Гарри, мой менеджер, дал мне единственный разумный ответ наэтот вопрос:
–Атеперь ты напишешь второй альбом.– Ипрочитал ряд требований отом, что должен содержать этот второй альбом, чтобы стать «прибыльным», ик какому сроку должен быть закончен. Тогда японяла, что помимо своей человечности потеряла свободу творить. Это привело меня вужас. Ивообще, смогули якогда-нибудь снова писать музыку? Авдруг людям она непонравится? Вдруг яих разочарую?
Я больше ничего незнала. Вдохновение ушло, освободив место парализующему страху. Я, которая никогда несомневалась, правильнымли путем иду,я, которой было достаточно вставать поутрам ивкладывать все силы вто единственное, что имело дляменя значение,– вмузыку… ябольше немогла сыграть ниодной ноты. Иуж тем более– написать. Гарри отправил меня кпсихотерапевту, который выписал мне антидепрессанты. Мир обрел мягкие, искусственные краски. Япочувствовала, что мне становится лучше, инаписала две песни. Все вокруг твердили, что никогда неслышали ничего круче, что я– настоящий гений… Обрадовавшись, что комне вернулся талант, яотправила песни Алисе. Она перезвонила мне черезчас.
–Что это захрень? Пожалуйста, скажи, что неты написала эти песни!
Я бросила трубку, разъяренная тем, что Алиса права. Песни были просто никакущими. Нотеперь, когда япревратилась вмашину попроизводству долларов, никто нехотел говорить мне правду. Это открытие усугубило мою депрессию, явернулась кпсихотерапевту ис удвоенной силой начала поглощать антидепрессанты иалкоголь, который пила навечеринках.
Вдекабре сингл «Сестры» все еще оставалась втоп-50. Гарри названивал мне каждый день. Он сообщал цифры, которые ябоялась слышать. После разговора сним явешала трубку счувством, будто заживо похоронена подгорами банкнот. Мне было трудно дышать. Именно тогда уменя случилась первая паническая атака.
Мне нужно было взять себя вруки, оказаться подальше отсуеты Манхэттена. Чтобы обрести покой, ярешила вернуться вКвинстаун– прогуляться попляжу, сесть натеррасе «Пляжного кафе» и, наблюдая зачайками, выпить горячий шоколад смаленькими зефирками. Яготова была ждать хоть десять лет, чтобы шум ветра имузыка волн вмедленном ритме паромов, которые доставляют туристов наостров Блок, вернули мне вдохновение.
Вернувшись вродной город, яперекрасила волосы вкаштановый, свой натуральный цвет, перестала пользоваться косметикой, атакже сняла кожаную куртку ивсе отличительные знаки, которые носила сподросткового возраста. Незнакомцы перестали подходить комне наулице. Зато знакомые, попросив уменя автограф, повторяли то, что ячасто слышала вдетстве иот чего долго избавлялась спомощью кожаных вещей, подводки дляглаз, темных теней итатуировок: сума сойти, дочего мы сАлисой похожи! Потом умер отец Оливера. После его похорон Алиса вернулась вКвинстаун, чтобы сделать мне сюрприз или, что куда вероятнее, потому что волновалась заменя. Вбурном море успеха, где внезапно все пытались отхватить отменя кусочек, непереживая, что отменя ничего неостанется, Алиса была моим единственным спасательным кругом. Она хорошо это знала.
Втечение этих чудесных двух недель нам снова было подвенадцать. Мы отпраздновали мой двадцать седьмой день рождения в«Пляжном кафе» закружкой горячего шоколада. Алиса выглядела счастливой иотдохнувшей. Даже безмятежной– впервые замного лет. Они сОливером решили сделать еще одно ЭКО после того, каквернутся вЛондон. Выкидыш их сблизил. Оливер так поддерживал ее… Впервые яуслышала, какАлиса говорит оребенке какоб их совместном проекте. Это больше небыло ее личной неудачей. Она поняла, что вэтой истории их двое.
