Хватаю за грудь. Не помогает. Целую — тоже бесполезно, лишь язык обжёг и губы. Полез рукой в другое место и… о чудо! Она очнулась, да и выглядела при этом: ужас, страх, паника, смятение, желание убийства и благодарность. Всё это смешалось на её лице.
Я же уже бежал к двери. Иванов восстанавливал лёд, но чья-то каменная башка уже пролезла, как и одна из рук. Хлопаю ладонью с единицей БЭ, и тот улетает обратно. Надеюсь, не убил, иначе проблем будет, просто жуть.
А тот рухнул, и… живой вроде. Однако не встаёт. Подсознание не позволяет встать? Или моя божественная сила мешает контролю? Всё возможно, но повторять не хочется. Чистая божественная сила, несмотря на свою природу, очень опасна для смертных и чудовищ.
Сюда бы Ксению, её магия тьмы, способна разрушать любые заклинания и зачарования. В итоге у меня дилемма…
— Зовёт оно зовёт… а куда зовёт? — Рыжие как обычно кричали одно и то же, но в этот раз, что-то изменилось. А миг спустя в коридоре стало тихо.
* * *
Старое жилое здание напротив отеля.
Одна из жилых квартир.
Некоторое время назад.
Пожилой мужчина сидел на стуле перед окном с видом на отель. Его глаза были закрыты, а тело покрыто потом из-за перенапряжения.
Дыхание его было размеренным, что говорило о том, что маны у старика ещё вдоволь.
— Виноградова, что же ты никак не сдохнешь… — бормотал он.
В этот момент в соседней квартире, буквально через стенку, два алкаша столкнулись с непреодолимыми трудностями. К такому жизнь их не готовила.
— А ты… ик… уверен, что в борщ кладут огурцы? — спросил мужчина с необычайно красным носом. Его лицо было распухшим от пьянства на протяжении всей недели. А обращался он к лысеющему инженеру-конструктору. Но, конечно же, бывшему.
Оба они выглядели хуже бомжей, даже воняло от них многократ сильнее.
— Уве… рэн. Ел я однажды суп… с огурцами… — закивал инженер. Правда, едва ножом не порезал товарища… Но обошлось.
Сейчас они стояли перед столом, на котором разложены ингредиенты. Немытая картошка, свёкла в шкурке, чеснок, мандарины кое-как ободранные, колбаса не первой свежести и замороженная свинина.
— Ладно… давай… режь…
Шатающийся мужчина быстро порезал огурец на четыре части и развернувшись, забросил в большую кастрюлю на газовой плите. В ней уже была вода и плавала морковка. Вместе с ботвой.
— Мясо… Ты любишь мясо в борще? — инженер взглянул на своего друга и товарища, для которого он и готовит борщ.
— Люлю… — уверенно ответил шатающийся красноносый и взял кусок замороженного мяса, килограмма полтора и аккуратно положил в кастрюлю. Аккуратно, чтобы воду не разбрызгать.
— Отлично… Картошку надо почистить…
— Не хочу… лень… — носатый покачал головой.
— И я не хочу… Но твоя жена убьёт тебя если борщ будет говном. На развод, сказала, подаст…
— Да будет он вкусным! Вон сколько мяса положил! Мясо… ик… всему голова!
— Дело говоришь!
Мужчина набросал грязную картошку с землёй в кастрюлю, а после закинули туда палку колбасы.
— А давай… водки добавим? — предложил красноносый.
— Зачем? Это же не окрошка…
— Ну как зачем… Она выпьет борща. Ей станет хорошо! И передумает разводи… ик… в общем ты понял.
— Понял, что ты гений! Ик!
Мужчины слили половину воды из кастрюли, что была черна из-за земли с грязной картошки, и залили всё водкой.
— Всё! Теперь осталось, чтобы приготовилось. Ты включил печь? — инженер уставился на товарища, а тот с честными глазами закивал.
— К-к-коненчно, час назад ещё включил.
— А пламя где? Всему тебя учить…
Инженер подошёл к газовой плите и щёлкнул пламя… И оно вспыхнуло, поглощая всю кухню… Ещё миг спустя раздался взрыв, да настолько мощный, что сосед, сидящий на стуле, едва успел открыть глаза, как его голову размозжило обломком стены.
* * *
Отель.
Некоторое время спустя.
Гаус и компания.
— Да-да, всё именно так, — я зевал и отвечал на вопросы следователя. Оказывается, спецназ уже давно штурмовал отель, просто им приходилось пробиваться через полчища зомбированных. При этом их нельзя было калечить и убивать.
А стоило тем успокоиться, как спецназовцы за пару минут добрались до нас. И нашли мы телохранителей Ивана и Ангелины. Ну как мы… скорая под отелем. Они в окна выпрыгнули… И выжили! Переломали себе всё что можно, но выжить помогли защитные артефакты и крепкие тела боевых монахов.
Сейчас я сидел на диване, а в кресле напротив — следователь. Также в помещении была куча народу, собирающих улики и помогающих пострадавшим.
— И вы сами переломали конечности боевому магу? — следователь имел в виду того десантника, что к нам по сосульке пролез.
— Он же зомбированный: ни силы магии, ни разума, — пожал я плечами. Правда, их тут же зафиксировал целитель атрибута природы. Рёбра мне сращивал, да и ожоги заживлял, включая оставленные морозом.
— Ладно. Оставим это. Вернёмся к предыдущему вопросу, почему вы уверены, что это покушение именно на вас?
— Потому что лишь меня этот голос, называл по фамилии, — вздохнула Ангелина.
На ней была моя одежда, так как её сгорела в её же пламени. А я… ну мне не привыкать труселями светить. Причём модными и клёвыми. В тортик! Куда круче, чем уточки Иванова!
— Это не показатель, — следователь покачал головой.
— Если вы не укажете слова Лины в отчёте, я напрошусь на аудиенцию к императору и сам с ним поговорю об этом деле. И да, я высший аристократ, мне можно, — вмешался я и посмотрел на следователя как на говно.
Подмечу, что, когда на людей так смотришь, они резко перестают вести себя как уроды и становятся лапочками.
— Прошу не угрожать мне. Я знаю, как делать свою работу и делаю её качественно. А значит, и все ваши показания я обязательно зафиксирую, — он тут же принялся делать пометки со словами Ангелины.
— Очень на это надеюсь. Однако я привык не верить на слово и обязательно за всем прослежу.
— Следите, — следователь выглядел недовольным, а мне глубоко плевать на его недовольство. Я его уже проклял… ну а что? Грешник — он и есть грешник. Раз душа черна, добро пожаловать в Ад.
Вскоре от нас отстали. Но лишь следователи. А после них мы попали в руки телевизионщиков. Они и отвечали за наше содержание и охрану.
— Амина в госпитале? — удивился Виталий, услышав слова нашего нового продюсера. Это был мужчина лет тридцати пяти.
