Сражаясь со слезами, Холт зарычал. Это были не слезы от боли или стыда, но слезы ярости. Будь на его месте кто-то благородного происхождения, не говоря уже о Всаднике, никто из них улыбнуться бы не посмел. В замке Ордена принцессе Талии каждый старался угодить. А что Кук? Таким, как они, часто доставалось. Вошеры
[32], Фуриеры
[33], Кэтчеры и Фишеры
[34] – никому не было дела до их чувств.
Холт выпрямился, готовый снова идти в атаку. Но хохот не прекращался. Пробежав глазами по лицам собравшихся, он обнаружил, что рядом с Эшем стоит Талия. Принцесса не смеялась, но и не остановила других. Хотя именно она обладала властью сделать это.
От гнева Холту хотелось заорать, но он решил выплеснуть свою злость на Броуда.
–Неужели вы не можете дать мне хотя бы шанс?
Старый Всадник приподнял брови.
–Ты считаешь, что я к тебе несправедлив, мойщик горшков? Хочешь, чтобы я был с тобой помягче?
–Я пытаюсь научиться…
–Ты пытаешься стать Всадником,– поправил его Броуд.– А у них нелегкая жизнь. И если для тебя это тяжело, может, стоит передумать?
Неуловимым движением он сделал выпад мечом, и мощь этой атаки была в разы больше, чем раньше. Броуд нанес не один удар, а сразу несколько, и Холт рухнул на грязную землю, больше не в силах подняться.
–Пока что ты – железный стержень,– молвил старый Всадник.– А я превращу тебя в сталь.
От последней взбучки у Холта зазвенело в ушах. В глазах заплясали звезды, и он моргнул.
–Урок первый,– продолжил Броуд,– Всадник не может спасти всех. Такая роскошь, как забота, нам недоступна.
Хотя в голове у Холта еще гудело, ему удалось перевернуться на спину и посмотреть в глаза старому Всаднику. Слова Броуда казались жестокими, но ему-то самому было не все равно. В глубине души он тем не менее переживал.
–Сегодня утром вы же заботились о девочке?
–Что?
–Селия, дочь мистера Смита. Я видел, как вы чуть не заплакали при мысли о том, что придется ее убить.
Холт помнил, как Броуд медлил, не решаясь сразу нанести удар. Неужели он думал, что никто этого не заметил?
–Разве мысль об этом не причинила вам боль?– Подросток застонал, заставляя себя подняться.– Так и было, но вы продолжаете уверять, что для вас нет ничего важнее, чем остановить Скверну. Вы даже не простились с погибшими Всадниками. Но что-то в этой девочке тронуло за живое.
–Ты считаешь меня таким черствым?
–Нет, потому что я видел, как сильно это повлияло на вас. Почему вы не хотите мне ответить!
Лицо Броуда помрачнело.
–У тебя не хватит духу услышать этот ответ.
Решив, что старый Всадник отвлекся на свои мысли, Холт бросился в атаку, но Броуд двигался как рысь. Тупое лезвие тренировочного меча коснулось живота Холта, и подросток снова рухнул, задыхаясь.
Толпа разразилась еще одним взрывом восторженного смеха и даже аплодисментами.
Снова оказавшись на спине, Холт уставился на звезды. На небе сиял яркий полумесяц. Возможно, причиной этому была боль, разливавшаяся по телу, но свет звезд и луны почему-то казался ему теплым. В этот момент все звуки вокруг него растаяли, и подросток закрыл глаза, сосредоточившись на том, чтобы просто дышать: перестав хватать воздух ртом, Холт медленно вдыхал через нос и выдыхал через рот. Связь с драконом стала его якорем в этом пустынном пейзаже. И Холт ухватился за нее.
–Докажи, что они ошибаются,– произнес Эш.
На этот раз его голос был резким, более глубоким, как будто дракон, который рос в нем, пробивался наружу.
Сила наполнила сначала руки и ноги Холта, потом все его тело. Чувства обострились так, что он даже слышал, как фыркают лошади в их далеких конюшнях, мог различить каждого человека в смеющейся толпе. И это ощущение было мощнее, чем раньше, и намного мощнее, чем даже утром. И когда Холт ухватился за рукоять своего меча, ему показалось, что он может разрубить им камень.
Подросток открыл глаза и нанес удар. Отреагировав в последнюю секунду, потрясенный Броуд не успел выставить меч. В этот раз из них двоих промедлил он.
Пробив защиту Броуда, Холт толкнул старого Всадника на землю. Возвышаясь над ним, подросток прижал кончик своего меча к его горлу.
–Думаете, я не справлюсь с тем, что вы хотите сказать? Давайте проверим.
Все произошло слишком быстро, и не все успели осознать, что случилось. А когда Эш восторженно зарычал, разговоры и шепот стихли. Дракон взревел еще яростнее, и, хотя ему было далеко до рыка Пиры, этого оказалось достаточно, чтобы заставить людей окончательно замолчать.
Многие посмеялись бы над мойщиком горшков, но никто не осмелился смеяться над драконом.
А Броуд был в восторге. Широко улыбаясь, он вскочил на ноги и крепко сжал плечи Холта.
–Я же говорил, что превращу тебя в сталь. Научись использовать ядро Эша в бою, и, надеюсь, это поможет тебе выжить в ближайшие недели.– Старый Всадник повернулся к Талии.– Однако полагаться только на это не стоит.
–Да, мастер Броуд,– отозвалась Талия.
Она наклонила голову, но ее взгляд был прикован к Холту. Но что было в нем? Восхищение или неприязнь?
–На сегодня мы закончили!– крикнул Броуд толпе.– Возвращайтесь в свои казармы и хорошенько отдохните. Завтра будет долгий день.– Когда солдаты разошлись, он понизил голос, чтобы слышал только Холт.– Хочешь знать, почему та девочка так сильно повлияла на меня?
Холт кивнул. Талия догнала их, чтобы пойти рядом, и с ней – Эш.
–Так уж и быть,– проговорил старый Всадник.– Это все мой дракон Эрдра – мое сердце, душа и радость. Для большинства Всадников Ордена она пала в бою. Хотел бы я, чтобы так и было.– Голос Броуда дрогнул, и маска невозмутимости слетела с его лица.– Ее убила Зеленая Гниль. Мы сражались уже так долго, что магия ее ядра иссякла и даже песня стала едва слышна. Она была вся изранена. Увидев признаки болезни, я должен был… Я был вынужден…– Броуд сжал руку в кулак. Казалось, сейчас он ощущает ту же невыносимую боль утраты, что и тогда.
–Вы убили своего собственного дракона?– договорила за него Талия.
Но и без ответа все и так было ясно. И тут принцесса сделала нечто поразительное, чего Холт никак от нее не ожидал. Она обняла Броуда. И старый Всадник обнял ее в ответ.
–Мне так, так жаль,– пробормотала Талия.– Для меня решиться на такой шаг – все равно что вырезать собственное сердце.
Холт присел на корточки рядом с Эшем и обнял его тоже.
