Из дружелюбия или нет, но она заставила его забыть, что первый вальс в этот вечер он должен был танцевать с Амелией. Теперь эта глупая девчонка весь вечер будет притворяться, что не замечает его.
Он смотрел вслед Джорджиане, пока та не скрылась за спинами танцующих. Сегодня она лишь наступила ему на ногу и танцевала с ним вальс. И если его подозрения верны, то его беды только начинаются.
Глава 4
Госпожа, дела дурные мы чеканим в бронзе,
А добрые мы пишем на воде.
У. Шекспир. Генрих VIII. Акт IV, сцена 2
[4]
Подруги Джорджианы бросились к ней, едва она успела выйти из круга танцующих.
— Так это правда!
— Я слышала, что…
— Ты действительно это сделала, Джорджи? Не могу поверить…
— Пожалуйста, — взмолилась Джорджиана, — мне надо отдышаться.
Люсинда и Эвелина вдвоем буквально подтащили ее к ближайшему окну.
Распахнув его, Джорджиана жадно вдохнула свежий ночной воздух.
— Лучше? — спросила Эвелина.
— Немного. Дайте мне минуту.
— Хоть несколько. После того как я видела тебя вальсирующей с Дэром, мне самой надо прийти в себя. Знаешь, он и вправду улыбался тебе.
— Я тоже это видела. Он все еще влюблен в тебя?
— Тише, — остановила их Джорджиана, закрывая окно и садясь около него. — Нет, конечно, нет. Я все еще пытаюсь привлечь его внимание.
— Я не могла поверить, когда Донна Бентли сказала, что ты переехала в Карроуэй-Хаус. Ты обещала рассказать нам, что ты задумала.
Джорджиана уловила упрек в словах Люсинды.
— Знаю, но все произошло так быстро, я и сама этого не ожидала. Его тетушки — близкие друзья герцогини, — объяснила Джорджиана. — Я помогаю мисс Милли, пока она поправляется после приступа подагры.
— Джорджи, — Люсинда присела рядом с ней, — а ты уверена, что хочешь пройти через все это? Знаю, мы вместе придумали правила, но теперь все по-настоящему.
— Кроме того, всем известно, что ты ненавидишь лорда Дэра.
Все искренне считают, что только из-за поцелуя и пари. И Джорджиана хотела, чтобы так было и дальше.
— А ты не думаешь, что у меня достаточно причин проучить его? — спросила она.
— Полагаю, что так, но это может быть опасно, Джорджиана. Он виконт, у него несколько больших имений. К тому же плохая репутация.
— А я — кузина герцога Уиклиффа и дочь маркиза Харкли.
Шесть лет назад Дэр имел возможность погубить ее репутацию, но не сделал этого. Но, если он узнает о том, что она задумала, он может повести себя совершенно по-другому. Джорджиана содрогнулась. Если Дэр понимает, что такое честная игра, то ничего не случится.
— Признаюсь, — сказала Эвелина, взяв ее за руку, — очень интересно знать о твоем плане, о котором больше никому не известно.
— И никто не должен узнать, Эви, — сказала Люсинда, оглядываясь, словно опасаясь, что их подслушивают. — Если кто-нибудь догадается, что это игра, Джорджиана погибнет.
— Я никогда никому не скажу, — заверила Эвелина. — Вы это знаете.
Джорджиана кивнула в ответ:
— Я не волнуюсь. Вы мои самые близкие подруги.
— Просто хитрости не в нашем характере, — продолжала Эвелина.
Джорджиана усмехнулась:
— Только не забывайте, в следующий раз это сделаете вы обе.
— Сначала я хочу посмотреть, выживешь ты или нет, — сказала Люсинда, улыбаясь, но взгляд ее черных глаз оставался серьезным. — Будь осторожна, Джорджи.
Джентльмен, вышедший из дверей гостиной, слава Богу, был полной противоположностью Дэра. Она еще не была готова к следующей схватке.
— Лорд Уэстбрук, — произнесла она, с облегчением улыбаясь.
— Добрый вечер, мисс Баррет, мисс Раддик, — поклонился маркиз. — Рад видеть вас обеих. Я вижу, вы взяли на себя еще одну заботу, — обратился он к Джорджиане, глядя на нее добрыми карими глазами. — Семейство Карроуэй должно быть благодарно вам за вашу помощь.
— Это взаимно, уверяю вас.
— Я не слишком самоуверен, надеясь, что в вашей карточке найдется место для танца со мной?
Она посмотрела на красивого, с каштановыми волосами, маркиза. Поскольку предполагалось, что Дэр должен влюбиться в нее, то и ей следовало делать вид, что она слегка неравнодушна к нему, но ей нравится Джон Блэр, лорд Уэстбрук. Он настоящий джентльмен в отличие от большинства ее поклонников — и, уж конечно, прежде всего от этого негодяя виконта Дэра.
— Так случилось, что у меня свободна следующая кадриль, — сообщила она.
— Я вернусь через несколько минут, — улыбнулся он. — Простите, что прервал вашу беседу, милые дамы.
— Вот этот человек, — сказала Люсинда, когда он смешался с толпой, — не нуждается ни в каких уроках.
— Почему он до сих пор не женат, как вы думаете? — спросила Эвелина, Люсинда взглянула на Джорджиану.
— Возможно, он уже выбрал кого-то и только ждет, когда она ответит на его чувства.
— О, глупости, — возразила Джорджиана, поднимаясь, чтобы найти Милли и Эдвину. — Пойдемте со мной и поболтаем с мисс Милли и мисс Эдвиной. Они говорят, что очень нуждаются в беседе с образованными женщинами.
— Это наша специальность, — сказала Люсинда, взяв ее под руку.
— Куда вы направляетесь?
Джорджиана, устраивавшая Милли в кресле-каталке, чуть не подскочила. Лакеи, стаскивая Милли и ее кресло вниз по лестнице в главный холл, тяжело дышали от напряжения. Джорджиана подоткнула одеяло под бедра и больную ногу подопечной и, выпрямившись, оказалась лицом к лицу с виконтом.
— Мы идем на прогулку в парк, — ответила она, кивнув в знак благодарности слугам, и направила кресло к двери. — Я думала, мы договорились, что вы не будете шпионить за мной каждую минуту.
Виконт смерил ее с головы до ног быстрым, но внимательным взглядом, как будто не доверял своим слишком мужским инстинктам, чтобы смотреть ей в лицо.
— Вот, — сказал он, доставая из кармана длинную узкую коробочку, — это вам.
Она знала, что находится в коробке, он дарил это в течение почти шести лет.
— Вы уверены, что разумно меня вооружать? — спросила она.
Осторожно, чтобы не коснуться его руки, Джорджиана взяла футляр и открыла его. Веер был нежно-голубого цвета, на тонкой рисовой бумаге она увидела изображение голубки. Джорджиану несколько пугало, что он всегда знал, что ей понравится.
