Я цокнула языком в негодовании, но после повторившейся требовательной просьбы закрыла глаза, сосредоточилась на себе и стала мысленно воспроизводить последние самые яркие события.
Плен у Лариадны, предательство Катрионы, Рейн… нет. Я не хочу смотреть.
–Не то. Глубже. Загляни глубже.
Вздохнула и напряглась ещё раз, уже тщательнее выбирая временные отрезки. Почему-то очень захотелось вспомнить академию.
Первая успешно закрытая сессия, широкие улыбки, предвкушение долгих каникул и первый в жизни глоток крепкого эля в какой-то сомнительной забегаловке. Потом драка с адептами-заклинателями: мы гордые, они пьяные, в хлипкие стены летят стулья и столы, хозяин таверны грозится вызвать стражу. Но в итоге вызывает ректора.
Наконец, громкий, обидный выговор Дэрриша и нескончаемые, почти вечные отработки в грязных аудиториях зельеварения.
Да, незабываемое время. Беззаботное.
–Хорошо,– прошелестели голоса.– Продолжай.
День королевского бала. Ужасное платье с тугим корсетом, духота, надоедливые кавалеры. Побег с торжества и прекрасная прогулка с родителями по ночному саду. Долгожданная свобода.
Я неосознанно улыбнулась, практически ощущая прохладный ветер, играющий с растрёпанными волосами. Показалось, что сейчас вокруг меня закружатся голубые светлячки, разнося нежный аромат цветов.
–Правильно, Оливия. Ещё.
Воспоминания сменялись одно за другим: первые детские радости, семейные задушевные беседы, путешествия, поступление в академию, друзья, преподаватели, Аргарион, поездка к Виране и Фредерику… Как много всего.
Но только одно вызвало мурашки по коже, разбудило тоску в сердце и непреодолимое желание всё исправить.
Я в одной простыне на коленях у советника. Сонная. И счастливая. Он что-то говорит, поглаживая меня по спине, перебирая волосы и целуя в висок, а я жмурюсь от удовольствия, от тепла, разливающегося по венам.
«Удивительно, как ты не почувствовала, что в кабинете был не Рейнард».
Приглушённый голос Лариадны возник всего лишь на секунду, но мне хватило и этого.
–Я хочу вернуться,– твёрдо проговорила я, вставая на ноги.
–Тогда послушай эту исповедь,– начали духи. Все призрачные голоса слились в унисон.– Лариадна. Наша хранительница. Наша помощница. Наше разочарование. Девочка, родившаяся с уникальным даром. Девочка, которой предназначалась особая роль в истории драконьей империи. Мы любили её настолько, насколько могут любить духи, утратившие земные чувства. Лариадна обладала с нами той связью, которой не обладал никто. Никогда. Эта связь её и погубила. Мы не уследили. Мы позволили большее в надежде на то, что она станет светочем, соединяющим мир предков и мир живых. Но Лариадна выбрала тьму. Наша сила опасна. Она потусторонняя, она связана со смертью, с горечью истории Аргариона, с первыми драконами и их древнейшей магией, которую Лариадна из-за своего упрямства захотела подчинить. Магия отравила принцессу, а она не смогла справиться с такой огромной энергией, с её давлением и сдалась, сама того не заметив. Лариадна нарушила баланс между жизнью и смертью, возвращая облики тех, кто давно почил, вороша их воспоминания, используя источник как место для собственной подпитки и экспериментов. А мы пытались её остановить. Пытались, да не могли навредить собственной хранительнице, не могли перекрыть ей доступ к священной энергии. Не могли оборвать нашу связь. Из наших знаний она постигла тайну о другой древнейшей магии, несущей смерть для драконов. Ментальной магии. Это та сила, которая конкурировала с сущностью нашего народа ещё задолго до становления мира. Та сила, которая безвозвратно повлияла на жизнь империи. Она порабощала наших предков, сводила их с ума и убивала. Всё дело в нашей природе, в нашей сущности. Первые драконы – те, от кого мы появились, не принимали человеческий вид. Они были зверями, не могли ни мыслить, ни говорить, ни противостоять магии, пока не осознали, что сами обладают силой огня. Из века в век мы постоянно видоизменялись, учились выживать, учились бороться и наконец создали зачарованный источник, который после смерти каждого дракона забирал его силы, превращая их в первозданный вид. В истинный огонь. Источник защищал нашу магию, но чтобы она оставалась стабильной, мы решили проводить священные отборы с ритуалами передачи. Это самый простой способ дать источнику отдохнуть, перенаправить энергию, соединить её с аурами драконов, дабы поддерживать баланс земель и не дать существам с ментальным даром нарушить наш покой.
Рассказ предков действительно походил на исповедь в храме. Их речь была монотонной, обрывчатой, иногда неразборчивой и бесцветной, но я всё равно слушала, не смея отвлечься ни на минуту.
–Если ваши силы должны соединяться с аурами драконов, почему на отбор попали другие расы?
–Лариадна,– ответили мне незамедлительно.
Ну конечно. Мне стоило догадаться.
–Потерпев неудачу в первый раз, она не оставила своё желание власти. А мы вновь оказались бессильны, чтобы её остановить. Наша связь крепла с каждым днём, ибо принцесса всё чаще перенимала воспоминания предков. Она на долгое время приковала к себе облик Кассандры и обрела в себе часть наших душ. Её план был безумен, но сама она так не считала. Лариадна спровоцировала дарование меток представительницам иных рас, чтобы не вызвать подозрений к человеческой принцессе. Но этим нарушила устоявшийся баланс, который нам придётся восстанавливать долгие столетия.
Значит, ауры эльфийки, человека, дриады и других невест из недраконьих рас буквально соединились с силами источника из-за метки?
Всё очень сложно и запутанно.
–В итоге Лариадна взяла над вами полный контроль?
–Да.
–Но как?– нахмурилась я, вспоминая первые недели в Аргарионе. И слова Дэрриша.– Мне говорили, что с вашим могуществом не сравнится ничто. Ваша воля – закон, и, если её нарушить, вы обрушите свой гнев на драконов!
–Мы никогда не причиним вреда драконам. Тебе могли соврать, могли подделать воспоминания, исказить информацию. Всё ради того, чтобы удержать на отборе.
Лариадна тоже об этом говорила… Что же получается? Дэрриш тоже под влиянием был?
–Король Невилании сделал немало зла нам, себе и своему народу,– пояснили духи.– Ты – единственный человек, который не поддавался ни ему, ни другим менталистам.
Я кивнула. Знаю. Во мне же капля драконьей крови.
–Но почему Лариадна всё равно имела на меня такое сильное влияние? Почему она могла проникать в мои мысли?
–С нашей помощью. Она была уверена в том, что мы стали бессознательными душами, и отправляла нас к тебе. В твои сны. Мы навещали тебя каждую ночь, а после и день. Иногда успешно, иногда нет. Твоя устойчивость к внушению блокировала многие наши попытки. Сначала мы пытались помочь, показывая малую часть правды, пока полностью не лишились воли.
Я промолчала, почувствовав, как голова становится ватной от обилия информации.
