Барлоу перелистнул страницу в своем блокноте. В тишине это прозвучало так, будто он сделан из наждачной бумаги. Данберри наклонил голову набок, чтобы прочесть названия на корешках книг.
Джейн нужно было сделать что-то с руками. Она обнаружила пачку сигарет на кофейном столике. Эндрю зажег для нее спичку. Он тоже не мог сидеть спокойно и периодически тряс ногой. Джейн задумалась, как это будет выглядеть, если она возьмет его за колено, чтобы он перестал. Или если она попросит Барлоу наконец начать. Или если она закричит во все горло, так что все разбегутся, и она сможет подняться наверх, к Нику.
Очевидно, это была манипуляция. Барлоу и Данберри делали все, чтобы их нервы натянулись до предела и они допустили глупые ошибки.
Пока все молчали, Джейн мысленно прошлась по всем вопросам, которые задавали другие агенты.
Вы когда-либо встречались с настоящей Александрой Мэйплкрофт? Что Лора Жено сказала вам на конференции? Как так получилось, что вы не знали, что эта женщина попала туда незаконно? Где, по-вашему, может находиться настоящая Александра Мэйплкрофт?
Она похищена.
Ответ на последний вопрос был известен всем. Требование выкупа было напечатано накануне на главной странице Сан-Франциско кроникл.
«Мы удерживаем Александру Мэйплкрофт, орудие фашистского режима…»
—Мисс Квеллер?— Барлоу наконец оторвался от блокнота.— Мы просто хотим подытожить то, что узнали из предыдущих бесед.
Джейн с трудом кивнула. Ее тело застыло от напряжения. Что-то с этими двумя мужчинами было не так. В своих мятых костюмах, нестираных галстуках, с плохими зубами и дешевыми стрижками они выглядели скорее как телевизионная пародия на федералов. Но их здесь не было бы, если бы они представляли второй или третий эшелон власти.
—Значит, так,— сказал Барлоу.— Вы никогда не встречались с Лорой Жено до конференции. Возможно, вы слышали ее имя раньше, в связи с убийством ее детей ее мужем, потому что эта история попала в газеты. Вы были в Берлине и заменяли приятеля на студии два месяца. Вы…
—Три,— поправил его Джаспер.
—Верно, три месяца. Спасибо, майор Квеллер.— Барлоу, не спуская глаз с Джейн, продолжил:— Вы никогда не встречались с доктором Александрой Мэйплкрофт раньше и слышали ее имя только в связи с вашим отцом, потому что она была его противником на…
—Нет,— сказал Джаспер.— Чтобы быть противниками, нужно быть равными. Мэйплкрофт всего лишь досадное недоразумение.
—И снова спасибо, майор.— Барлоу, видимо, очень хотел сказать Джасперу заткнуться, но вместо этого продолжил:— Мисс Квеллер, прежде всего я хотел бы обсудить с вами вашу беседу с миссис Жено в баре.
Джейн моргнула и вспомнила радостное лицо Лоры в тот момент, когда она услышала, как Джейн отстукивала на стойке мелодию «Лав ми ту таймс».
Барлоу спросил:
—Это вы подошли к миссис Жено или она подошла к вам?
Горло Джейн так сжалось, что ей пришлось откашляться, прежде чем ответить.
—Я. Я сидела за пианино — играла на пианино,— когда она вошла. Я предположила, что она американка, по…
—По тому, как она была одета,— закончил за нее Барлоу.— И вы захотели поговорить с кем-то из Америки после столь долгого пребывания в Германии.
У Джейн закружилась голова. Почему он заканчивал за нее предложения? Он так пытался показать, что разговаривал с другими агентами и они сверяли записи, или он просто пытался ее сбить?
Или — это было бы хуже всего — они слишком хорошо попрактиковались на Нике. Может, их выбор выражений, жесты, слова были настолько выверены, что федералов это насторожило?
Джейн раскрыла рот. Она попыталась вдохнуть.
Барлоу спросил:
—О чем вы с миссис Жено разговаривали?
Джейн сдавило грудь. В комнате вдруг перестало хватать воздуха. Она опустила сигарету в пепельницу и медленно ее потушила. У нее снова тряслись руки. Она не знала, что делать, так что просто сказала правду:
—Несколько лет назад она видела, как я играю. Мы поговорили о моем выступлении. И о музыке в целом.
—Значит, Бах, Бетховен, Моцарт?— Барлоу перебирал первые попавшиеся имена.— Шопен? Чакопски?
Чайковский,— чуть не поправила его Джейн, но в последний момент одернула себя — это что, был какой-то трюк? Другому агенту она все рассказывала иначе?
Эндрю снова закашлялся. Он взял сигарету Джейн, тлевшую в пепельнице.
Барлоу продолжал наседать:
—Мисс Квеллер?
Джейн взяла салфетки и вытерла нос. Попыталась справиться с паникой.
Держитесь правды,— натаскивал их Ник.— Просто будьте уверены, что это не вся правда.
—Ну…— Джейн старалась не говорить слишком быстро.— Сначала мы обсуждали Эдварда Грига, потому что он норвежец. Поп-группу А-ха, потому что они тоже норвежцы. Марту Аргерич, из Аргентины. Не помню, в связи с чем она всплыла, но про нее точно было.
—Вы видели, как Жено ходила в уборную?— Барлоу внимательно изучал Джейн, пока она задумчиво качала головой.— Вы выходили туда в какой-то момент до стрельбы?
—Это была долгая конференция. Так что наверняка выходила.— Джейн понимала, что у нее дрожит голос. Это было хорошо или плохо? Звучала ли ее история более убедительно благодаря этому? Она посмотрела на Данберри. Он кружил по комнате, словно акула. Почему он не задавал никаких вопросов?
Барлоу тем временем сказал:
—Мы нашли остатки клейкой ленты за одним из бачков. Мы считаем, что пистолет мог быть спрятан там.
—Восхитительно,— сказал Джаспер.— Тогда вы сможете найти и отпечатки. Дело закрыто.
—Они были в перчатках,— возразил Барлоу, а потом спросил Джейн:— Так, насколько мы поняли, о Лоре и Роберте Жено вы до конференции слышали. А что насчет Мэйплкрофт?
—Жено и Мэйплкрофт в приемном зале!— выкрикнул Ник. Он выбрал для своего появления очень удачный момент.— Господи, это звучит как канадская версия «Улики»
[35]. Ну и кто из них воспользовался подсвечником?
Все до одного повернулись и увидели, как он стоит у подножия лестницы. Он умел становиться центром внимания. Джейн видела это уже бессчетное количество раз. Он мог повысить или понизить тон беседы, словно диджей, которому достаточно подкрутить колесико на пульте.
—Мистер Харп,— сказал Барлоу.— Это замечательно, что вы смогли к нам присоединиться.
—С удовольствием.— Ник подошел к ним с самодовольной ухмылкой. Джейн не отрывала взгляда от Барлоу, тот рассматривал привлекательные черты Ника. Выражение агента оставалось безучастным, но она заметила явную неприязнь. Потрясающая внешность Ника и его очарование работали либо на него, либо против. Середины тут не было.
