—Значит, и джаз тоже он убедил тебя бросить?
—Это был мой выбор,— сказал Лора, потому что не лгала. Все это был ее выбор.— Потом я стала работать в студии и даже умудрилась полюбить это, так что Ник снова начал подавать голос и…— Она пожала плечами.— Они ограничивают твою жизнь. Вот что делают такие люди, как Ник. Они уводят тебя от всего, что ты любишь, чтобы ты сосредотачивалась только на них.— Лора почувствовала, что ей необходимо добавить:— Если ты им позволяешь.
Энди отвлеклась от нее. Из машины вышел Майк Фальконе. Он был в костюме и галстуке. Его симпатичное лицо расплылось в улыбке, когда он подошел. Лора пыталась не обращать внимания на то, как Энди оживилась. Майк был такой очаровательный и скромный — все в нем раздражало Лору до скрежета в зубах.
Харизма.
Когда он подошел достаточно близко, Энди крикнула ему:
—Какое совпадение.
Он показал на свои уши.
—Извини, не слышу тебя. Одно из яиц все еще забивает мне ушной канал.
Энди рассмеялась, и Лора почувствовала, как все у нее внутри натягивается.
Майк сказал:
—Отличный день, чтобы посетить умалишенного.
—Ты слишком строг к себе,— поддразнила его Энди. Лора заметила на ее губах легкомысленную улыбку, которую никогда раньше не видела.— Как твои три старших сестры?
—Эта часть была правдой.
—А про твоего отца?
—Тоже правда,— сказал он.— Не хочешь объяснить, как ты оказалась в доме у Паулы Кунде? Она первая в черном списке твоей матери.
Лора почувствовала, как Энди напряглась. Ее собственные нервы каждый раз сдавали при воспоминании о подслушанном Энди разговоре с Капюшоном. Лора не могла простить себе того, что сама неумышленно отправила свою дочь в логово льва.
И все же Энди справилась с собой и просто пожала плечами.
Майк закинул еще одну удочку:
—А что насчет тех толстых пачек наличных в твоем заднем кармане? Они немного сбили меня с романтического настроя.
Энди улыбнулась и снова пожала плечами.
Лора ждала, но этот разговор так ни к чему и не привел, лишь оставив за собой тяжелый шлейф сексуального напряжения.
Майк спросил Лору:
—Нервничаете?
—С чего бы?
Он пожал плечами:
—Просто обычная скучная встреча с человеком, которого вы упекли в тюрьму на весь остаток его жизни.
—Он сам упек себя в тюрьму. Это вы, придурки, даете ему шанс обращаться в комиссию по досрочному освобождению.
—Ну, тут не я решаю.— Он показал на розовый шрам у себя на виске на месте удара.— Так и не выяснили, кто вырубил меня на вашем дворе?
—Откуда вы знаете, что это была не я?
Лора отзеркалила его улыбку.
Он низко поклонился, показывая, что сдается, и кивнул в сторону тюрьмы:
—После ваc, дамы.
Они пошли к входу для посетителей. Майк последовал за ними. Лора посмотрела на высокое здание с решетками на окнах из пуленепробиваемого стекла. Там, внутри, был Ник. Он ждал ее. Лора ощутила внезапный страх после долгих дней непоколебимого спокойствия. Сможет ли она это сделать?
Был ли у нее выбор?
Лора поежилась, когда их провели через рамку металлоискателя. Встретивший их надзиратель был просто огромный — больше, чем Майк,— с вываливающимся из-за черного кожаного ремня животом. Его ботинки громко скрипели, когда он проводил посетителей мимо охраны. Они оставили свои сумки и телефоны в металлических ящиках камеры хранения и пошли дальше по длинному коридору.
Лора пыталась побороть нервную дрожь. Стены как будто давили на нее. Каждый раз, когда захлопывалась железная решетка или дверь, все внутри сжималось. Она пробыла в заключении всего два года, но от одной мысли снова оказаться запертой в камере ее пробивал холодный пот.
Или это были мысли о Нике?
Энди взяла руку Лоры в свою, когда они дошли до конца коридора. Вслед за надзирателем они вошли в маленькую душную комнату. Мониторы демонстрировали картинку со всех камер наблюдения. Шестеро охранников сидели в наушниках и слушали, о чем разговаривали заключенные в комнате для посетителей.
—Маршал?— Спиной к одной из стен стоял мужчина. В отличие от остальных, он был в костюме и галстуке. Он пожал Майку руку.— Маршал Розенфельд.
—Маршал Фальконе,— сказал Майк.— Это — моя свидетельница. А это ее дочь.
Розенфельд кивнул каждой из них и достал из кармана маленький пластиковый кейс.
—Это вам нужно засунуть в уши. Они будут транслировать всю вашу беседу с заключенным сюда, на станцию, чтобы мы могли ее записать.
Лора нахмурилась, когда увидела пластмассовые наушники в кейсе.
—Выглядят как слуховые аппараты.
—Только на вид.— Розенфельд достал прослушивающие устройства и положил их в раскрытую ладонь Лоры.— Они будут считывать вашу речь по вибрации челюсти. Чтобы мы могли записать и Клэйтона Морроу, он должен находиться очень близко. В комнате для посещений сильный фоновый шум. Все заключенные знают, как оказаться в мертвой зоне. Если вы хотите, чтобы его голос был записан, вам нужно быть не дальше чем в одном метре от него.
—Это не составит проблемы.— Лору больше беспокоило, что будет задета ее гордость. Она не хотела, чтобы Ник подумал о ней как о старушке, которой нужен слуховой аппарат.
Розенфельд продолжил:
—Если вы почувствуете угрозу или по какой-то причине не сможете продолжать, просто произнесите фразу: «Я бы выпила колы». Там стоит автомат, так что он не почует подвоха. Мы попросим ближайшего охранника подойти к вам, но если у него окажется заточка или какое-то другое оружие…
—Об этом я не волнуюсь. Если что, он воспользуется руками.
Энди громко сглотнула.
—Все будет хорошо, милая. Мы просто поговорим.— Лора вставила прослушивающие устройства в уши. На ощупь они были похожи на морские камешки. Она спросила Розенфельда:— Что именно он должен сказать? Что ему вменяется?
—Все, что может считаться признанием ответственности за действия Паулы Эванс-Кунде. Например если Морроу скажет, что это он велел ей ехать на ферму, этого будет достаточно. Ему необязательно говорить, что он послал ее туда, чтобы убить кого-то или похитить вашу дочь. В этом прелесть соучастия. От вас требуется только заставить его подтвердить, что это он руководил действиями Паулы Кунде. Чтобы это было записано.
Прежний Ник с большим удовольствием брал на себя ответственность за все, но Лора понятия не имела, извлек ли нынешний Ник что-то из своих ошибок.
—Я могу только попытаться.
—Это уже неплохо.— Один из охранников поднял вверх большой палец.— Звук проходит отлично.
