Покойников вообще ничто согреть не способно.
— Какой дебил додумался отдать ей в сопровождение «гамму»?! — не унимался вышедший из себя Холмский, готовый в порыве ярости разнести все вокруг, но все что могло сломаться, Рюрикович уже за эти два дня сломал.
Остались только противоударные мониторы дубовый стол да пять черных кожаных кресел, которые швырять не интересно. Отлетают от стенки как мячики, даже звука не издают.
А в порыве ярости хочется крушить. И самым хрупким что попалось на глаза взбешенного Рюриковича был его слуга, уже мысленно простившийся с жизнью.
— Камила Валерьевна запросила именно это судно, отказаться не было возможности, — попытался оправдаться слуга, покосившись на спасительную дверь за спиной.
— С*ка! — выругался Холмский, заподозрив неладное.
Рюрикович не верил в такие совпадения. Как он мог это прозевать?! Ведь мальчишка Соколов с внучкой адмирала кутил в его собственном ресторане!!! Под его носом!!!
«Нет. Тихо. Спокойно. Никто бы не смог это предугадать» — вновь начал успокаивать сам себя Артур Холмский, тяжело и часто выплевывая горячий воздух.
«Время. Бля*ского времени было слишком мало. Невозможно учесть все на свете находясь под взором гребаного князя Соколова» — наматывая круги бубнил себе под нос Холмский и вдруг резко остановился.
— Но сейчас взора нет. Взора нет… — прошептал он и на его лицо вернулся хищный оскал, — перенаправь отряд альфа на перехват.
— Не хватит топлива, господин.
— С дозаправкой хватит! — гаркнул Холмский.
— Отряду альфа не предусмотрены никакие контакты… — осторожно продолжил слуга, но замолк под яростным взглядом господина.
— Теперь предусмотрены, — злобно фыркнул Артур Холмский.
Появление на штатных аэродромах нигде не числившихся самолетов с пилотами без имени он прикрыть сможет. Теперь сможет. Без надзора князя Соколова все ресурсы лежат у ног Холмского и нет нужды сидеть в этой чахлом сером подвале.
Пара звонков и вдвое больше ответных услуг, довольно неприятных и безусловно дорогих услуг, но все выполнимо.
— Действуй, — взмахнул рукой даже обрадованный Артур Холмский.
— Есть, — отозвался не менее обрадованный, что его не убили слуга и умчал прочь.
Артур Холмский, подрагивая от нетерпения, глянул на часы и прикинул сколько у него есть времени. Сонливость как рукой сняло и Рюрикович нажал на неприметную серую кнопку под столом.
Скрытая дверь в южной стене открылась и оттуда вышел высокий статный мужчина средних лет в военной форме имперской армии. За его спиной виднелись длинные ряды мониторов, за которыми с умным видом сидели десятки лучших аналитиков.
— Действуй, — сухо приказал Артур Холмский, стоило мужчине в погонах подойти ближе.
— Полагаете, у мальчишки есть шансы приземлиться в Праге? — спокойно уточнил военный, скосив взгляд на карту с маркерами тысяч самолетов, находившихся в данный момент в воздухе.
— Если так случится, Ваня, я хочу, чтобы ты его встретил. Если же не случится, считай это рабочей командировкой.
— Вас понял, — кивнул военный и хрустнул пальцами, — приоритет?
— Максимальный, Ваня, — со сталью в голосе объявил Артур Холмский, — Артемий Соколов может вернуться в столицу только мертвым и никак иначе. Ты меня понял?
— Так точно, — невозмутимо отозвался военный, собравшись уходить.
— Надеюсь понял достаточно хорошо, — бросил ему вслед Артур Холмский, — не хотелось бы хоронить своего заместителя. Мне не очень идет черный цвет.
Ответа не последовало, но он и не требовался. Иван был лучшим заместителем и единственным, кто смог продержаться так долго, потому что ни разу не подводил своего господина и имел стопроцентную эффективность устранения.
Стоило двери захлопнуться, как Артур Холмский достал из ящика стола две фотографии формата а4 с грузными лицами в гвардейских погонах. Лицами, которые слышали слишком много, чтобы оставаться в живых.
Глава 5
Полет.
Высшее проявление свободы доступное человеку.
Разумеется, не каждому.
В мире планет Веера, способных летать одаренных можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Эфириалов с подобными способностями было чуть больше, но никто из них не мог в истинной мере оценить ту непередаваемую прелесть ощущений, проникающий в самую душу трепет и теплоту, растекающуюся по телу вместе с порывами ветра и осознанием абсолютной свободы.
Технике полета мало кто учился и куда меньшее число ей пользовались, потому что это самая затратная и сложная техника из всех доступных человечеству. Каким бы ни был размер твоего источника, полет сожрет его в считанные минуты и даже не подавится, но мне это, однако, не мешало.
Мин любил летать и был на моей памяти единственным эфириалом, который вообще способен любить.
Еду, свободу, даже людей.
Эфириал-гуманист.
Нонсенс, если подумать. Но таков мой первый и долгое время казалось единственный друг на этом свете.
Друг, сбивчивые мысли которого я с каждым днем на этой планете слышал все хуже и это заставляло меня действовать активнее.
Я лениво повернул голову в сторону дребезжащего от яростных порывов воздуха закрытого грузового люка самолета и всерьез задумался что будет если спрыгнуть за борт.
Ощущение падения совсем не тоже самое что полет. Это я отчетливо ощутил на собственной шкуре месяц назад, когда выпрыгнул с пожарного самолета над Тобольском без парашюта.
Не помогло.
Потому что мозг не уловил в этом никакой опасности для жизни. Сброшенный отдельно парашютный комплект без труда улавливался даже в сотнях метров от меня, и затея пробудить Мина через имитацию полета не сработала.
Но сейчас можно не заморачиваться с парашютом. Силы от резонанса хватит, чтобы пережить падение, но, кажется, этого тоже будет недостаточно. Даже замедленное падение это не полет.
Увы. Даже не близко.
— Почему мы летим этим маршрутом? — раздался взволнованный девичий голосок справа от меня.
Я повернул голову и встретил на себе взгляд пытливых серебристых глаз, смотрящих на меня с соседнего пассажирского кресла.
Простенького кресла из велюра и пластика, коих в предназначенном для транспортировки грузов и техники самолете было всего пять. По числу слуг мною вызванных.
Сам грузовой летающий «старичок» был приписан авиапарку Омской разведки и с легкой руки Анны Зверевой был использован в качестве нашего транспортного средства до Пражского княжества.
Моя телохранительница всерьез полагала, что принадлежность борта к имперским структурам выступит достаточным гарантом безопасности перелета, но я ее мнение не разделял.
