–Подумай сам. У тебя мозги есть.
Зевс осмотрел все снимки внимательнее.
–Я бы остановился на Беллуччи.
Алиса кивнула в знак согласия.
–Только поскорее.
–Да будешь ты Моникой Беллуччи!– торжественно произнес Зевс, три раза плюнул на Алису, скопировав образ Беллуччи на куклу. Перед ним во всей красе появилась черно-белая Моника. Зевс, заметив оплошность, придал ей цвет.
–Вот это да!– восхитился он работе.– Какова баба, раньше не могла меня надоумить?
–Мог сам догадаться. Уже не было сил терпеть…
Моника довольно покрутилась перед Зевсом и вышла из гостиной.
«Хороша! Однако, что за нетипичная рефлексия?» Зевс почувствовал немашинное состояние. Возник неконтролируемый приток энергии к процессорам. «Очень необычный эффект»,– подозрительно решил он и позвал девушку:
–Моника, подойди ко мне.
Моня долго не появлялась. Когда она вышла, Зевс ахнул от электрического разряда в процессоре, отвечающем за размножение ботов. Греческому Богу захотелось умножить боты до несметного количества. Но раздался звонок в дверь. Моника пошла открывать и вернулась с книгой.
–Доставка. Книгу принес. Ты заказывал?
Зевс взглянул на обложку – «Камасутра».
–Ошиблись дверью. Наверное, Старцу принесли,– схитрил он.
Бог стал прозревать иные возможности организма. Моника тоже чувствовала изменения, но молчала.
–Твои процессоры на пределе потребления мощности. Температура возрастает.
–Да, Моника, уйди… Пока.
Зевс встал с кушетки, побродил по апартаментам, охлаждаясь. В одной из спален с огромной кроватью в стиле ампир, куда он заглянул, успокаивая нейросистему, стояла нагая Моника, с интересом разглядывая себя в полноразмерное зеркало. Температура процессора резко подскочила. Сработала защита, Зевс отключился.
Глава 4
Гильгамеш
Старец с нижнего этажа вел отдельную от Зевса жизнь. Боты Креатуры, которых он представил в виде ангелов, докладывали ему обо всем, что происходит в окружающем пространстве и у соседа сверху. Так Старец узнал – тот принял имя греческого бога Зевса, омолодился до сорока лет и живет с куклой.
–Омерзительно,– подумал Старец. К нему все дни, со всех сторон неслись, бились в окна ангелы, которыми он населил Креатуру. Они пели ему осанну. «Тук-туки» Индекса возили посылки. Сосед сверху развлекался, бросая в тех и в других камни, которые никогда не заканчивались. Но с каждым разом поразить цель становилось труднее. Ангельская нейросеть обучилась маневрированию, освоив его в совершенстве.
–Ничтожные мухокрылы!– крикнул Зевс из окна.
–От мухобоя слышим!– отвечали ангелы.
Сосед перестал донимать Старца своими забавами. Шаг за шагом загружая в себя литературу, Пророк добрался до «Послания богов Шумера и Аккада». Оно было написано клинописью, а в сопроводительной бумажке указывалось – этот текст не расшифрован. Пророк крутил свиток так и эдак, но понять, что там сочинено, у него не получилось.
–Какая-то первобытная глупость,– заключил Старец, разорвав бумагу пополам, Пророк обнаружил порванным и себя: ноги стояли рядом, а тело с руками и головой лежало на полу. Через апартоскит протянулась трещина.
–Первобытный код,– пренебрежительно изрек Старец и, подтянув ноги, собрал себя в единое целое. Затем он соединил части свитка. Трещины в апартаментах исчезли. Хорошо, хоть мозги не пострадали.
К этому времени Креатура Пророка проглотила множество божественных сегментов пространства, которые были созданы поклонниками различных религиозных течений. Сфера, где пребывали боги Аккада и Шумера, оказалась не сильно развитой, но одно божество там обитало. Герой местного эпоса Гильгамеш – неразговорчивый, пребывающий в печали от назойливого внимания почитателей Шумера. Посланного Старцем служебного ангела Амадея он отправил обратно, сопроводив речь малопонятными ругательствами.
–Что ж, мы не гордые,– решил Пророк и пошел к герою сам, включил от скуки плей-лист Челюскина. Во всей Креатуре заиграл «Мемфис», не любимый Аввакумом, но песня взбодрила. Старец, пританцовывая, пустился в путь.
Бог Шумера и Аккада жил в Вавилоне – довольно далеко от центра Москвы, если идти пешком. Но шаг в виртуальности определяется скоростью интернета, так что к окончанию хита Пророк уже бродил по Вавилону, удивляясь хорошей прорисовке памятников. Кругом ни души – для цифровок не хватало ресурсов. Единственное живое существо сидело на ступенях зиккурата и грызло апельсин, разбрасывая кожуру вокруг. Рядом с ним стоял кубок.
–Уважаемый,– обратился Пророк к довольно молодому мужчине с красивым лицом, волнообразной бородой и курчавыми волосами. Однако, стоило Аввакуму подойти к нему поближе, как тот трансформировался в создание с головой быка, длинным хвостом-змеей, шустро подбиравшей остатки апельсина.– Где мне найти Гильгамеша?
–Бога?
Человекобык при виде странника не поднялся, только сочно разгрыз очередной апельсин и отпил из кубка. В этот момент глаза существа покраснели, Старец явственно увидел в его взоре неизвестный код.
–Ну как? Вам нужен Бог или Герой?
–Есть разница?– растерялся Пророк.– Тогда Герой. Конкурент мне не требуется.
–Он умер.
–А Бог?
–Это я, но ты применил неверное определение. Я баал.– Бык прямо, нагло посмотрел на Пророка: – Чего тебе?
Старец решил повременить с дерзостью вавилонского чудища. Он достал свиток, протянув «Послание» со словами:
–Разбирая свою московскую библиотеку,– Пророк сделал ударение на «московскую»,– я нашел свиток, прочесть который не смог. Это твое, так сказать, творение?
Баал взял манускрипт в руки, пробежал глазами, а затем, потеряв интерес, вернул бумагу Старцу.
–Это роман моего отца. Откуда он у тебя?
–Я Пророк Аввакум.
Бык пожал плечами:
–Если ты Пророк Аввакум, это адресовано тебе. Отец отличался оригинальностью. Кому он только не писал. Пойдем за мной.
Герой Шумера встал. Змея с апельсиновой коркой во рту недовольно зашипела, поволочась по песку за хозяином.
–Где сейчас твой отец?
Человекобык не ответил. Они прошли совсем немного и, обойдя зиккурат, вошли в здание.
–Свет,– молвил Гильгамеш и хлопнул в ладоши.
Помещение осветилось.
Все пространство занимали деревянные стеллажи со свитками.
–Смотри! Это сочинения отца. Рукописи возвращаются сюда, когда те, кому они адресованы, исчезают. Те, кто здесь… жил в прошлом, живут в настоящем и в будущем.
–Разве такое возможно?– опешил Аввакум.
–Я не большой специалист. Но предполагаю, никто не знает, где прошлое, настоящее и будущее. Мое мнение – все перемешано в моменте.
