— Ты выглядишь вульгарно, — выпалил он. — Тебе это нравится? Нравится так выглядеть?
— Образ и не должен мне нравиться. От меня зависит только то, как я исполню свою программу, — я говорила спокойно, но требовательная и даже немного грубая форма общения Руслана вдруг сильно обидела меня. Я не заслуживала такого тона.
— Плевать все хотели на твою программу. Я слышал, что некоторые мужчины говорят о тебе. Поверь, многие здесь готовы заплатить за вечер с тобой. Но не для того, чтобы ты им пела.
— Я… Я не понимаю, что всё это значит? В чем я виновата? Такова концепция вечера. Мой образ был включен в нее.
Мне стало горько и больно оттого, что я находилась в одном крошечном шаге, чтобы разочароваться в еще одном человеке. Нет, даже не в нем, а в своих ожиданиях. Ну нельзя же думать, что любой человек, которого я повстречаю на своем жизненном пути обязательно должен оказаться хорошим. Просто… Мне не хотелось даже мысль допускать о том, что Руслан может быть плохим.
— Я прекрасно знаком с концепцией сегодняшнего вечера, — Руслан буквально испепелял меня своим немигающим тяжелым взглядом. — Всё это устроено на мои деньги. А я привык знать, куда их тратят. И это, — он сделал небрежный жест в сторону моего наряда, — здесь лишнее. Ты должна быть одета в другое платье. Гораздо… скромнее этого.
Несколько секунд мы просто молча смотрели друг на друга.
— Это была проверка? — растерянно спросила я. — Ты… вы хотели узнать, что я вам отвечу, хотя и так знали всю правду?
— Да. Хотел. Думал, что ты честно ответишь.
— Зачем? Чтобы нажаловаться? Я бы этого не стала делать. Это просто платье. Меня данная ситуация ни капли не волнует.
— Я поговорю с Верой.
— Что? Нет, — я босиком подбежала к Руслану и крепко ухватила его за плечо. — Не нужно ни с кем разговаривать. Из-за куска ткани ссориться. Это же… это же глупо! — я, затаив дыхание, посмотрела в серые всё еще немного рассерженные глаза Руслана. Посмотрела в них дольше, чем следовало бы. Потому что я, кажется, утонула в них.
— Я дал эту грёбаную визитку. Дал, ознакомленный со всеми тонкостями будущего мероприятия. Если бы я знал, что тебя вот так вырядят и выставят на обозрение десятков голодных мужских взглядов, то ничего и не предлагал. Ты же красивая, а в этом, — Руслан поморщился, — почти ходячий грех. Понимаешь ты это или нет?
Сейчас я вообще смутно хоть что-то понимала. Мои пальцы всё еще были намертво вжаты в плотную ткань тёмно-синего пиджака.
— Не надо. Не ссорьтесь. Это глупо. Очень глупо. И неправильно, — я медленно разжала пальцы и сделала шаг назад. — Я не хочу никаких проблем.
Руслан ничего не ответил. Он лишь одёрнул края пиджака и ушел, а мне показалось, что я увидела в коридоре мелькнувший подол воздушного бежевого платья.
Глава 12. Лия.
Я уже точно знала, что на косточках стёрла кожу. Завтра утром, когда я проснусь, меня будет ожидать неприятный сюрприз в виде содранных мозолей. Второй раз подниматься на сцену оказалось гораздо сложней. Туфли были уже разношены, но всё равно слишком узкие и жесткие. Я продолжала петь, продолжала медленно и непринужденно передвигаться по небольшой сцене. А затем во время маленького перерыва секунд в тридцать просто сняла туфли. Сдалась. Покрытие на сцене ожидаемо оказалось холодным. На миг создалось такое впечатление, что в кожу стоп врезались маленькие очень острые иголочки.
