Глава 5. Руслан.
Стоя в спальне у окна, я бездумно крутил в руке старую изрядно потрёпанную резинку для волос, что принадлежала Лии. Шел дождь. Мелкая холодная морось, от которой на душе всегда становится паршиво и неуютно.
В памяти ярким отпечатком хранилась эта вздорная горделивая девчонка. Всю прошедшую неделю я часто вспоминал о ней, мыслями возвращался к нашей первой встрече, затем к разговору в ресторане. Пытался выудить из этих воспоминаний тот элемент, что никак не желал давать мне покоя. Почему я вообще об этом думаю? Почему еще не забыл?
Уже давно никто в моем присутствии не позволял себе таких вольностей, как это сделала Лия. Ее поведение меня жутко взбесило и неожиданно даже встряхнуло. Не было пластика в этих эмоциях. Они дышали искренностью и естественностью. А я, как заведенный, продолжал бить Лию словами, а затем жадно впитывать тот эффект, что они возымели над ней.
Эти глаза полные слёз… Розовые щёки… Поджатые губы… И пальцы. Я завис на этих тонких красивых пальцах. Никогда не мог подумать, что женские руки так остро могут будоражить мое мужское сознание. Но я не мог позволить себе эту слабость. Не мог позволить себе эту мимолетную запретность. Какой бы очаровательной она ни была.
И с Булатом я разобрался резче, чем следовало, словно мстил ему. А разве было ради кого мстить? Ради девчонки, которую я практически не знал? Разобрался с Булатом так, чтобы ему даже в голову больше не приходила тупая идея обманом затаскивать невинных девчонок в свои хитросплетения. Еще одна промашка с его стороны и он лишится всего, над чем так долго и кропотливо работал.
— Я думала, что ты уже уехал на работу, — в спальню вошла Вера.
— Скоро уеду, — я инстинктивно сунул резинку в карман брюк и повернулся к жене.
Она в шелковом черном халате и с собранными на затылке светлыми волосами, подошла к своему туалетному столику. Я подошел сзади и хотел обнять, Вера не далась. Снова.
— Не мешай, — раздраженно пробормотала она, ковыряясь в своей косметичке.
— Почему ты с утра уже такая колючая? — я предпринял еще одну аккуратную попытку обнять жену, она увернулась от поцелуя.
— Настроения нет. Не приставай, Руслан, — она сбросила со своей талии мои руки и достала из косметички тюбик с кремом.
— У тебя его не было вчера, и позавчера, и неделю назад, и месяц! — с каждым новым словом мой голос непроизвольно повышался всё больше и больше. — А когда оно будет, Вер?
— Никогда, — буркнула она и достала из ящика расческу. — Но для тебя ведь это не проблема, я права? — Вера с презрением посмотрела на меня в отражение зеркала. — Уверена, что ты найдешь способ… сбросить напряжение. Только презервативы не забудь.
— Ты меня в чем-то хочешь упрекнуть? — я спрятал руки в карманах брюк.
— Нет. Мне уже всё равно, Руслан. Делай что хочешь, а меня не тронь.
— Может, мы наконец поговорим нормально? Или так и будем перемещаться по квартире как соседи? — я чувствовал, как постепенно начинаю заводиться. Скандалить в девять утра последнее, чего бы мне сейчас хотелось.
— Что ты пристал ко мне? — Вера резко развернулась и буквально впилась в меня рассерженным колючим взглядом. — Я тебя трогала? Нет. Так и ты меня не трогай. Поезжай уже на свою работу. И, пожалуйста, не делай вид, что тебе не плевать на меня и на нашего сына.
— Что ты сказала? — я вплотную подошел к Вере.
— Что слышал. Тебе. Плевать. На нашего. Сына. И на меня заодно. Так что даже не пытайся строить из себя примерного папочку, — она издевательски улыбнулась и открутила крышку на тюбике с кремом.
