–Ваше высокоблагородие, завтрак подан!– прокричал из спальни Михаил.
–Прошу откушать, что Бог послал! Чем богаты, так сказать,– пригласил Богли, пропустив даму вперед.
–Какой же у тебя добрый Бог! Как его имя?– восхитилась Медея, бросив взгляд на черную икру.
–Святой Михаил,– нашелся что ответить Богли. Дворецкий склонил голову в знак признательности.– Спасибо, дорогой друг, ступай.
Управляющий вышел. Медея села за накрытый столик, но тут же поднялась и сбегала в ванную: теперь на ее руке красовалось кольцо.
–Так меня опоил, я не успела полюбоваться подарком. Ты вчера мне подарил колечко, или я что-то напутала.
–Перепутала,– засмеялся Богли.– Кольцо я дарю тебе сегодня! Вчера только показал. Якутский алмаз. Посмотри, какая великолепная огранка. Здесь пятьдесят семь граней, каждая – твоя.
–Почему именно столько?
–Потому что мне пятьдесят семь лет, а каждый год был шагом к тебе.
–Ты романтик, милый. После такого сюрприза следует ждать увлекательного продолжения.
–Я обещаю, оно последует,– довольный собой, согласился Эстом.– Давай позавтракаем, минут через тридцать мне нужно отлучиться на работу. Но скоро вернусь. А потом… Я твой…
–Заманчиво,– улыбнулась девушка.
Они подняли бокалы.
–За что пьем?– спросила Медея.
–За нас.
–Ты поэт!
Богли проводил Медею к бассейну, наказав ей ждать на лежаке.
–Я недолго, туда-обратно,– сказал Эстом.
–Хорошо, только учти: я с собой ничего не взяла. Мы пройдемся по магазинам?
–Мы из них не выйдем, обещаю,– бросил Эстом, убегая переодеться.
Из дома он появился в деловом костюме и с портфелем, производя впечатление ответственного работника министерства.
–Как загорается?
–Лучше некуда!
–Жди меня, и я вернусь, только очень жди,– продекламировал Богли.
–Жди, когда уж надоест…– подхватила Медея.– Я знаю эти стихи Кости…– Она хотела продолжить, но остановилась на полуслове.– Да, вроде Симонова…
«Умная девка, в литературе разбирается»,– подумал Эстом. Он простился с Медеей долгим поцелуем и прошел к яхте. Судно выдвинуло трап, открыло колпак, пропустив пассажира внутрь. Богли устроился в кабине. Яхта поднялась с места, медленно набирая высоту, развернулась в сторону Москвы. Включила сирену с мигалкой, разогналась и скрылась в облаках. Богли заскочил в министерство всего на пару минут. У него не было планов задерживаться. Он прошел через вестибюль, украшенный серой мраморной колоннадой, в коридоре обменялся дежурными приветствиями с работниками, поднялся на пятый этаж, где располагался кабинет. Электронный секретарь зафиксировал время его прибытия, сменив цвет пластиковой головы с красного на зеленый. Визит – пустая формальность: отметиться о приходе на работу перед роботом-секретарем. Цифровое рабство в министерстве придумал Богли. Издержки молодости, полет фантазии в попытке приручить человека разумного к рабочему месту. Много лет он подавал пример, выполняя собственные предписания. Эстом собирался уходить, когда заметил на зеленом сукне стола конверт с гербом СССР. Под ним надпись: «Генеральная прокуратура Союза Советских Социалистических Республик». Ноги Богли подкосились, он повалился в кресло. В поле «адресат» значилось: «Правительство СССР. Вице-премьеру тов. Богли Э. О.».
Эстом надорвал конверт, достал сложенный отпечатанный лист:
ПРЕДПИСАНИЕ
Уважаемый товарищ Богли Э. О.!
Вам надлежит явиться в Генеральную П рокуратуру СССР, Комитет по особо важным делам Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности ГП.
Следователь Хищенкин О. К. Кабинет 516 12.00 15.06.2222
В голове чиновника помутилось. Богли взглянул на календарь. Прийти надлежало завтра. Что-то в государстве не в порядке. Его, вице-премьера, приглашает какой-то следователь, пусть даже из надзорного органа. Неслыханно. Без подготовки. Без объявления войны. Перед глазами Эстома пронеслись этапы многолетней преступной деятельности. Деньги, спрятанные в разных местах, имущество, незаконно нажитое за годы трудов в министерстве. Золото, закопанное на дачном участке и в соседнем лесу. Квартиры, подаренные нужным людям и подругам. Весь перечень нетрудовых доходов, украденных у государства, хранился в темном уголке сознания. Неужели список стал известен кому-то еще?! Эстом считал себя неуязвимым для закона. Где он подскользнулся? Кто подставил его? Вопросы закрутились в голове. Он не мог найти ответ.
«Что мне сообщить следователю: моя жизнь – преступление. Но не хотелось бы превратить ее в наказание,– подумал Эстом.– Проклятая русская карма „От сумы и тюрьмы не зарекайся“». Богли открыл оконную фрамугу, глянул вниз. Внутренний дворик министерства украшали цветочные клумбы. В середине зоны отдыха, где сотрудники устроили курилку, стояла круглая бадья для окурков. Сколько помнил Богли, ни одного самоубийства здесь не произошло. Возможно, именно облезлая бадья отпугивала желающих. Стать первым ему показалось излишне вызывающим. Что скажет общество: «Порядочные люди так не поступают! Можно утонуть в ванне, попасть под яхту. Берите пример с товарища из Промторга, он устроил себе инфаркт. В посмертной записке так и написал – „В моей смерти прошу винить инфаркт“. Ясно и понятно. А прыгать из окна, на коллег, среди белого дня…» Кроме того, свести счеты с жизнью прямо сейчас немыслимо, впереди отпуск и планы на Медею. Надо взять себя в руки, рассуждать рационально. Все преступные кланы связаны круговой порукой. Если сдали его, он сдаст всех. Ну, или почти всех. Кого-то точно сдаст… Эстом достал портвейн «Агдам», налил полный фужер, разом выпил. Потом еще.
«Хорошо, самоубийство оставлю как вариант Б,– решил Эстом.– Но какой же план А?» Он достал из стола толстый справочник госслужб пятидесятилетней давности, отыскал прокуратуру. Набрал номер по служебному телефону. На том конце провода заиграл гимн, и трубку взял человек с жестким, механическим голосом:
–Справочное Имперской Прокуратуры слушает.
–Добрый день! Это заместитель премьер-министра по науке Богли. Могу я поговорить с Хищенкиным О. К.?
«Больно необычная фамилия для сотрудника»,– подумал Эстом.
–У нас несколько Хищенкиных.
–Как так? Мне назначена встреча.
–Приходите в указанное время с паспортом. Если хотите оформить явку с повинной, я соединю с отделом.
–Вот еще,– буркнул Эстом.– Всего хорошего, приду в назначенное время.
План А, ранее многократно испробованный и надежный, состоял в неожиданном наезде на следователя с употреблением средств запугивания и подкупа. Оставалось выйти на Хищенкина через знакомых. Богли порылся в памяти, но, к удивлению, не обнаружил там того, кто обмолвился бы хоть словом, что знает сотрудников Прокуратуры. Может, встретиться с Меркурьевым, говорят, он сидел, а после снова устроился в министерство. Бориса он видел мельком года два назад, до этого они тесно общались. Эстом отыскал телефон приятеля.
