Перед распахнутой дверью образовалось небольшое озерцо.
В том, что предстало их взору, было что-то неизъяснимо печальное. Мужчина выглядел таким беззащитным в своей наготе. Его белая кожа напоминала мрамор.
Еще до того, как Эйра прошлой зимой переехала жить обратно в свой родной Одален, ей пришлось иметь дело с трупом, который две недели пролежал в ванной одной из квартир в Блакеберге. Когда криминалисты дотронулись до него, кожа самостоятельно отделилась от тела.
–Разве нам не следует пригласить врача?– раздался голос Августа за спиной.
Она пропустила его вопрос мимо ушей. А ты что думал, парень, разве это не наша работа – выяснить, что здесь произошло, иначе зачем я тогда тут торчу, уткнувшись носом в труп нескольких суток давности? Вдыхаю трупный смрад и вонь разложения, которое началось, едва выключили воду.
Эйра осторожно повернула стул, на котором сидел старик. Один из тех стульчиков, которыми обычно пользуются в больницах, чтобы мыть под душем тех, кто на своих ногах не держится. Сталь и пластик. Отверстие в сиденье.
Стараясь рассмотреть живот и грудную клетку, она обогнула труп на полусогнутых. Крови не было, и все же рана была глубокой. Разрез поперек верхней части живота. Эйра могла различить края раны и видневшиеся внутри органы.
Приступ головокружения настиг ее, стоило ей выпрямиться.
–Что думаешь?– спросил напарник, когда они снова оказались в гостиной.
–Из того, что мне удалось разглядеть, только одна-единственная рана.
–Хочешь сказать, сработал профессионал?
–Пожалуй.
Эйра изучила входную дверь, но никаких видимых следов взлома не обнаружила.
–Думаешь, это сделал кто-то знакомый?– спросил Август и попятился к окну, из которого была видна подъездная дорожка и стоявшая на ней американская тачка.– Кто-то, кто мог запросто сюда войти. Следов взлома, судя по всему, нет, но, быть может, злоумышленник знал, где лежит ключ.
–Если это случилось в понедельник,– сказала Эйра,– то в тот день старик выходил из дома, чтобы забрать газету. После этого он мог оставить входную дверь незапертой. А замок в туалете легко открыть с помощью ножа или отвертки, если старик вообще его запирал. Впрочем, зачем ему это делать, если он жил один?
–Вот черт!
Август вылетел из гостиной в прихожую, а оттуда во двор. Эйра успела догнать его на крылечке. Улофа Хагстрёма больше не было в машине. Дверца со стороны водителя стояла распахнутой.
–Я не увидел его в окно,– запыхавшись, объяснял напарник.– Смотрю, машина стоит пустая. Он не мог далеко уйти, только не с такими габаритами.
Разве они не просили соседей разойтись по домам? Как бы то ни было, Кьелль Стринневик не послушался, и теперь они были этому только рады. Старик стоял чуть подальше на дороге и при виде полицейских показал им вниз, на лес, тянувшийся в сторону реки.
–Куда он направился?
–Сказал, что ему нужно отлить.
Они обогнули дом, каждый со своей стороны. Улофа Хасгтрёма нигде не наблюдалось. За домом скала резко обрывалась вниз и дальше начинался лес, густой, светло-зеленый, еще совсем молодой лес, выросший здесь после вырубки примерно двадцатилетней давности, вперемешку с зарослями малинника и иван-чая. Эйра на ходу вызвала подкрепление, пока они, спотыкаясь и соскальзывая, в спешке спускались со склона, огибая каменные глыбы и заросли.
–Мой косяк,– призналась Эйра.– Я сочла его не склонным к побегу.
–Зачем же тогда он дожидался нас, если хотел сбежать?
Эйра выругалась, когда ветка упавшего дерева больно оцарапала ей лодыжку.
–Добро пожаловать в реальный мир,– иронически откликнулась она.– Здесь не все поддается законам логики.
Сначала они увидели пса. Тот стоял позади березовой рощи, зайдя на несколько метров в воду. Следом мужчину. Он сидел на бревне на берегу реки, совершенно спокойно. Напарник Эйры шагнул напрямик сквозь метровые заросли крапивы. В небо с криком взмыло несколько чаек.
–Мы должны попросить вас следовать за нами,– строго обратился Август Энгельгардт к мужчине.
Улоф Хагстрём пустым взглядом смотрел на реку перед собой. Ветер морщил водную гладь, и отражавшееся в ней небо дробилось на мелкие осколки.
–Здесь раньше лежала вытащенная на берег лодка,– сказал он,– но теперь ее, конечно, уже нет.
–Нет, мама, сам по себе канун дня Середины лета был вчера,– в третий раз повторила Эйра, откручивая крышку на банке с селедкой.– Ну а мы будем праздновать его сегодня, я же говорила!
–Да, да, не вижу особой разницы.
Эйра сорвала пластиковую оболочку с упаковки с ломтиками лосося, нарезала зеленого лука и накрыла на стол. Уговорами заставила свою маму сесть и начать мыть картошку. Сопричастность. Возможность заниматься привычными и хорошо знакомыми делами. Вот те вещи, которые нужны, чтобы крепко держаться за жизнь.
–А мы не мало накопали картошки?– обеспокоенно спросила Черстин Шьёдин.– Разве этого хватит на всех?
–Так ведь кроме нас больше никого не будет,– возразила Эйра и посмотрела в окно на заросшее сорняком картофельное поле и увядшую ботву. Она не стала говорить матери, что молодая картошка куплена в местном супермаркете.
–А как же Магнус? Дети?
Едва ли это правильно – завернуть реальную жизнь в вату и при встрече с прогрессирующей деменцией выдать ее за настоящую.
–Я пригласила его,– сказала Эйра,– но он не приедет. Магнус пока что не в форме.
Первая часть была ложью. Она не звонила своему брату. Остальное – чистая правда. Несколько недель назад она видела его мельком на центральной площади Крамфорса.
–Так, значит, он не привезет детей на выходные?
Энергичное шкрябанье ножом затихло. Мамин взгляд стал тяжелым и отрешенным. Руки безвольно упали в грязную воду, где мылся картофель.
–На эти – нет,– отрезала Эйра.
Их тени падали на стол, накрытый только для них двоих. Букетик из герани и лютиков выглядел так по-детски. Но ведь я-то здесь, хотела сказать Эйра, хотя и знала, что это вряд ли поможет.
–Помнишь Лину Ставред?– вместо этого спросила она, пока на плите закипала картошка, а они потихоньку с вороватым видом ели клубнику. Эйра открыла бутылки с пивом, низкоалкогольное для мамы и светлое для себя из новой фермерской пивоварни в Нассоме. Чего только не сделаешь ради смельчаков, которые решили отважиться открыть свое дело в их округе.– Ну ты знаешь, та девочка, что пропала.
–Нет, не знаю я…
–Да знаешь, мама. Это случилось летом 1996 года, ей тогда было всего шестнадцать. Все произошло неподалеку от деревни Мариеберг, на тропинке, что тянется вдоль русла реки, где еще стоит замок и находится склад бревен Мариебергской лесопилки, там еще душевая для рабочих была.
