Он этого и не хотел. Себастьян целовал ее плечи, чувствовал ее дрожь и судороги приближающегося финала. Замедлив темп, он продолжал долго, как мог, пока она не закричала, затыкая рот простынями.
— Хочешь попробовать еще кое-что? — прошептал он ей на ухо.
Она кивнула, все еще стискивая простыню. Тяжело дыша, Себастьян лег на спину и притянул ее к себе на грудь. Жозефина поцеловала его с жадностью, когда он закинул на себя ее левую ногу. Мгновенно сообразив, что делать, она опустилась на его вздымавшееся мужское естество. Ее довольный стон почти лишил Себастьяна самообладания.
Взяв ее за бедра, он показал ей, как двигаться. Стон слетел с его губ, когда она поймала ритм и начала подниматься и опускаться над ним.
— Ты быстро учишься, — сказал он, гладя ладонью ее грудь.
Жозефина, наклонившись вперед, снова поцеловала его.
— Я хочу видеть, что ты теряешь контроль над собой, как и я. — Задыхаясь, она задвигалась быстрее.
— Не могу, — пророкотал он, — это может обернуться для тебя еще большими неприятностями.
— Себастьян… ты… не должен… контролировать… себя каждый миг. О Господи! Хоть иногда ты можешь этого не делать?
— С тобой — ты хочешь сказать? Мой недостаток… контроля там, где дело касается тебя, с самого начала вверг нас в эту путаницу.
— Хорошо.
Он застонал снова.
— Хорошо?
— Да. Хорошо.
Он бы расспрашивал ее дальше, но потерял дар речи. Пытаясь выбраться из-под нее, Себастьян несколько секунд боролся с ней, потом, дрожа, достиг кульминации.
— Проклятие, Жозефина, — прорычал он, когда снова смог говорить. — Разве ты не понимаешь, что может случиться?
Она бросилась ему на грудь, ее черные волосы скрыли от него ее лицо.
— Почему ты думаешь, что положение может ухудшиться?
Он отбросил ее локоны, чтобы видеть ее глаза.
— Теперь может.
Жозефина, подняв голову, смотрела на него.
— Мы столь же связаны здесь, как и там. — Она указала на простиравшийся за окном Лондон.
Он сердито нахмурился из-за того, что она возражала ему, вместо того чтобы озаботиться возможным результатом ее… их… действий.
— И ты считаешь, что это хорошо?
Ее лицо смягчилось.
— Суд не казнит беременную женщину. — У нее перехватило голос.
Впервые Себастьян понял, как напугана она его угрозами. Он был столь занят собственным праведным негодованием, что не копался в ее чувствах.
— Если ты будешь доверять мне, обещаю, ничего с тобой не случится.
Жозефина долго смотрела на него.
— Ты не знаешь всего, что я сделала.
— Когда я пробрался сюда через окно, — пробормотал он, — то не ожидал найти тебя с ангельским нимбом и крыльями, Жозефина. Мой единственный вопрос, примешь ли ты правильное решение на этот раз.
— Не думаю, что у меня большой выбор, — наконец сказала она.
— Тогда расскажи мне все, что знаешь.
Глава 18
Жозефина застонала, когда Кончита раздвинула шторы в спальне.
— Закрой сейчас же, — потребовала она, натянув одеяло на голову.
— Его величество говорит, что вы должны спуститься. Герцог Мельбурн здесь.
Но он только что ушел. Жозефина села с гулко колотящимся сердцем.
— Что значит «здесь»?
Кончита улыбнулась:
— Ему, должно быть, не терпится жениться на вас, ваше высочество.
О Боже! Они же помолвлены! В беспамятстве ночи и раннего утра Жозефина об этом совсем забыла. Если они поженятся, то смогут каждую ночь проводить так. Прекрасно!
Она выбралась из кровати и накинула халат. Кончита, уворачиваясь от ее локтей, отошла к шкафу. Сообразив, что не сумеет объяснить, почему она потеряла ночной наряд, Жозефина снова заползла в постель. Избегать расспросов казалось самым разумным выходом.
— Кстати, который час? — Она нахмурилась, когда Кончита достала нарядное синее платье. — Что-нибудь попроще. Это утренний визит, а не коронация.
— Половина десятого, — ответила горничная. — Вы, должно быть, сильно устали. Никогда не видела, чтоб вы спали так долго, ваше высочество.
Устанешь тут, бодрствуя почти до пяти утра, когда Себастьян, наконец, выбрался через окно. Жозефина чувствовала себя пресыщенной, как кот, слопавший миску сметаны.
— У меня была беспокойная ночь. — Она села за туалетный столик расчесать волосы.
— Думаю, у короля — тоже. Зеленое?
— Да, это подойдет. — Жозефина замерла. — Почему ты решила, что его величество тоже плохо спал?
— Он уехал с Томасом до рассвета, а потом на три часа заперся с Халлоуэем и Оррином. — Кончита хитро посмотрела на нее: — Учитывая, кто вольется в семью, думаю, предстоят большие приготовления.
Значит, отец обсуждал с сотоварищами стратегию, и она это проспала. Сейчас она была благодарна, что отец не пытался привлечь ее к этому. Вчера вечером она рассказала Себастьяну не все, но достаточно… Достаточно, чтобы позволить ему остановить ее отца… или бросить их всех в тюрьму.
Она оделась, быстро закончила туалет, потом поспешила вниз в маленькую гостиную. В дверях она задержалась, смакуя охвативший ее восторг, когда увидела находившегося там мужчину.
Себастьян стоял возле камина с чашкой чаю в руках, сосредоточив взгляд на сидевшем у окна короле. Герцог был в сером и коричневом, складки его белого накрахмаленного шейного платка были безупречны. Даже если бы она никогда не видела его прежде, она поняла бы, что с этим высоким мужчиной с глубокими темно-серыми глазами и чувственным ртом необходимо считаться.
Словно ощутив ее присутствие, он повернулся к ней. Ее сердце снова замерло, на сей раз совсем по другой причине. Он был великолепен. И этот взгляд в его глазах, властность и желание предназначались ей.
— Доброе утро, ваше высочество. — Поставив чашку на Каминную полку, он сделал официальный поклон. — Я полагаю, вы хорошо спали.
Жозефина протянула ему руку, надеясь, что ее отец не видит, как дрожат ее пальцы.
— Доброе утро, Мельбурн. Да, я прекрасно спала, спасибо.
Шагнув вперед, он поднес к губам ее руку. От его прикосновения желание разлилось по ней.
— Хорошо, — пробормотал он.
— Теперь, когда приветствия закончены, — сказал король, — давайте уладим дела.
Себастьян снова повернулся к ее отцу.
— Прежде чем я что-то подпишу, — холодно сказал он, — я хочу выяснить несколько вопросов.
