—А сама не ведаешь? Это не твой путь, уходи,— нервно бросил Арен и, развернувшись, принялся собирать вещи.
—Серьезно? После всего, что мы прошли, ты отмахиваешься от меня такими словами? Это не сработало в самом начале и уж тем более не сработает сейчас.— Игнорируя боль, я слезла с лошади и подошла к Арену, который начал крепить седло на Эрнеста.
—Я все сказал. Что еще ты жаждешь услышать — мне неведомо,— отстранено проговорил он, до сих пор не повернувшись ко мне лицом, хоть определенно и почувствовал, что я стояла совсем рядом. Открытое игнорирование очень нервировало.
—Арен, я не так глупа, как ты думаешь. И без честного ответа не уйду, так что наберись смелости и скажи правду, глядя мне в глаза. Время вспять не вернешь, и как бы ты того не хотел, мы уже перешли отметку заклятых врагов. Правда, думала, что мы стали друзьями, но, по всей видимости, только я была такого мнения. Ну и ладно, переживу. Просто надеялась получить от тебя хоть немного уважения, но, похоже, даже этого не достойна.
Как об стенку горох — Арен даже не остановился, молча продолжал заниматься своими делами. И чего только распиналась? Мне надоело чувствовать себя пустым местом, поэтому, выдохнув, отпустив все, направилась к лошади, желая уехать как можно скорее.
—Это ложь,— вдруг остановил меня низкий голос.
Я обернулась, но Арен все так же стоял спиной. Создалось ощущение, что он играл со мной в извращенную версию перетягивания каната: и сам отпустить не мог, и мне не давал.
—Тогда что правда? Ответь. Не томи ни себя, ни меня.— Но в ответ я получаю лишь тяжелое дыхание. Нервы уже не выдерживали.— Издеваешься надо мной, что ли?!
—Нет, Ингрид,— Арен произнес мое имя с такой теплотой и нежностью, что это просто взорвало мой мозг.
—Ну все, достал,— прошипела я и стремительно направилась к нему.— Не будь трусом и выскажи мне уже все в лицо!— с криком развернула ошарашенного парня к себе.— Я же не умею читать мысли и не знаю, что творится у тебя в голове, раз ты то гонишь меня, то пытаешься задержать, словно не хочешь, чтобы я взаправду ушла. У тебя биполярка, что ли? Не понимаю! Ничего не понимаю! Прошу, объясни мне, о чем ты думаешь?
—Извини, я не ведаю, как правильно поступить,— выдохнул Арен, прикрыв лицо ладонью.— Я хочу сказать, это путешествие слишком опасно. Изначально не стоило брать тебя с собой. Нужно было самому…— Он яро начал ерошить свои волосы. На его лице отразилось сожаление.
—Ты считаешь, что я была в тягость? Лучше бы не поехала с тобой?
«Неприятно. Больно. Зачем спрашиваю, если не хочу слышать ответ? Я обуза. Что здесь, что… там. Зачем начала давить, если не хочу это услышать… от него. Блин, и как назло слезы навернулись»,— я отвернулась. Не хотелось, чтобы он видеть меня расстроенной и подавленной.
—Ингрид, у меня нет ни одной мысли супротив тебя. Единственное, чего желаю,— уберечь тебя. Когда вы вернулись из Норда и я завидел тебя — без сознания, в крови,— безмерный испуг охватил меня. В голову закрадывались страшные мысли, они искажали рассудок. За весь бессонный час, когда ты билась в лихорадке, я осмыслил, что не смог бы вынести твою кончину. Хвала Всевышнему, что отвел от этой участи. Но страх крепко поселился во мне. Не следовало тебя отпускать.
Я настолько растворилась в его словах, что даже не заметила, как Арен подошел, приподнял мою голову и начал осторожно вытирать мои слезы.