Руслан неподвижно наблюдал за мной, слушал. Он напомнил голодного злого хищника, который затаился в засаде, наблюдая за потенциальной добычей. Но я не боялась его. Не знаю почему. Просто не боялась и всё. Руслан не мог обидеть меня. Эта аксиома была заложена еще в нашу первую встречу.
Когда мое выступление завершилось, пространство ресторана снова наполнил гул аплодисментов. В этот момент я не думала ни о своих нечастных босых ногах, ни обо всех тех проблемах, что возникли во время подготовки программы.
Внезапно на сцену поднялась Вера Александровна. Пожалуй, уже пришло время для аукциона. Я слышала о том, что будут выставлять на торги картины начинающих художников с огромным потенциалом. Все вырученные деньги также пойдут на борьбу с болезнью. Еще гостям будет предложено заполнить бланки с любой суммой для пожертвования. Катерина недавно намучилась с этими бланками, потому что принтер вышел из строя и всю партию пришлось три раза переделывать.
Я хотела уже забрать обувь и покинуть сцену, но Вера Александровна вдруг крепко схватила меня за руку и улыбнулась. Сопротивляться я не решилась, хоть и захват оказался довольно болезненным.
— Перед тем, как мы начнем реализовывать картины, я бы хотела вам предложить еще один лот, — заговорила в микрофон Вера Александровна. — Я как инициатор сегодняшнего мероприятия внимательно наблюдала за реакцией гостей. И осталась очень довольна, что талант этой прелестной молодой девушки вы оценили по достоинству. Давайте еще раз поаплодируем Лии! — Вера Александровна начала аплодировать вместе со всеми.
Я растерянно посмотрела в зал и поджала пальцы на ногах. Руслан сидел неподвижно. Мне показалось, что сейчас он был очень-очень зол.
— Надеюсь, — продолжала Вера Александровна, когда аплодисменты стихли, — что Лия не откажется внести свою лепту в сегодняшнее мероприятие?
Логично было бы спросить, что именно от меня требовалось. Но я уже понимала, что меня загнали в новую ловушку. Я старалась держаться непринужденно, но думаю, что взгляд у меня всё равно был напуганным.
— Нет, не откажусь, — ответила я в свой микрофон, принимая навязанные правила новой игры.
— Замечательно. Не волнуйся, на этот раз твои вокальные данные нам не понадобятся, — женщина бросила быстрый взгляд в мою сторону, затем повернулась к гостям. — Как насчет танца с Лией? Пусть танец с этой очаровательной девочкой станет нашим первым лотом.
Я увидела, как оживился Артём за дальним столиком. Мне стало страшно. Я украдкой посмотрела на Веру Александровну, пытаясь разгадать ее основной замысел. Что-то подсказало мне, что главной мишенью сейчас была не я. Она не меня испытывала, а… Своего мужа. Я не совсем понимала, к чему был устроен весь этот спектакль. Почему для Веры Александровны вдруг это стало так важно?
Когда озвучили начальную ставку, несколько мужчин лет пятидесяти пяти тут же пустились в схватку. Руслан продолжал сидеть неподвижно, сверля свою жену страшно тяжелым и сердитым взглядом. Она же продолжала улыбаться. Ей нравилась затея с моим аукционом. Это было очень хорошо видно по взгляду и широкой улыбке.
На несколько секунд мне показалось, что Вера Александровна ведет себя как утопающий. Понимает, что тонет, но вместо того, чтобы успокоиться и попытаться выжить, она из-за истерики просто идет на дно. Вряд ли эта женщина глупая. Она прекрасно понимает, что делает. Знает какие могут быть последствия, но всё равно сознательно идет на риски.
Когда я услышала голос Артёма, внутри меня всё будто заледенело. Я затаила дыхание. Он тоже сделал свою ставку. Я была согласна станцевать с кем угодно. Согласна снова обуть эти туфли и стереть ноги в мясо и кровь, это не проблема. Что угодно, но только не танец с Артёмом. Он не всегда адекватен, и я не знаю, чего от него можно ожидать.
