Дикий рев Мемфиса слился с криками падающих в пропасть Гоги, терьера, заведующего баней №66 Гелика Давидовича, телохранителей и полицейских.
Услышавшие шум Богли и Чума, уже почти дошедшие до входа во Дворец царя Эта, остановились.
–Нет,– сказал вице-премьер.– Туда не пойдем. Доберемся другим путем.
Мемфис был мертв: так сбылось третье слово Гильгамеша – о смерти. Подвесив меч на прежнее место, наведя порядок в спальне, Медея дотащила и сбросила тело в пропасть. Кто знал ее силу, не удивился бы, как хрупкая девушка легко перетащила тушу быка. Из пропасти раздавались стоны. К ним Медея осталась равнодушна. Каждый сам выбирает себе дорогу.
Она прошла по любимому городу, оделась, сложила руно в финикийскую сумку и обрадовалась, как старый фасон смог остаться модным в этом сезоне.
Не торопясь, Медея добралась до сокровищницы отца – искусно сделанного помещения-сейфа. Выбрав несколько браслетов, которые вполне сгодились бы для современной Москвы, царица взяла факел и вышла из города.
У городских ворот спали пьяные Богли с Чумой. Рядом с ними лежала авоська, две пустые бутылки. Медея разбудила Эстома.
–Ну, мальчик, куда же ты пропал?– насмешливо спросила она.
–Медеюшка, прости меня! Давай поженимся?– взмолился Эстом, боясь получить отказ.
–Давай,– улыбнулась девушка.– На, держи факел, а я возьму твоего товарища. Кто это?
–Чума.
–Имя подходящее, да и лицо… Кого-то он мне напоминает.
Чума решил не открывать глаза.
21.00 Дня равноденствия 2222.
Флагман Северного флота СССР – ракетный крейсер «Владимир Ленин»
В нирване сладко спал Сычев‐младший. Он вышел из круга сансары. Ему снилась Каренина. Они голышом лежали на острове белого песка, окруженном лазурным океаном. Над ними кружили чайки. Алексей взял Анну за руку, перевернулся к ней и поцеловал в губы. Тут же в глазах промелькнули искры, он решил, Каренина ударила его. Алексей зажмурился от неожиданной боли, а когда открыл глаза, то увидел склонившихся над собой отца и незнакомых людей в белых халатах.
–Ну, живой?– спросил Сычев‐старший.
–Живой,– ответил врач.
–А Каренина?– забеспокоился Алексей.
–Будет тебе Каренина,– усмехнулся генерал.– Вставай, шалопай!
Алексей поднялся с лежанки. В кармане зашевелился какой-то предмет. Сычев‐младший сунул руку, вытащив серебряный клубок.
–Ты как здесь очутился?
–Со страха,– ответил клубок и исчез.
Генерал посмотрел на сына:
–С тобой все в порядке?
21.35 Дня равноденствия 2222.
Москва, Управление Миром и Порядком
В МОЦе Управления Фадеев, Великопостный с Гефсиманией Алоизовной, освобожденные из плена Креатуры Каренина, Сычев‐младший, капитан Папо сидели перед телевизором за круглым столом с камчатскими закусками и черной икрой. Охлажденную водку «Живая радость. Премиум» разливал Корнилов, получивший звание старшего лейтенанта.
Сычев под столом чуть придавил ногу Карениной. Он еще помнил остров, чаек, поцелуй… Анна улыбнулась и посмотрела на Чела. Тот почувствовал ее взгляд, ответив своим: они улетели далеко-далеко, в Индию, дальше, за горизонт, за Солнечную систему, в мир, где живет Вечная Любовь и музыка Рада Дхани.
Сычев сильнее надавил на ногу Карениной, она отвлеклась на него:
–Алексей Андреевич! Не давите мне на ногу. Вот вам телефон моего наставника. Он знает всех моих сестер. Наберите его. Они гораздо лучше меня,– тут Анна явно поскромничала.
–Так что же ты молчала?– воскликнул Алексей.
–А ты и не спрашивал.
21.40 Дня равноденствия 2222.
Красная Лавра,
шале Эстома Оливеровича Богли
Вместе с Медеей Богли добрался до Красной Лавры. «Синеглазка», потерявшая интеллект вместе со смертью Мемфиса, летела на автопилоте, чему Эстом был рад. Умные яхты, как умные люди, начали вызывать у него раздражение.
Романтический ужин на двоих был заранее приготовлен прислугой. К моменту, когда яхта опустилась на поляну перед шале, стол был накрыт, шампанское охлаждено, кровать готова, подушки взбиты, а лепестки роз рассыпаны.
Гоша успел рассказать Богли о тайном свойстве золотого руна в обмен на Медею. Поэтому, дождавшись момента, когда девушка занималась собой в ванной комнате, Эстом схватил руно, бросив шкуру в пылающий камин. Так, словно он, Эстом Богли, не вице-премьер по науке, а Иван-дурак, торопящийся сжечь кожу царевны-лягушки, лишь бы избавиться от всего сверхъестественного в новой начинающейся жизни. Медея, выйдя к ужину, уверенная и волнующая, в накинутой на голое тело белой рубашке Эстома, усмехнулась, увидев погасший камин и целое руно.
–Глупыш,– сказала она.– Мы будем спать на нем вместе. Где же обещанное обручальное кольцо?
21.45 Дня равноденствия 2222.
Грузия, Аджария, вилла «Кед-Кеди»
Чума остался в «Кед-Кеди» в компании обитателей вилл – агронома и двух немолодых дам. За широким столом на кухне Дарьи они провожали прошедший день. Постепенно вино и вкусная еда подняли градус настроения, и компания оживилась.
–Не грусти,– Чума обнял агронома.– Вот десять телефонных номеров клонов Медеи. На твое счастье, все они из одной пробирки.
Кухарка укоризненно взглянула на агронома:
–Вот зачем ты, Константин, гоняешься за молодыми, что такое в вашей царице, чего нет у Феодоры.
Мужчины промолчали. Чума разделил список контактов Карениных на две части: одну отдал виноделу. Хакер ни за что не раскрыл бы тайну Бурликина, если бы не чача, растопившая его сердце.
–Разве такое возможно? Как ты узнал?
–Узнал, я же хакер… Скажи спасибо профессору Бурликину, ее покойному мужу – не первому и не последнему. Романтик! Он использовал кровь Медеи в не совсем чистых, но научных целях.
–Наверное, мне пригодятся все номера.
–Наверное,– засмеялся Чума.
–Тогда за Бурликина, разлившего хорошее вино в несколько бутылок!– поднял тост агроном.
–За вино!– поддержал тост Чума.
21.50 Дня равноденствия 2222.
Праздничный салют в честь открытия Олимпийских игр
Мертвое тело Мемфиса, сброшенное Медеей в расщелину, нашло упокоение. Оставленное без управления «Кольцо» вошло в режим цепной реакции.
Сычев принял доклады командующих Тихого, Атлантического и Индийского флотов СССР, взглянул на наручные часы.
Кондратьев судорожно пытался спасти свое детище, но не находил никакого решения. Вход в программу эксперимента «Кольцо» был заблокирован Пророком.