—Почему ты плачешь, Ингрид? Только не ты. Ты ни в чем не повинна. Прошу, не гневайся на мои острые речи. Я попал в свою же паутину лжи: не хотел более узреть твои муки, но сам же их и сотворил. Извини, что оставил тебя. Я бежал от самого себя. Ведь истина в том, что желаю видеть тебя рядом. Всегда. И причиной тому служат чувства, что я питаю к тебе.
—Что?— Мне будто влепили отрезвляющую пощечину.— Арен, нет. Ты явно что-то путаешь. Да, точно, сильное беспокойство перепутал с лю… с чувствами,— нервно тараторила я, всячески избегая его взгляда.— Вот отойдешь немного, и все образумится, встанет на место. Сам же потом стыдиться своих слов будешь.
—Не стыдился тогда, не буду и сейчас,— твердо произнес он, заставив мурашки пробежаться по телу.
«Что это значит?» — с искреннем, неподдельным удивлением уставилась на него, даже не догадываясь, чего еще могла бы не знать. Разве не все карты раскрыты?
—Эх, я, разумеется, давно прозрел, что ты подлинно потеряла воспоминания, но чтобы так неверно истолковать мои деяния, чтобы не узреть правду, когда я почти всю ее тебе поведал… это надо потрудиться.— В уголках его губ мелькнула тень улыбки, а глазах отразилась затаенная безутешная печаль.— Дозволь сказать кратко: Ингрид, ты та самая девочка, которой я дал обещание в детстве. И что тогда, что сейчас ты не даешь моему сердцу покоя, дуреха. Ты — любовь моей жизни.
—Арен…— Я хотела остановить его, ведь слушать это было невыносимо и неприятно. Его слова опаляли, разрывали изнутри, а все потому, что предназначались не мне. Я не имела прав на эти чувства: ни принять, ни отвергнуть. Но дилемма заключалась в том, что мне начал нравится человек, которого вскоре, возможно, больше никогда не увижу.
«Так как на это реагировать? При любом раскладе мы будем вынуждены страдать. Что ни делай. Почему все так усложнилось?» — от осознания безысходности этой любви, мне стало так паршиво, что слезы градом посыпались из глаз.
Арен прильнул ко мне, заставляя уткнуться в свою грудь, и несмело, робко попытался приобнять.
—Ай!— вдруг вскрикнула я, ощутив резкую боль, отчего Арен мигом отстранился.— Плечо сейчас лучше не беспокоить.
—Прости.
—Ха, и сколько раз ты уже передо мной извинился? Видать, рак на горе засвистелся сегодня.
На что Арен вместо того, что спросить, причем тут раки и свист, просто засмеялся.
—Вновь немыслимые вещи толкуешь. В этом ты неизменна,— проговорил он, одарив меня позабытым, но до боли знакомым нежным взглядом.
«И что теперь с этим делать?..»
* * *
Дальнейший путь проходил гораздо спокойнее. Во всех смыслах. Больше не встречались ни разбойники, ни стаи голодных волков, ни другой опасной живности. Во время поездки я утолила интерес Арена по поводу того, что произошло в Норде, ибо он верил не всем «показаниям» Иоанна. А когда я сообщила, что именно этот плут меня и сопроводил до него, на лице Арена поселилось недовольство. Пришлось усмирять его природную ревность: сказала, что Иоанн, как и остальные разбойники, теперь видели во мне боевого товарища и были не против моего вступления в банду. Да, приукрасила немного, но Арен хоть посмеялся с того, что я только с разбойниками общий язык и нахожу. Занятное замечание, над которым стоило бы задуматься, но… всеми мыслями овладел страх, ибо окружение незаметно сменилось на жуткий туманный лес, как из фильма «Сонная лощина». Серость, холод, безжизненная пустота, вокруг лишь скрюченные голые деревья с острыми «ведьминскими» когтями-сучьями, готовыми в одночасье впиться в кожу, стоит только потерять бдительность. Безмолвную тишину нарушали исключительно лошади: они ни с того, ни с сего взволнованно фырчали и уходили в сторону, словно слышали или видели то, чего не могли уловить мы. Это пугало еще сильнее.
