– Ну а кому? – молодой аристократ сморщил нос и повелительно прищёлкнул пальцами. – И как ты смеешь говорить мне «ты», наглец?!
– Ууу, как всё запущено, – непонятно проговорил мальчишка и вдруг хитро улыбнулся. – А чего надо-то?
– Не «чего надо», а «чего изволите, ваша светлость»! – Огюст наконец-то нашёл, на ком можно выместить накопившееся за день раздражение. – И пошевеливайся, мерзавец!
– Прелесть какая! – восторженно взвыл мальчишка, но разошедшийся Огюст не обратил на его странную речь никакого внимания: вот ещё! Делать ему больше нечего: только каких-то голодранцев слушать.
– Вон там, – молодой аристократ ткнул толстым пальцем в сторону ворот, – три сундука. Они должны через пять минут быть в моей комнате, ясно? Не будет выполнено — шкуру спущу!
– Шкуру — это вряд ли, она мне, знаешь ли, дорога как память, – доверительно сообщил окончательно разозлившемуся Огюсту босяк, – и потом: зачем мне столько хлопот? Ты спустишь, а мне её после этого стирать, гладить, может быть, даже штопать! Оно мне надо?
– Да ты… Да я… – задохнулся от возмущения Огюст. – Да ты знаешь, с кем говоришь?!
– А ты? – неожиданно спросил мальчишка, и Огюст с ужасом понял, что перед ним стоит, сурово на него глядя, его величество Ганелон собственной персоной.
– Ваше… – Огюст был в состоянии только беспомощно хватать ртом воздух, так как король смотрел на него с явным неудовольствием, – ваше величество? А как так? Тут же… мальчишка….
– Академия чьё имя носит? – строго спросил король, и сам ответил, поняв, что от Огюста ждать хоть каких-то внятных слов бесполезно. – Моё. Следовательно, я могу здесь появляться независимо ни от чего: ни от времени, ни от занятости. В конце концов, качественные проекции тоже никто пока не отменял.
– А… а мальчишка? Босой… тут… был… – промямлил Огюст, озираясь в поисках неведомо куда сбежавшего голодранца.
– Я отправил его по делам более важным, чем перетаскивание сундуков обленившихся студентов, – пренебрежительно ответил король и, окинув молодого человека внимательным взглядом, спросил, – какой у тебя факультет?
– Боевой, – ответил Огюст и с ужасом понял, как жалко и смешно это прозвучало.
– Да ладно! – как-то совсем не по-королевски откликнулся его величество, но тут же взял себя в руки. – Ох и намучается с тобой Кармайкл! Но вообще, – тут король доверительно шепнул, – у меня в академии есть даже психолог! Так что если что — ты со всеми проблемами к нему иди. Он ну просто очень хороший, я бы сказал, замечательный специалист! К тому же — бог.
– Простите, ваше величество, – окончательно деморализованный Огюст вытаращился на короля, – бог — это в каком смысле?
– А что тут такого удивительного? – поднял брови король Ганелон. – Это настолько уникальная академия, что здесь среди сотрудников есть даже целый бог. В конце концов, могу себе позволить! А ты иди, занимайся сундуками, а то ужин пропустишь.
– Я не могу, – еле слышно прошептал Огюст, чувствуя себя на удивление некомфортно. Вроде бы гордиться надо: с самим королём разговаривает, а внутри непривычно гложет мысль о том, что он предстал перед монархом не в самом выгодном свете. – Они тяжёлые…
– Ну так уменьши их вес, – его величество непонимающе — даже, пожалуй, слишком непонимающе — посмотрел на сына казначея. – Элементарная бытовая магия… Ты же не хочешь сказать, что не владеешь даже такими примитивными знаниями?
– Простите, ваше величество, – опустил голову Огюст, мечтая об одном: чтобы этот разговор как можно быстрее закончился. Но на периферии сознания появилась и уже не исчезала мысль о том, что было бы неплохо, если бы его однокурсники видели из своих комнат, что он, Огюст Стендридж, так долго разговаривает с его величеством. Им же там не слышно, о чём идёт речь, а факт остаётся фактом: его величество Ганелон о чём-то долго беседовал с сыном своего верного казначея.
– Значит, не владеешь, – король задумчиво, как редкую зверушку, оглядел Огюста с головы до ног. – Ладно, так и быть, помогу тебе. Но в первый и последний раз, запомни!
– Благодарю вас, ваше величество! – на этот раз совершенно искренне воскликнул молодой человек.
Король посмотрел на сундуки, прищурился и, сложив пальцы особым образом, произнёс несколько слов. Но вместо того, чтобы плавно подняться в воздух, сундуки вздрогнули и выпустили каждый по четыре аккуратных лапки, чем-то напоминающих птичьи.
– О как! Неожиданно, – задумчиво проговорил король и сдвинул на правое ухо повседневную корону, – какой интересный эффект. Никогда такого не видел…
Он подошёл к сложенным вещам Огюста и поводил над ними руками. После этих манипуляций у сундуков появились клювы и круглые жёлтые глаза.
– Ну что же, – король оценивающе кивнул, – так тоже можно… в принципе-то. Итак, поднялись и шагом марш в комнату студента Стендриджа.
Сундуки переглянулись и дружно отступили от короля на один шаг.
– Не понял, – продолжил странно выражаться его величество, – это что за неповиновение?
– Он нас пинал, – пожаловался сварливым скрипучим голосом самый большой сундук и мстительно добавил, – так что мы к нему не пойдём. Мы лучше тут останемся, размокнем, потом рассохнемся…
Тут сундуки хором всхлипнули, а у Огюста возникло стойкое ощущение, что он медленно, но очень верно сходит с ума: говорящие сундуки, странно ведущий себя король, скакуны Аш-Триэров…
– Он извинится, – твёрдо сказал его величество Ганелон, строго посмотрел на Огюста и с нажимом в голосе добавил. – Вот прямо сейчас.
– Перед сундуками с одеждой? – неверяще посмотрел на короля Огюст. – Извиниться? Я не стану этого делать, ваше величество, при всём моём уважении...
– Вот так и бывает, когда индивидуум не в состоянии преодолеть неблагоприятные обстоятельства, – король нравоучительно погрозил Огюсту пальцем, на котором тому на мгновение почудился длинный чёрный коготь, и продолжил, – тогда фрустрирующие условия становятся причиной возникновения токсичных отношений. В данном случае между тобой и твоими вещами.
– Эх, вот слушал бы и слушал, – прокомментировал один из сундуков, – но мы сейчас не об этом. Что там с извинениями?
– Студент Стендридж, – в голосе короля отчётливо звякнул металл, – извинитесь и впредь ведите себя осмотрительно.
– Приношу свои извинения, – быстро проговорил Огюст, желая оказаться как можно дальше от странной академии и творящегося в ней безумия.
– Ну, на первый раз нормально, – милостиво сказал самый маленький сундук, – но только ради… его величества.
Тут сундуки слаженно хихикнули и, шустро перебирая лапками, направились к общежитию.
– Ну вот как-то так, – довольно сказал король, – не благодари...
С этими словами его величество бодрым шагом подошёл к воротам и совершенно спокойно вышел за них, судя по всему, ничуть не опасаясь обитателей кладбища и болота. Огюст очнулся и поспешил за королём, чтобы предупредить о возможных опасностях, но, когда он выглянул за ворота, его величества уже не было, лишь в уплотнившемся тумане мелькнул чёрный шипастый хвост. Вздрогнув, Огюст быстренько сделал шаг назад, успокоив себя мыслью, что король знает, что делает.
