Пара шагов влево — и земля в прямом смысле ушла из-под ног. Я кубарем покатилась вниз по склону, с треском раздирая одежду и набивая очередные синяки. Расшарахала колено, неудачно приземлившись на острый камень. От резкой острой боли я вскрикнула и, согнувшись, рефлекторно сжала ногу возле раны — ткань стремительно окрашивалась в темный цвет, пропитываясь кровью. Пришлось дорывать остатки платья и в несколько слоев плотно обматывать колено. Сложность заключалась в том, что делать это приходилось фактически одной рукой, ибо пробитое стрелой плечо било огненным током от малейшего движения. Рана там тоже открылась, так перевязка слегка затянулась.
«Такими темпами меня вскоре по кускам собирать придется. А если заразу занесу? Что, без ноги останусь? Или руки? Или того и другого?» — расстроенно думала я, доматывая пальцы остатками чистой ткани.
Подняв наконец взгляд, я замерла, затаила дыхание и мигом позабыла о своей потрепанной тушке, ведь впереди, всего в нескольких метрах, была пещера. Та самая!
«Боже, это она,— как завороженная смотрела на ведомое место, укутанное буйной изумрудной зеленью. Каждый листик, изгиб ветви, проглядывающийся камень — все, как представшее наяву распечатанное из памяти фото.— Даже не верится. Может, мираж? Или головой добротно стукнулась?»
Через боль, прихрамывая, я направилась к пещере, подойдя к которой, на несколько минут прильнула к ней, ощупывала, не веря такой удаче. Пусть Карам чуть и не убил меня, но к цели привел. Идущий из таинственной глубины прохладный ветерок остужал разгоряченную кожу, обволакивал, успокаивал, притягивал, дурманил. Отодвинув ниспадающие ветви, я шагнула в кромешную темноту. Бездонную, холодную, гулкую от устрашающего воя ветра, который усиливался и усиливался, будто прогоняя. И вскоре стало трясти не от холода, а от страха. Благо, долго тьма не властвовала. Тусклый проблеск света разогнал адреналин и воодушевил.
И вот он, долгожданный яркий свет, до боли слепивший глаза. Привыкнув, когда картинка начала проясняться, я, видя всю ту красоту, осознала, что это было то самое место из снов. Неописуемо прекрасно и чарующе. Вдали — пастельные шапки ледяных гор, по бокам — цветущие белоснежными цветами деревья, впереди, у подножия скал,— песчаный берег, который мелодично ласкали пенные волны сонного озера. Гипнотически умиротворяющая гармония. Ощущалось единение с природой. Пульс ее жизни. Такой мощный и глубокий…
«Так, хватит!— зажмурившись, затрясла головой.— Сперва проклятие останови, а потом уже медитируй сколько влезет!»
Я решительно направилась к озеру, игнорируя сказочные цветы и манящее пение неведомых птиц. Подойдя к краю скалы, у подножья которого нежно бились волны, я начала осматриваться, чтобы найти безопасное место для спуска, как вдруг поднялся сильный ветер, оттолкнувший на несколько шагов назад. Небо стремительно, неотвратимо, как в быстрой перемотке, стало затягиваться грозовыми тучами, за которыми начали сверкать вспышки молний. Горизонт окрасился в тревожные, предзнаменующее нечто страшное ярко-алые цвета.
«Как тогда… у меня дома,— всплыл в памяти тот роковой день.— Что это значит? Проклятие исполняется? Но у нас же еще было время. Что происходит?»
—Ингрид!
Обернувшись, я увидела Роджера — измученный, злой, как раненый на корриде бык. Стало не по себе.
—Роджер, прошу, успокойся, сейчас не время, поверь…
—Хватит! Я устал от всего этого!
—Я тоже!— нервно прокричала.— Давай уже забудем друг друга и мирно разойдемся.— Я сделала шаг вперед, на что Роджер среагировал защитной стойкой, показывая, что не собирается отпускать.
—Нет, Ингрид, не все так просто.— В его поднятых исподлобья глаз сверкнул темный огонь.
