Закусочная была закрыта. Огни в холле мотеля все еще горели. Энди решила, что было примерно десять вечера. Служащая за стойкой уткнулась носом в телефон. Здание было оснащено охранным освещением, но несколько лампочек перегорело. Энди подошла к своему универсалу сзади и открыла багажник. Убедившись, что ее никто не видит, она нагнулась, чтобы приподнять дно багажного отделения.
Господи.
Еще больше денег — на этот раз сотенными купюрами, сложенными вокруг запасного колеса.
Энди быстро опустила дно на место. Закрыла багажник. Она не могла отпустить дверцу. Сердце бешено колотилось о ребра.
Стоило ли радоваться тому, что ее мать распределила деньги так же, как хотела она сама, или она должна была напугаться до усрачки от того, насколько тщательно Лора распланировала побег, запихнув почти полмиллиона в багажник машины, которую невозможно отследить?
Энди впервые задумалась, где должна была находиться в момент исчезновения Лоры. Все, что она до сих пор обнаружила, указывало, что в бега отправится только один человек.
Энди не могла не задаваться вопросом о том, кем была ее настоящая мать. Та ли это женщина, которая просила оставить ее в покое, или та, которая сказала, что все, что она делала, она делала ради Энди?
—Ладно,— пробормотала Энди. Достаточно того, что она наконец сформулировала этот вопрос. Больше думать об этом она не собиралась.
Новая Энди, которая вела подсчеты, планировала маршруты, рассуждала о последствиях и решала проблемы с деньгами, до смерти утомила старую Энди, которой отчаянно хотелось выпить.
Она взяла пляжную сумку в руки, как кошелек, когда двинулась в сторону бара. На парковке стояло шесть грузовичков. У всех сбоку были логотипы — «Водопроводчик Джо», «Слесарная мастерская Буббы», «Кусачки Кнеппера». Энди пригляделась к последнему пикапу. Он явно принадлежал садовнику: на нем был изображен усатый кузнечик с огромными ножницами, обещающий: «Мы обкусаем вашу лужайку как надо!»
Все посмотрели на Энди, когда она вошла в бар. Она пыталась притвориться, что она тут завсегдатай, но это оказалось сложновато, учитывая, что она была единственной женщиной. В углу мерцал телевизор. Какая-то спортивная передача. Большинство ребят сидели по одному или по двое за одним столом. Двое мужчин стояли у бильярда. Они оба прервались, и их кии зависли в воздухе, пока она шла мимо.
За барной стойкой сидел только один посетитель, но его внимание было полностью приковано к телевизору. Энди села как можно дальше от него. Ее задница свесилась со стула, а сумка оказалась зажата между локтем и стеной.
Бармен неторопливо подошел к ней, перекинув белое полотенце через плечо.
—Чего желаешь, куколка?
Чтобы меня не называли куколкой.
—Водки со льдом,— попросила она. Впервые со времен колледжа студенческий кредит не диктовал ей алкогольные предпочтения.
—Документы есть?
Она нашла права Лоры в косметичке и пододвинула их к нему.
Он глянул на них краем глаза.
—Водка со льдом, да?
Энди молча посмотрела на него.
Он смешал напиток прямо перед ней, добавив гораздо больше льда, чем Энди хотелось бы.
Она выудила одну двадцатку из плотной стопки в своем заднем кармане. Подождала, пока он отойдет, стараясь не накинуться на водку, как дикий зверь. «Стопка личностного роста» — так называла первую рюмку за вечер одна из ее соседок. Жидкая отвага. Как ни называй, смысл был в том, чтобы отключить в голове голос, напоминающий обо всех неприятностях в твоей жизни.
Энди опрокинула стакан. Обжигающий алкоголь в глотке помог расслабиться. Как ей показалось, плечи опустились первый раз за много лет.
Бармен вернулся со сдачей. Оставил ее на стойке, кивнув в сторону стакана. Он налил еще порцию, а потом облокотился на стойку и уставился в телевизор. Какой-то лысеющий парень в костюме рассуждал о возможности увольнения футбольного тренера.
—Хрень собачья,— сказал мужчина в дальнем конце бара. Он почесал подбородок, покрытый грубой щетиной. Почему-то Энди привлекли его руки. Длинные и худые пальцы. Как и он сам.— Не верю я тому, что говорит этот придурок.
Бармен спросил:
—Мне выключить?
—Ну вообще, да. Почему я должен выслушивать это дерьмо?— Мужчина снял и бросил на стойку бордовую кепку. Запустил пальцы в густые волосы. А потом обернулся к Энди. У нее отвисла челюсть.
Алабама.
Из больницы.
Она была уверена.
—Я тебя знаю,— он ткнул в ее сторону длинным пальцем.— Да? Я ведь тебя знаю?
От страха у нее свело скулы.
Что он тут делает? Он преследует ее?
—Ты была в…— Он встал. Он был выше, чем она запомнила, стройнее.— Ты за мной следишь?— Он забрал свою кепку со стойки, направившись к ней.
Она посмотрела на дверь. Он стоял у нее на пути. Он был все ближе. Он встал прямо перед ней.
—Ты же та самая девчонка, да?— Она не могла дать ему ответа, который он ждал.— Из больницы?
Энди прижалась спиной к стене. Больше деваться было некуда.
Его выражение сменилось с раздраженного на озабоченное.
—С тобой все в порядке?
Энди не могла ответить.
—Эй, приятель,— обратился Алабама к бармену.— Что ты ей дал?
Бармен выглядел оскорбленным.
—Какого черта ты…
—Извини.— Алабама поднял вверх руку, но его взгляд остановился на Энди.— Что ты здесь делаешь?
Она не могла даже сглотнуть, не то что заговорить.
—Серьезно, дамочка. Ты за мной следишь?
Теперь бармен уже прислушался к их разговору.
—Она из Канады,— сказал он, как будто это могло помочь все прояснить.
—Из Канады?— Алабама сложил руки на груди. Он выглядел недовольным.— Это какое-то очень странное и дурацкое совпадение.— Он объяснил бармену:— Я видел эту девчонку вчера вечером в Саванне. Я тебе говорил, у меня бабушка захворала. Нужно было съездить туда ее повидать. И вот тут прямо передо мной сидит дамочка, которую я видел перед входом в больницу в день своего отъезда. Странновато, правда?
Бармен кивнул.
—Странновато.
Алабама наседал на Энди:
—Так ты собираешься со мной разговаривать или как?
—Да,— подхватил бармен.— Что такое, крошка? Ты его преследуешь?— Потом он сказал Алабаме:— Ну, тебя мог бы преследовать и кто похуже, братан.
—Не смешно, чувак.— Алабама снова обратился к Энди:— Объяснись, колючка. Или мне позвонить в полицию?
—Я…— Энди не могла допустить, чтобы он звонил в полицию.— Я не знаю.— Она понимала, что этого недостаточно. Я…— Черт, черт, черт. Что ей сказать? Что ей сделать, чтобы он от нее отстал?