Алиса все время говорила освоих замороженных эмбрионах, она дала им имена, Фред и… второго непомню. Она называла их «близнецами», какбудто они уже существовали, какбудто вовторой раз процедура обязательно пройдет успешно. Алиса повторяла, что эти дети– смысл ее существования, что она живет ради них… тоесть делала все то, чего неследует, рискуя вслучае неудачи получить тяжелый удар, если верить форумам наэту тематику.
21декабря меня пригласили наинтервью вжурнал «Роллинг стоун». Гарри сходил сума отэнтузиазма. «Ты попадешь вдесятку лучших»,– утверждалон. Он позвонил мне нарассвете (втот период рассветом яназывала любое время дочаса дня). Все еще впижаме, ялитрами глотала кофе запросмотром «Отчаянных домохозяек» внадежде избавиться отпохмелья, которое неотступно преследовало меня последние несколько дней. Ябыла вымотана. Яужасно похудела ивсе хуже выдерживала давление, которое оказывала наменя эта новая жизнь. Однако япообещала Гарри, что обязательно приду наинтервью. 21декабря, задень донашего запланированного вылета вЛондон, ясела напоезд иотправилась вНью-Йорк. Алиса встречалась сподругами наПенсильванском вокзале, амама незахотела нянчиться сДэвидом даже одну ночь, поэтому мне пришлось вернуться домой, чтобы оставить там своего малыша. Уменя оставалось время– интервью было назначено навторую половину дня. Честно говоря, яне очень хорошо помню, что было дальше. Кажется, явыпила пива, поиграла нагитаре, собрала чемоданы дляпоездки вЛондон… Яне следила завременем иприехала вредакцию журнала сопозданием наполтора часа. Немогу сосчитать, сколько раз яговорила себе: еслибы хоть раз вжизни яприложила усилия ине опоздала, все сложилосьбы иначе. Гарри был внесебя. Он звонил мне раз десять, ноуменя разрядился аккумулятор. Вто время ячастенько забывала зарядить телефон, поскольку, помоим словам, практичность убивала творчество. Гарри, который всегда был понимающим иуважительным наставником, назвал меня безответственной дурой. Ичто это зацвет волос? Япришла наинтервью иливцерковь наисповедь? Ачто невмонашеской рясе? Это «Роллинг стоун», ане «Психологический вестник», черт возьми! Гарри сказал, что розовые волосы– моя визитная карточка, ивелел записаться кпарикмахеру.
Я послала его кчерту иотправилась домой. Там янашла Алису, которая очень радовалась тому, что наследующий день встретится сДакотой. Ая чувствовала себя просто ужасно из-за того, что разочаровала Гарри. Меня накрыло волной нелепого облегчения, когда ближе кночи наэкране телефона высветилось его имя. Гарри чудом удалось перенести интервью наследующий день, напять часов. Он написал, что заедет замной вчетыре ичто ядолжна быть одета какпевица, ане прихожанка церкви, идущая наисповедь.
Вот только яне могла пойти наинтервью впять часов, потому что чуть позже уменя был самолет, идаже смоим отвратительным чувством времени японимала, что неуспею нанего. Алиса утверждала, что поменять билеты невозможно, ей итак неудалось посадить всех нас наодин рейс. Яне ответила Гарри, понимая, что он может непростить, если яподведу его вовторойраз.
Мы легли спать, и, проворочавшись всю ночь, утром япроснулась схудшей идеей всвоей жизни.
Дневник Алисы
Квинстаун, 22декабря 2012года
Привет, Брюс!
Несмотря навсе обещания, вконечном итоге яснова отебе забыла. Завтра явозвращаюсь вЛондон, асегодня утром Скарлетт, одетая втрусики ифутболку снадписью «Металлика», ворвалась накухню, когда япила кофе.
–Алиса, уменя появился fucking good plan!– воскликнула Скарлетт– совсем кактогда, когда ей было восемьлет.