— Не неси ерунду, — я резко выхватил тюбик и бросил его в другой конец комнаты. — Это ты всё рушишь. Ты не даешь ни единой возможности всё исправить. Я готов был весь мир к твоим ногам бросить, а ты, — я замолчал, переводя тяжелое дыхание. — Ты законченная эгоистка.
— Да пошел ты к чёрту, Азаров! — Вера влепила мне звонкую крепкую пощёчину, а затем толкнула в грудь.
— Мама? Папа? — на пороге спальни так не вовремя возник Платон.
Он уже был полностью собранный и готовый ехать в школу.
— А что это вы делаете? Ругаетесь? — сын растерянно посмотрел на меня с Верой.
— Нет, сладкий мой. Тебе показалось. Мы просто с папой разговаривали. Ты готов? Сейчас тебя Гриша отвезет в школу.
Гриша был нашим водителем. Кроме него я больше никому из персонала не мог доверить своего ребенка.
— Платон, слушайся учительницу, ты понял меня? Чтобы я больше не слышал жалоб с ее стороны, — строго заявил я, надевая пиджак.
— Хорошо, пап, — сын кивнул и ушел обуваться.
— Мог быть и помягче со своим единственным ребенком, — укоризненно произнесла Вера.
— У нас растет сын, а не дочь, — напомнил я. — Но, если бы ты единолично не решила сделать аборт, возможно, сейчас еще росла бы уже двухлетняя дочь.
— Я тебя ненавижу, Азаров! — выплюнула Вера и бросила в меня пластиковый колпачок из-под тюбика. — Вообще жалею, что связалась с тобой, — она резко развернулась и пулей вылетела из спальни.
День был таким же мерзким, как и морось, что периодически прекращалась, а затем снова возвращалась. Несколько деловых поездок на жилмассив, где вчера прорвало трубу. Перед выборами особенно важно помелькать перед народом и продемонстрировать крепкую заинтересованность в их житейских проблемах. Поломку устранили оперативно.
Голова была забита делами. Разногласия с Верой насильно были помещены в самый дальний уголок моего сознания. Между нами почти всё разрушилось. Надежду на то, что еще хоть что-то можно спасти, я постепенно начал отпускать. Рядом друг с другом нас удерживает лишь Платон и совместный бизнес. Всё. Это крайне удручающая картина.
Когда-то мы были абсолютно счастливы. Жили в общежитии, ели дешевые сосиски с макаронами и на остатки стипендии катались на речном трамвайчике. В те времена Вера много смеялась. Я любил ее ярко выраженные ямочки на щеках. Любил ее. И куда это всё ушло?
После короткой встречи в ресторане со своим замом я планировал уехать к себе на квартиру. Наперед зная, что Вера вечером обязательно захочет разобрать мой мозг на микрочастицы своими претензиями, я трусливо решил покинуть поле битвы. Не хотел накалять обстановку. Вере не нужен диалог, а мне не нужны ее истерики. Идеальный замкнутый круг.
Морось к вечеру трансформировалась в полноценный унылый дождь. Наблюдая за городом сквозь тонированное стекло машины премиум-класса, я бездумно щелкал стальной крышкой зажигалки. Подарил кто-то из подчиненных на прошлый день рождения. Дорогая вещица. Правда, ненужная, потому что я не курю.
— Позвони в ресторан, как приедем. Закажи что-нибудь на ужин. Ты мои вкусы знаешь, — обратился я к водителю. Он лишь молча кивнул.
Откинувшись на кожаную спинку сидения, я снова уставился в окно. Возле входа в парк на набережной явно назревал конфликт между молодыми людьми. Парень — высокий и худощавый. Моя машина остановилась на светофоре, поэтому сцену чужих разборок я видел чётко. Парень явно приставал к девчонке. Она держала чехол с гитарой и, кажется, старалась уйти от конфликта. Попыталась вырваться из рук парня. Он стянул капюшон с ее головы. В случайной незнакомке я неожиданно узнал Лию. Ее внешность слишком глубоким оттиском осталась у меня в памяти, чтобы спутать. Я резко подался вперед.
