— Вот именно!!! Этот недо-гвардеец опять облажался!!! Там половина Лагеря куплена!!! — вновь вскинулась Анна Зверева, — и этих идиотов убьют!!!
— Анна Руслановна, успокойтесь, — подала чуть более уверенный голос Эмилия, — верьте в Артема так, как он верит в вас.
— Он в меня не верит, — обиженно фыркнула Анна Зверева и перевела взгляд на мелькающие на скорости двести километров в час пригородные дома.
— Неправда, — мягко отозвалась Эмилия, — иначе бы Артем не оставил все дела в Лагере на вас.
— Лучше бы сам пришел, — тяжело вздохнула Анна Зверева, — он самоуверенный и упрямый баран! Наверняка сейчас в очередной раз бессмысленно рискует своей жизнью… и я никак не могу ему помочь и вынуждена бессильно ждать… а вдруг на этот раз он умрет?!
— Не умрет, — чуть истерично хмыкнул Иван Сомов, и, не снижая скорости, вошел в резкий поворот, — истинное зло не умирает, — убежденно констатировал он.
— Это «истинное зло» спасло тебе жизнь, — оскалилась Анна Зверева, — и если бы не его просьба… лежать бы твоей головушке в той же палатке что и твоему целителю.
— Иногда, сатана спасает одну душу, чтобы открыть возможность погубить миллионы, — обреченно вздохнул Иван Сомов и его взор упал на идущий параллельно дороге на посадку самолет.
В обычной ситуации Иван Сомов и не обратил бы на него внимания, но его сопровождал целый ворох воздушной боевой техники, а на корме зияли гербы правящего дома Елецких.
Глава 23
Ржавый пол под ногами ходил ходуном. До ушей доносилось противное дребезжание, которое болезненно отдавало в позвоночник, шею и мозг.
Злой, слегка сгнивший, металл то и тело впивался в беззащитную кожу, отгоняя всякие попытки закрыть глаза и вздремнуть.
— Феликс! — не выдержал я когда наш гроб на колесах, называемый местными «Газель» тряхнуло на очередной колдобине.
— А? — лениво отозвался здоровяк, столь нагло занявший единственное кресло, коих по задумке конструкторов в этом микроавтобусе должно быть предусмотрено тринадцать.
— Получше ничего не мог найти? — вздохнул я и, в очередной раз, угодил локтем в гнилой каркас автомашины, внутри которой к тому же воняло тухлятиной. Хотя намертво связанный Майор был все еще жив и разлагаться вроде как не должен.
— Времени не было, — отмахнулся как от мелочи Феликс с наслаждением крутя руль, и пытаясь разогнать это ржавое корыто до сколь либо приемлемой скорости.
Право слово, как это можно называть транспортным средством, Федор Романов и то бегает быстрее.
— К тому же, раньше все делали на совесть! — с видом мудреца задрал палец вверх здоровяк и тут же ойкнул, так как случайно продырявил крышу.
Ну хоть циркуляцию воздуха улучшил и на том спасибо.
— Вонь тут точно на совесть, — хмыкнул я стараясь не дышать.
Запах оказался столь стойкий, что полностью игнорировал любые мои техники и не думал уходить ни на миг. Словно машина была проклята и вовсе не могла функционировать без тухлого амбре сотен разложившихся трупов.
На миг, я даже напрягся и ткнул ногой в катающийся от стенки к стенке связанный в плотный кокон Майора.
И донесшееся недовольное сопение показало, что он еще не помер.
— Ты что эмблему хрюнделя не видел на боковине? — удивился Феликс, — свиным тушам сиденья и удобства ни к чему. Мясо на нем возят.
— Тухлое? — уточнил я.
— А может и кишки, — принюхался повернувший головой здоровяк и тут же попытался открыть окошко пошире.
Но оно и вовсе отсутствовало и чуть нахмурившись, Феликс горделиво добавил, — зато маскировка идеальная. Ни разу не остановили!
— Еще бы, — вздохнул я и попытался устроиться поудобнее, но в текущих условиях это было решительно невозможно.
Разве что зафиксировать тушу Майора и опереться на него?
С этой мыслью рану на щеке противно защипало, и я машинально провел по ней рукой.
Еще кровоточила.
Магический порез от скулы до переносицы не брала стандартная регенерация, а жгучая боль волнами накатывала словно я пропускаю этот злосчастный удар снова и снова.
— Я же извинился, — считав мои эмоции через зеркало заднего вида виновато подал голос Феликс.
— А я ничего и не говорил, — убрал я руку от щеки и зло покосился на связанное тело Майора, которому мой порыв ветра отсек в ответ руку.
Едва сдержался тогда чтобы не голову… ехать бы нам тогда на этой «Газели» пришлось бы до самой столицы.
Скрываться от правосудия и искать улики на настоящих виновников.
— По лицу вижу, что обиделся, — констатировал Феликс, — в «Дамокле» есть целитель, залатает.
Говорить Феликсу что я злился не на него я не стал. Да и не злился я, а так, слегка разочаровался тому, что позволил другому сражаться за себя и расслабился.
— Просто не выспался, — честно ответил я, с усилием растирая глаза.
Физическая оболочка не знала, что такое «надо» и непрерывно атаковала мое сознание с все более настойчивыми требованиями дать мозгу отдохнуть.
Работа тела и нервной системы на пределе перегрузила все системы организма и требовали отдыха. Еще и пробудившаяся сила моего эфириала сжирала Живу как голодная собака, а пополняется жизненная энергия только через сон.
После буквально сотни попыток мне все же удалось привыкнуть к тряске, вибрации, ноющей от боли щеке, впившейся в поясницу железяке и прочим прелестям нашего комфортабельного перемещения.
Глаза закрылись сами собой и сознание начала окутывать приятная сонная пелена, ласковым спокойным теплом растекающаяся по телу.
И все ради того, чтобы я расслабился и под резкий свист тормозов влетел головой аккурат в крюкообразное крепление у боковой стены.
Ветровой покров лишь слегка ослабил удар и к «прелестям» поездки добавилась раскалывающаяся голова и звон в левом ухе.
Сон в очередной раз откладывается.
— Феликс… — угрожающе протянул я и поднял взгляд стоило «газели» остановиться.
Но здоровяк смотрел не на меня, а строго вперед, где в наше лобовое стекло было устремлено дуло танка.
— Это свои! — поспешил пояснить здоровяк, но голос его прозвучал нервно, потому что связанный позади нас Майор тоже, вроде как был «свой», но напасть на нас ему это не помешало.
— А говорил не останавливают, — укорил я здоровяка и активировал «Око сокола».
Тело отозвалось дикой тяжестью, а от вспышки головной боли помутнело в глазах.
— И правда свои, — заключил я после пяти секунд анализа окружающий обстановки и развеял технику.
В этот же момент задние дверцы «газели» с рывком открылись, да так резко, что одна полусгнившая дверца осталась в руках опрятного на вид джентльмена в строгом черном костюме.