—Черт, да оглянись ты! Разве не понимаешь, что происходит что-то ужасное?!— паниковала я, видя разрывающееся огненным пламенем небо.— Если ничего не сделать, погибнут люди! Пожалуйста, пропусти меня.
—Другие меня не волнуют,— прорычал он, а после порывисто бросился в мою сторону. Бежать было некуда. Роджер схватил меня за шею, притянул к себе и, подрагивая губами, бесстрастно прошептал:—Главное, чтобы ты умерла.
Вскрик — неистовая жгучая боль охватила внутренности. Инстинктивно потянувшись к ее источнику, я безрассудно вытащила нож, открывая рану. Сокращающиеся мышцы выталкивали кровь пульсирующей струей, которую я никак не могла остановить. Кровь. Ее было так много. Руки, одежда, земля… Помутненная картинка выдавала лишь красный цвет, отчего казалось, что в него окрасилось все вокруг.
Силы стремительно покидали — ноги ослабли, я опустилась на колени. Каждый вдох давался все тяжелее, я задыхалась. Все тускнело и расплывалось. Раздражающий лязг металла вынудил поднять голову, но я уже видела лишь очертания. Две фигуры все никак не унимались и мелькали перед глазами, которые закрывали тяжелеющие веки.
«Нет. Арен. Не надо»,— хотела его остановить, но у меня будто пропал голос: не могла вымолвить и слова.
Я чувствовала, как жизнь покидает меня. Совсем скоро придет конец. Но раз все равно умру, так верну кольцо самым быстрым способом, пусть покоится на дне озера и никому больше не принесет боли и страданий. Мне-то уже какая разница: умереть от потери крови или же разбиться от скалы?
Я с трудом доползла до края обрыва. Все тело разрывало изнутри ядовитыми иглами, что уже самой хотелось поскорей это прекратить. И я сорвалась. Быстрый полет, сильный удар, а после лишь холод и темнота. Вода обхватила тело в невидимые путы, сдавила и потянула на дно.
Даже не верилось… Нет, не в приближающуюся смерть — с ней почти три недели ждала встречи. Неожиданностью стало то, когда именно она решила протянуть тебе руку — в самом, твою рать, конце. Это, знаете, как-то по-детски обидно. Но зато очередное доказательство, что закон подлости работает исправно. Возможно, скоро узнаю, работает ли он так же хорошо и в Аду… Но открыв глаза, подняв голову к свету, я меньше всего ожидала увидеть солнечную летнюю поляну. Причем знакомую. Дежавю решило добить меня под занавес?
«Как же надоело»,— последние мысли перед тем, как я сделала вдох.
Однако ледяная вода не заполнила легкие. Я не захлебнулась, не умерла, но и не похоже, что была жива. Не могла ни дышать, ни двигаться — только смотреть. На ту гребаную поляну, на которой и очнулась в этом мире. Неужто все начнется заново? Или это уже мой круг Ада пошел?
Но вдруг из леса выбежала «я» — разозленная, взъерошенная, кричащая на кого-то.
«Нет, отец не мог!.. Прошу, дайте еще немного времени…— долетали нечеткие обрывки фраз.— Поздно? Нет. Умоляю, не убивайте его. Он же ни в чем не повинен. А его брат?.. Лучше меня. Заберите мою жизнь! О духи, прошу, позвольте все исправить, искупить грехи… Но почему?.. Реинкар… что? О каком цикле вы говорите? Почему моя жизнь не подходит?.. Но ведь должен быть выход. Я исполню все, что прикажете, только не убивайте его… Да. Будь так».
Ингрид подошла к краю водной глади, откуда меня насильно заставили подглядывать. Она разделась догола, сняла с пальца кольцо духов и, что-то неразборчиво шепча, начала резать им руку. Капли крови упали в воду, а следом и кольцо. Ингрид выбросила его. Оно мелькнуло рядом со мной, я хотела его поймать, но кольцо прошло сквозь руку и быстро потерялось в необъятной глубине. Меня же, как на скоростной карусели, потянуло в другую сторону. К свету. И я вновь начала чувствовать. Хм, никогда не думала, что так буду радоваться боли.
