пафос. Толку от него ноль, а шуму много. Лорд Джонатан, с которым я решил поделиться этой мыслью, скептически покачал головой и сказал, что это соответствует веками выверенному протоколу. Но если протокол мешает нормально существовать, его же можно скорректировать. Император я или кто?
–Проходите, граф, присаживайтесь,– я приветливо улыбнулся ещё нестарому подтянутому мужчине, который остановился, едва переступив порог кабинета. Он с недоверием взглянул на меня и подозрительно прищурился,– нам с вами нужно серьёзно поговорить.
Лицо графа закаменело, но он, явно преодолев немалое внутреннее сопротивление, сделал несколько шагов и опустился в предложенное ему кресло. Смотреть он старался куда угодно, только не на меня, что было вполне объяснимо: ему так и не удалось научиться скрывать ненависть, которую он лично ко мне испытывал.
Насколько я его помнил ещё по прошлой жизни, граф Рангер был главой имперской службы безопасности, человеком кристальной честности и принципиальности, единственной слабостью которого всегда была его семья: жена и двое сыновей. Старший, Гектор, учился сейчас в Академии, выбрав путь боевого мага, и, как сообщил мне как-то всё тот же лорд Джонатан, делал успехи. А вот младшенький, Уильям, никак не мог определиться со своим будущим, потому что отец его увлечения музыкой и стихами не разделял. Так было в общем-то и в этом мире, и единственное различие состояло в том, что там стихи Рангера-младшего слушать было совершенно невозможно, а здесь все в один голос говорили о незаурядном таланте юноши. Ну и в Башню у себя там я его не отправлял хотя бы по причине отсутствия собственно Башни.
–Лорд Леонард,– обратился я к графу, сидевшему с напряжённой спиной и стиснутыми в кулаки руками,– я хотел бы поговорить с вами и посоветоваться по одному достаточно деликатному вопросу.
Граф метнул на меня подозрительный взгляд и снова уставился куда-то в стену.
–Я рад быть полезным вашему императорскому величеству,– проскрипел он, упорно избегая моего взгляда.
–Граф, скажите, вы – глава моей службы безопасности, мой щит и опора, не так ли?– я внимательно наблюдал за малейшими изменениями в поведении лорда Леонарда.– Скажите, вы не замечаете никаких изменений в моём поведении в последние дни?
Видимо, я угадал с началом разговора, так как граф наконец-то посмотрел прямо на меня и помимо глухой ненависти я смог рассмотреть в его взгляде сомнение. Оно было минимальным, практически в зародышевом состоянии, но оно было. Значит, будем работать дальше – медленно и аккуратно.
–Не мне анализировать поведение вашего величества,– произнёс граф, снова отводя взгляд,– будут какие-то распоряжения по поводу бала, ваше величество?
–Нет, лорд Леонард, с балом, насколько я знаю, всё хорошо, вы, как всегда, работаете безупречно,– я мягко улыбнулся, стараясь нехарактерным для Эдварда поведением пробить хотя бы маленькую брешь в ледяном панцире ненависти и, кажется, мне начало это удаваться,– вы всегда были мне верным другом, не так ли?
–Был,– граф наконец-то посмотрел мне прямо в глаза,– я был другом и вашему отцу, и вам, ваше величество. И никогда не мог даже предположить, что доживу до такого чёрного предательства с вашей стороны. Но справедливость восторжествует.
С этими словами граф внезапно скользящим движением поднялся с кресла и, резко метнувшись в мою сторону, вонзил кинжал мне в сердце. Точнее, попытался вонзить: клинок просто скользнул по кольчуге, а я уже завернул руку графа за спину приёмом, которому в своё время научил меня Тони.
Лорд Леонард несколько раз попытался вырваться, но затем склонил голову, признавая поражение.
–Нда, неожиданно,– проговорил я, рассматривая великолепный клинок и длинную и узкую дыру на камзоле,– ну что же вы так, граф, нужно же было как-то продуманнее, что ли.
–Не получилось у меня, получится у других,– хрипло произнёс лорд Леонард, отстёгивая шпагу и кидая её на ковёр к моим ногам,– я проиграл, и готов понести любое наказание.
–Вам шпага не нравится, лорд Леонард?– поинтересовался я, поднимая с ковра легендарное оружие.– Что это вы такими знаменитыми клинками разбрасываетесь? Хорошо – никто не видит.
–Я пррромолчу,– вдруг подал голос Карлос, всё это время сидевший на спинке кресла, и граф, видимо, принимавший его за элемент декора, вздрогнул.
–Кто это?– совершенно нормально, как-то по-человечески, спросил он, но тут же вспомнил свою неудачную попытку убийства меня, любимого, и снова опустил седую голову.– Простите мне моё неуместное любопытство, ваше величество.
–Я фамильяррр,– поделился с ним сведениями общительный Карлос,– мне подарррили Эдуарррда, меня зовут Карррлос, и я орррёл. А ты – Леонарррд, это пррравильное имя.
–Леонард,– согласился ошалевший граф,– а почему правильное?– и он перевёл растерянный взгляд на меня.
–В нём есть «ррр»,– любезно пояснил я,– и, лорд Леонард, раз уж ваше покушение оказалось неудачным, то, может быть, мы продолжим наш разговор? Карлос, ты потом пообщаешься с графом Рангером, а пока дай нам поговорить, хорошо?
