Остальные Рюриковичи уже покинули территорию приемной комиссии, а «Око» хоть и легко справлялось с глушилками этого полигона, за его пределы пробивалось с колоссальными затратами эфира, запас которого я и так изрядно истощил за сегодня.
Поэтому, я решил оставить минимальное наблюдение за областью вокруг себя и дать дару передохнуть.
Готовых путей отхода на случай опасности у меня было подготовлено три. Четыре, если считать Звереву, которая решила заночевать в тюрьме, хоть ее и выпустили.
Из вредности видимо.
Все мероприятия по приему и отбору учеников в царский лицей на ближайший учебный год уже были завершены, да и время позднее, поэтому три из четырех новеньких блоков приемной комиссии сейчас пустовали.
Яркий свет горел лишь в тренировочном, в него я и направился. Мой постоянный надзиратель на этот раз надзирал не так явно и просто обозначал свое присутствие позади. Даже жаль бедолагу дружинника, которому поручили меня.
Спать до рассвета я не планировал.
Высокие стеклянные двери разъехались в стороны, стоило мне подойти, и я попал в просторный светлый холл.
Во избежание неприятных недоразумений, я поднялся на третий этаж и, пройдя очередной электронный замок, оказался на открытом балконе с тусклым освещением.
Ощутив приятную прохладу ветра, я подошел к краю балкона и посмотрел вниз, где раскинулась внушительная тренировочная площадка длиной метров двести, обнесенная веером трибун.
— ШЕВЕЛИСЬ!
— ДАВАЙ! ДАВАЙ! ДАВАЙ!
— ЩИТ! АТАКА! ЩИТ! АТАКА!
Крики доносились снизу и среди двух десятков человек я легко определил Ивана Сомова.
Широкоплечий внук Богатыря уверенно сдерживал натиск двух огневиков куполообразным ледяным щитом и в ответ на их робкие попытки обойти с фланга, Сомов точечно подмораживал землю и отвечал разящими выпадами.
С этой точки открывался прекрасный обзор на все происходящее, а главное, куполообразная крыша была приоткрыта именно над этим балконом.
Я закрыл глаза, перейдя в легкое состояние транса.
Сквозняк на высоте запускал внутрь здания мощные потоки воздуха, благодаря контролю над которыми я не только слышал все что происходит внизу, но и следил за каждым присутствующим в здании человеком без использования «Ока».
Максимальная эффективность с нулевыми затратами эфира. Лишь немного концентрации и удачно подобранное место.
Однако не успел я насладиться спокойствием и долгожданным уединением, как странное ощущение кольнуло в уголке сознания.
Неохотно открыв глаза, я перевел взгляд направо и вздрогнул от неожиданности.
На дальнем краю темного балкона, болтая ногами, сидел человеческий силуэт.
— А ты занятный, — заговорил силуэт и, не вынимая рук из карманов, обратным сальто встал на ноги.
Меня же неслабо удивил тот факт, что я не смог ощутить присутствие человека в каких-то десяти метрах возле себя.
Я.
Ловец.
Легко находивший замаскированного беглого Эфириала среди миллиардного населения планеты. И пусть я сейчас не в форме, это ничего не объясняет.
Контролируя каждую воздушную крупицу, витающую над этим огромным тренировочным полем, я упустил абсолютно все признаки присутствия постороннего под самым боком.
Дыхание, сердцебиение, запахи, звук колышущихся на ветру волос и частей одежды... да то же сопротивление воздуха, создаваемое телом... нет, это не я не заметил, это он смог все это скрыть?
Интересно.
Я даже не смог заметить аномалию в циркуляции потоков воздушных частиц... или он и ее отсутствие смог имитировать? Странное ощущение дежавю накрыло сознание, но определить его источник сходу не удалось.
— Не более занятный, чем ты, — отозвался я, когда незнакомец вышел на тусклый свет единственной лампочки.
Им оказался молодой парнишка среднего роста в черной толстовке, широких свободных штанах и разноцветных кроссовках.
Пацан с детскими чертами лица окинул меня оценивающим взглядом и только в глубине его черных как сама смерть глаз я почувствовал силу, из-за которой все мое тело непроизвольно напряглось.
— Как ты смог меня заметить? — удивленно спросил парнишка, слегка покачиваясь от скуки.
— Природная наблюдательность, — сказал я, успокоив нездоровую реакцию физического тела, которая ошибочно интерпретирует мое удивление как страх и сковывает движения.
Подметил для себя этот нюанс человеческой психики, который нужно будет отработать и преодолеть. Не хотелось бы словить от тела подарок в виде ступора посреди боя.
— Твой дар в наблюдательности, получается? — беззаботно спросил парнишка и одним ловким движением запрыгнул на бортик балкона.
— Можно и так сказать, — ответил я.
— Ясно, — буркнул парень, после чего бесстрашно развернулся ко мне спиной и словно канатоходец поковылял дальше по балкону.
Нисходящие потоки сквозного ветра проходили сквозь него словно его тут и не было.
Пустота. Ноль информации от каждого органа чувств.
Не справившись с любопытством, я активировал «Око» и тогда парнишка обернулся на полушаге и поднял на меня заинтересованный взгляд.
— Так, получается, это был ты! — от чего-то обрадовался парень и двумя прыжками вновь оказался рядом.
— О чем ты?
— Об этом, — вскинул голову парнишка и пальцем указал ровно в ту точку неба, где витал мой сокол, точнее маленький, размером с горошину, прозрачный глаз.
— Ты его видишь? — даже восхитился я.
Как-то незаметно для самого себя ощущение глубочайшего удивления сменилось уважением, а ложный страх любопытством.
Никому до этого момента не удавалось определить мое наблюдение. Даже моему отцу. Кто же этот самородок?
— Не совсем, — честно ответил парнишка, — скорее чувствую, что на меня смотрят.
— Интересно, — протянул я и перевел взор «Ока» в сторону Сомова, который на этот раз отрабатывал дистанционные ледяные атаки на каком-то щуплом бедолаге, — а теперь чувствуешь взор?
— Не-а, — пожал плечами парнишка, — занятный у тебя дар, давай дружить?
— Дружить? — усмехнулся я.
— Ну да, а что? — впервые вытащил руку из карманов парень и протянул мне, — я Алекс.
— Артем, — ответил я на рукопожатие.
— Знаю, — улыбнулся парнишка, — который Соколов. Из телевизора. Везет тебе, столько внимания.
— Вообще-то я больше люблю тишину, — признался я, продолжая изучать глазами аномального подростка, — в ее поисках и пришел на этот балкон.
— А тут оказался я, — грустно улыбнулся парнишка, — помешал, получается. Извини.
