–Они говорили обрывками, голоса были искажены… Что-то про зимний бал, про то, что он будет триумфом, а преступники совершат некий ритуал. Остальное, увы, не помню. Их разговор больше походил на набор слов,– удручённо ответила я.– Это что-то даёт нам?
–Зимний бал – это торжественное прощание с духами и официальное завершение отбора. На нём император объявит победительницу,– с каждым словом Рейнард всё больше хмурился, громко постукивая пальцами по столу.
–Возможно, они выберут тот момент, когда духи будут наиболее уязвимы,– предположила я.– Но я хочу узнать, почему духи просят меня найти кого-то? Они имеют в виду преступницу? Почему мне снится этот источник? И Вероника, та убитая девушка, и Её Высочество Лариадна Линарин Оторе?
–Как же вы раньше жили с этими вопросами?– Герцог внезапно низко рассмеялся, а я заворожённо зависла, глядя на его искреннюю улыбку. Захотелось ущипнуть себя, может, я всё-таки сплю.– Смею полагать, они вас мучили круглые сутки.
–Да,– протянула я заторможенно.– Потому я надеюсь, что вы мне наконец на них ответите.
–Источник, очевидно, цель заговорщиков, прародители указывают на его уязвимость. Убийцу Вероники мы не нашли, но теперь я полностью убеждён, что это был менталист. Насчёт Лариадны предположений пока нет.– советник задумался.– Скажите, что дословно духи говорили, когда обращались к вам?
–Постоянно повторяли «найди её».
–Они просили вас найти Лариадну,– мрачно заключил Рейнард.
–Но ведь…– начала я и запнулась, не найдя, что возразить.
Я же тоже об этом думала. Это самый логичный вариант – духи просили найти свою хранительницу.
–Я знаю, что Её Высочество пропала без вести, но есть ли шанс, что она жива?
–Мы с Бертрандом искали её двадцать лет. Двадцать долгих лет во всех уголках мира. Мы нанимали лучших сыщиков, использовали сотни самых мощнейших заклинаний поиска,– Рейнард горько усмехнулся, прерываясь.– Но не нашли. После её пропажи духи стали вести себя обеспокоенно, не отвечали на наш зов, а позже совсем прекратили выходить на контакт. Мы опасаемся, что вскоре можем окончательно потерять с ними связь. Но для того, чтобы её восстановить, нужна Лариадна – хранительница огненного источника. Раньше я думал, шансов на то, что она жива, больше не осталось. Но теперь у меня появилась надежда.
На последнем слове советник красноречиво посмотрел на меня.
–Думаете, я смогу помочь её найти?– поинтересовалась я скептически.
–Да. Мы обращались к видящим, но даже они оказались бессильны. Вы, Оливия, действительно последняя надежда.
Я всполошилась при слове «видящие», вспомнив ещё один вопрос.
–Что насчет герцога Аттвуда?
–Герцог Аттвуд находился в Дремилоне по приказу Бертранда. Он должен был присоединиться к вашему сопровождению, но в последний момент его вызвали обратно в столицу из-за вышедших из строя порталов.– Рейнард ещё сильнее помрачнел, вероятно, как и я, думая о слишком странном совпадении.
–Он купил накопитель магии в артефакторной лавке.
–Для него такие вещи характерны. Эршам часто в бою приходится пользоваться накопительными артефактами.
Значит, я зря следила за ним тогда?
–Он вызывает недоверие своим странным поведением,– упрямо продолжила я гнуть свою линию.
–Мы проверим его,– легко согласился Рейнард.– Но сейчас меня интересует другое. Скажите, Оливия, в ваших предках были драконы?
–Что?– выдохнула я, опешив.– Это невозможно!
–Иначе я не могу объяснить вашу связь с духами.
–Но… Мои родители люди! Предки тоже люди. Во мне нет никакой огненной магии, нет никаких других схожестей с вашей расой.
Рейнард улыбнулся, покачав головой, и я в очередной раз зависла. Мы не виделись неделю, но его будто подменили. За время нашего разговора я ни разу не увидела осуждающий, презрительный взгляд, не услышала ни оскорблений, ни упрёков. И надо бы признаться, неосознанно млела от такого непривычного мне советника.
–Вы уже знаете, что внешне мы практически ничем не отличаемся от людей. У нас развита выносливость, развито зрение, слух, сила, отличается природа магии, и у нас есть внутренний дракон – наша вторая ипостась. Однако некоторые подданные не обладают даже половиной этих свойств. И принадлежат к нашей расе только из-за чистоты крови.
–Почему же вы тогда так ненавидите людей?
Герцог выдержал долгую паузу, за которую я успела упрекнуть себя за резкий вопрос и перебрать, казалось, сотни ответов на него, вплоть до слухов про полукровок. Но Рейнард вдруг начал неторопливый рассказ:
–Во времена нашего сотрудничества с Невиланией периодические нападения, попытки переворота шли от людей и их желания захватить власть в Аргарионе. После того как они узнали, что могущество драконов заключается в источнике, их жажда править и получить эту магию пересилила мирные соглашения и дружеские отношения между нашими землями.– он вновь на мгновение замолчал, поднялся с кресла и подошёл к окну.– Я уже говорил, что менталистика распространена в Невилании, не так ли?
Не дожидаясь моего ответа, герцог продолжил:
–Перевороты, возглавляемые менталистами, нередкое явление, но лишь один был удачным.
В памяти всплыл разговор с Астартой, и я поражённо прижала ладонь к губам. Нападение на императорскую семью.
–Вижу, вам известно какой,– Рейнард повернулся ко мне, облокотившись на белоснежный подоконник. Вид у него был крайне напряжённым, сосредоточенным. Видно, что эта тема давалась ему очень тяжело.– Роберт, отец Бетранда, сгорел заживо. На моих глазах. На глазах своей жены и своего сына. То же самое произошло и с Аделией. И со всей моей семьёй.– Последние слова советник практически прорычал, глубоко дыша и прожигая подоконник пылающими огнём ладонями.– Мы так и не нашли убийц. На протяжении нескольких лет было затишье, и сейчас, когда Бертранд собирается вступить в полноправные права императора, на горизонте вновь происходит нечто странное. И вновь это связано с менталистами.
От таких откровений у меня заболела душа. Так сильно, будто я пережила тот страшный переворот сама, будто я каким-то образом транслировала чувства Рейнарда, перенимала их себе.
–Вы думаете, в этом замешаны мы? То есть люди?– тихо прошептала я, стараясь не заплакать.
–Да. Однако задачу усложняет то, что и среди драконов есть менталисты. Если они работают сообща, всё сильно усложняется.
Я не ответила.
–Оливия, у меня к вам важная просьба,– как-то незаметно советник снова оказался рядом. Тон его сменился с грубого и жёсткого на мягкий.– Сообщайте мне всё, что находите странным. Особенно подробности новых снов.
–Хорошо,– кивнула я, закусив губу.
Спросить или не спросить?
–В таком случае на сегодня наш разговор…
