– М-м-м-м! – вновь выгнулась, ощущая, что теряю связь с реальностью.
Оргазм стремительно подступал. Горячая истома внизу живота, разрасталась все сильнее, скручиваясь словно спираль, которая вот-вот обещала лопнуть. А я продолжала скользить рукой по члену Рухташа, наслаждаясь бурной реакцией вождя.
– Не искушай, я ведь не выдержу! Укушу! – рыкнул в ответ он, лизнув яремную венку и вновь играя с сосками, сжал их между пальцами.
– А-а-ах! Не могу больше! – всхлипнула я, и Ширхат крепче сжал мои бедра большими ладонями, всасывая припухший от болезненной похоти клитор.
– Еще! М-м-м! Да! – эхо моего крика отразилось от стен пещеры, и я ощутила, как первая волна экстаза прошла по телу, заставляя меня извиваться в руках близнецов, которые неустанно продолжали свою изощренную ласку.
Член Руха все еще был в руке, и мужчина подался бедрами вперед, гортанно зарычав.
В следующее мгновение ощутила, как твердый ствол запульсировал, изливаясь горячим семенем мне на бедро, а дыхание варвара окончательно сбилось.
От освобождения стало немного легче, но уже чувствовала, что на этом все не закончится. Ширхат поднялся с колен и, притянув меня к себе, припал к губам, лаская их языком.
– Если б только не эти чертовы фрукты… – хрипло выдохнул он. – Ты стала бы нашей сегодня!
Ширхат
То, в каком состоянии я находился, сложно было передать словами. Все тело сотрясало безумное желание. Сдерживать себя и раньше было чертовски тяжело, так как аромат Рины уже несколько дней вызывал отчаянную потребность прижать ее к себе и, наслаждаясь порочными стонами, ворваться в хрупкое тело, одновременно с этим сминая такие нежные губы.
Сейчас женщина была в моих руках. Я слышал и чувствовал реакцию на каждое свое прикосновение. Ласкал ее языком, надавливая на маленький комочек, отвечающий за удовольствие нашей самки.
“Святые луны! Как же мне хотелось отпустить себя и наконец сорваться, забывая о рамках и границах!”
Но я не мог. Не сейчас. Хитарис должна хотеть нас по-настоящему… Иначе чем мы лучше Хейда и Бэка? Ничем!
Вслушиваясь в ее крики, полностью отдавался процессу, надеясь доставить Рине максимальное наслаждение. Ведь от того, будет ли ей хорошо сейчас, могло зависеть дальнейшее ее решение. Мне не хотелось опозориться, не хотелось, чтобы женщина решила, что мы недостаточно умелые для нее. Несмотря на то, что в последний раз к самке прикасались слишком давно, я действовал интуитивно. И сладкие стоны хитарис помогали понять, что все делаю правильно.
Думая об удовольствии нашей будущей пары, старался отрешиться от собственных мучений. Член безумно болел, а яйца налились настолько, что, казалось, могу кончить от малейшего прикосновения ее хрупкой ручки. Это чувство сводило с ума. Штаны оттопырились, причиняя чудовищный дискомфорт. Но беспокоиться о себе я собирался позже… Скорее всего сам…
Видел, как Рина скользит ладошкой по члену Руха.
“Святые луны, как же я завидовал ему!”
Мне нравилось доставлять удовольствие нашей женщине и знать, что именно я являюсь причиной ее безудержных стонов… Но выдержка уже давно трещала по швам. Хитарис была мне нужна!
То, как женщина просила ее укусить, то, как подмахивала мне бедрами, умоляя дать большее, рушило все барьеры.
Снова и снова напоминал себе, что мы должны держать себя в руках. Она сейчас не в себе и позже не простит нам, если воспользуемся ситуацией.
И хоть Рина говорила, что хотела сегодня попросить о метке, я не мог в это поверить…
Стоило женщине достичь пика своего удовольствия, выкрикивая мое имя, и я поднялся на ноги. Надеялся, что ей полегчает, и хитарис уснет, позволив мне позаботиться о себе.
Хотел отстраниться… Передать ее Руху, чтобы тот уложил женщину, но не сдержался, прижимая ее к себе и целуя раскрасневшиеся от щетины брата губы.
– Если б только не эти чертовы фрукты… – хрипло выдохнул я, сходя с ума. – Ты стала бы нашей сегодня!
– Упрямцы! – рыкнула в ответ Рина. – Я ведь согласилась!
Краем сознания отметил, что брат сел на край купальной заводи, оставляя хитарис в моих руках.
– Нет, маленькая… Скажи нам об этом завтра. И мы продолжим… – уже собирался отпустить тяжело дышащую женщину, но не тут то было.
Нежные ладошки скользнули по прессу, скользя к шее, и она приподнялась на носочки.
– Поцелуй меня!
– Рина! – хрипло выдохнул я, чувствуя, как от безумного желания дрожат руки.
– Поцелуй! – не унималась чужеземка.
Не мог ей отказать! Просто был не в силах…
Обняв ее за тонкую талию, припал к губам, совершенно не ожидая того, что случится дальше.
Не мешкая ни секунды, наша упрямая хитарис, обвила мои бедра ногами, впиваясь пятками в задницу, отчего стоящий колом член уперся в горячее естество женщины.
– Дьявол! Рина! – взревел я, ощущая, как от отчаянной похоти темнеет в глазах.
Но она не слушала, заскользив по твердой плоти, поверх штанов и всхлипывая мне в губы.
В этот самый момент я пропал.
Поцелуй стал более жестким, требовательным. Я не мог дальше сдерживаться, а брат не спешил меня останавливать. Одной рукой подхватил ее под ягодицы, немного отстраняя от себя, а второй спешно развязал штаны, позволяя члену вырваться на свободу.
– М-м-м-м! Да! – всхлипнула Рина, когда головка уперлась в горячий вход, и женщина дернула бедрами, позволяя мне проникнуть.
Мгновение, и я резко подался ей навстречу, насаживая хрупкую хитарис на возбужденную плоть.
Из горла вырвался рык, а в глазах потемнело от силы безумного удовольствия.
– Святые луны! – выдохнул я ей в губы, слыша, как женщина содрогнулась на члене, тяжело дыша. – Слишком тесно…
От того, как упругие стеночки обхватили меня, казалось, что сразу кончу. Но я сдерживался.
Должен был довести нашу пару до самого пика удовольствия!
Я боролся с самим собой. Мне хотелось неистово вбиваться в нежное тело хитарис, но вместо этого, сжал до скрипа зубы, приподнимая ее и опуская вновь.
– А-а-а-ах! – сорвалось с раскрасневшихся губ, и Рина откинула голову в сторону, искушая меня поставить метку. – Еще! Сделай так еще!
И я послушался.
С каждым разом толчки становились все быстрее, все безумнее. Я остервенело трахал нашу хитарис, в душе боясь причинить ей вред. Но судя по реакции Рины, она наслаждалась, а я отдавался процессу.
Чувствовал, как теряю связь с реальностью. Кроме громких стонов, временами переходящих на крики, не слышал ничего. Женщина обнимала мою шею, прикусывая мочку уха, отчего мне до безумия хотелось укусить ее в ответ.
