Пытаясь отыскать ответ, я аккуратно проникла в сознание парня и обнаружила там обрывки сожалений и отголоски непонятной тоски. Пришлось копнуть чуть глубже, дальше погрузившись в тёмный разум, однако Иван вдруг захлопнул его, словно знал об этой способности Духов и умел сопротивляться.
Но кое-что я успела увидеть…
—Не лезь в мою голову!— прошипел тёмный, изменившись в лице.— Лучше свою побереги!
—Зачем? Ты вряд ли в мою залезешь!— зло прошипела я в ответ и непроизвольно сжалась, приготовившись к прыжку.
—Не зазнавайся!— воскликнул Иван, и от него во все стороны прокатилась удушливая волна страха.— Это не твоя сила! Завтра её уже не будет!
—А что ты так разволновался?— съязвила я.— Боишься, что я воспользуюсь ею?
—Ага, только не сейчас!— усмехнулся парень.
—Тебе очень повезло, что не сейчас!— процедила я, ощущая свою беспомощность, поскольку Запрет Света держал крепче стальных оков, связывая по рукам и ногам.— А сейчас я повторю то, что ты сказал мне в скалах — уходи! Встретимся завтра на поле Битвы!
—Тогда до встречи, сестрёнка! Не забудь прийти на свидание!— кинул Иван уже через плечо.
—Не забуду!— прорычала я в ответ.
Иван схватил за руку Веронику, которая всё это время безмолвно наблюдала за нашей перепалкой, и потащил её к скрюченным скалам. Девушка несколько раз обернулась, бросив на меня странный взгляд. Она то ли злилась, то ли боялась, то ли пыталась оценить меня как соперницу. Я не смогла разобрать, поскольку зеленоглазая прятала свой разум намного лучше, чем это делал Иван. Видимо, тёмные вовсю пользовались данным приёмом, а светлые о нём даже не подозревали…
Страж шумно выдохнул у меня за спиной.
—Оставь,— попросила я, ощущая бурлившую в нём ярость.— Тебе не стоит вмешиваться.
Я совсем забыла, что он находился рядом — молчаливый, словно охранник, но слишком нетерпеливый, чтобы не привлекать внимания, как спутница Ивана. Тем не менее я испытывала безмерную радость, что он был сейчас здесь. Эта радость представляла собой не глупое счастье, которое охватывало простых людей, а являлась более глубоким и ёмким чувством, более понятным и разумным, гранича скорее с облегчением, чем с эйфорией.
Я подалась вперёд, но Страж отпрянул, вскинув руки.
—Полегче, я ведь смертный!
—Прости,— извинилась я, снова позабыв, что с ног до головы была покрыта пламенем.
Я ведь действительно могла причинить ему вред.
Кто сейчас испытывал неловкость — я или Дух? Мне казалось, что неловкость была присуща лишь людям с их буйством эмоций и нерациональным поведением. Но, похоже, Дух тоже мог ощущать дискомфорт. Во всяком случае ему стало не по себе из-за потенциально опасного для человека огненного тела.
Страж напряжённо кивнул, рассматривая мой новый облик. Его страх, как и страх тёмных, был очевиден, ведь теперь мои силы намного превосходили силы любого человека. Однако ещё в его глазах светилось восхищение, и это согрело человеческую душу внутри меня.
—Боишься?— задала я риторический вопрос.
—Ты прекрасна!— воскликнул Дэвид, а затем не без иронии добавил:— Но если бы видела себя со стороны, то тоже испугалась.
—Надо это исправить. Идём!
Я резко развернулась и устремилась к маячившим в отдалении скалам, желая закончить то, от чего меня отвлекло появление Ивана. Однако через мгновение поняла, что мои движения были слишком стремительны для человека — не в состоянии угнаться за полудухом, Дэвид отстал и плёлся далеко позади. Я сгорала от нетерпения, мне хотелось быстрее вернуть полученную силу, но пришлось двигаться медленно-медленно, чтобы Страж не потерял меня из виду. По сути, я могла бы сделать всё одна, а затем вернуться, но живущей во мне сентиментальной натуре обычной девушки хотелось, чтобы Дэвид находился рядом.
Наконец, мы добрались до места, где я оставила раненого Духа. Дэвид ничего не разглядел, поскольку чёрная кожа Фалега сливалась с цветом земли и скал. Однако я отчётливо видела его, лежавшего в той же позе между огромными валунами. На этот раз Стража я ждать не стала. Молниеносным движением пересекла оставшееся расстояние и, испытывая почти сакральный трепет и вполне человеческую жалость, вновь приклонила колени. Одной рукой я бережно приподняла огромную голову Духа, а вторую положила на его разорванную спину. Раны уже успели затянуться, из них перестала сочиться жидкость, поэтому зрелище стало вполне терпимым и не таким отталкивающим.
Я закрыла глаза…
Несколько мгновений ничего не происходило, но потом я почувствовала, как наполнявшая меня чужая сила начала просачиваться через микроскопические поры и пропитывать лежавшее передо мной бессмертное существо. Она текла и текла, медленно покидая меня и возвращаясь к хозяину. Сначала я ощутила тепло в кончиках пальцев, затем по всей поверхности ладоней, потом они вспотели, нагреваясь сильнее, словно лежали на включенной электрической плите. А когда тепло переросло в нестерпимый жар, грозя спалить вновь ставшую человеческой кожу, я отдёрнула руки и открыла глаза.
Распростёртого на земле Фалега снова обнимал огонь, опалявший и моё, находившееся слишком близко тело. Чтобы не сгореть заживо, я быстро отползла в сторону и схватилась за пылавшие ладони. И в этот момент агрессивной волной на меня накатила боль, пожирая обожжённую кожу, раненую спину и, кажется, сломанное предплечье, в которое Иблис вонзил свои зубы. У меня больше не осталось ни сверхъестественной силы, ни способности терпеть физические повреждения, на которые Дух почти не обращал внимания. Человеческая плоть кричала об опасности, требуя лечения и восстановления, но, несмотря на это, я ощутила спокойствие. Память о сделанном, увиденном и осознанном после обретения неожиданного подарка не утекла вместе с обжигающим пламенем, а осталась со мной, и я, наконец, поняла вещи, которые раньше не укладывались в человеческой голове. Хотя получить ответы абсолютно на все вопросы мне всё-таки не удалось…
—Ты в порядке?— прозвучал рядом знакомый голос.
—Да,— тихо отозвалась я, вскинув лицо.
Страж стоял совсем близко, обеспокоенно разглядывая то меня, то лежавшего в отдалении Духа. Скорее всего, он видел, как я возвращала силу Фалегу, и потому больше не испытывал иррационального страха перед этим могучим существом.
—Дух не может умереть,— ответила я на его немой вопрос.— С ним всё будет хорошо.
Я всхлипнула, пытаясь совладать с подступившими к горлу неконтролируемыми рыданиями. Разум устал, нервные окончания стонали, а напряжение рвалось наружу, грозя перерасти в настоящую истерику. Я чувствовала себя как выжатый лимон, из которого не только выдавили весь сок, но и выскребли мякоть. Тело превратилось в пустую оболочку, и я поняла, что отдала Фалегу слишком много, а мой собственный организм, лишившись последних крох, теперь отчаянно пытался сохранить сознание.
—Главное, что ты жива,— произнёс Страж, опустившись рядом и, наконец, позволив себе ко мне прикоснуться.
