Энди поняла, что оказалась еще на одной кухне с еще одной незнакомкой, которая могла знать или не знать о ее матери все.
—Кажется, у меня было печенье,— Клара начала открывать ящики.
Энди огляделась. Кухня была совсем маленькая, размещалась в отдельном крыле и, кажется, не особо изменилась с тех пор, как ее впервые обустроили. Металлические ящички были выкрашены в ярко-бирюзовый цвет. Столешницы выстроганы из грубого дерева. Кухонные принадлежности выглядели так, будто служили декорацией для какого-либо семейного шоу из семидесятых.
Рядом с холодильником на стене висела огромная маркерная доска. Кто-то оставил на ней сообщение:
«Клара, сегодня воскресенье. Эдвин будет в городе с часу до четырех. Обед в холодильнике. Не пользуйся плитой».
Клара включила плиту. Выключатель щелкнул несколько раз, прежде чем загорелся газ.
—Ромашка?
—О… Конечно.— Энди села за стол. Она пыталась придумать, о чем спросить Клару. Например, какой сейчас год, кто президент, но так ли это было нужно? Если бы у нее не было проблем с памятью, вряд ли ей оставляли бы подобые записки.
Энди почувствовала почти невыносимую грусть, к которой вскоре прибавилась толика вины. Раз у Клары рано развился Альцгеймер, произошедшее с ней на прошлой неделе уже наверняка полностью стерлось из памяти, а вот то, что случилось с ней тридцать один год назад, могло как раз всплыть на поверхность.
Энди спросила:
—О каких цветах для детской думаешь?
—Не розовый!— отрезала Клара.— Может быть, зеленый с желтым.
—Звучит очень мило.— Энди пыталась поддержать разговор.— Прямо как подсолнухи во дворе.
—Да, именно,— Клара явно была рада это услышать.— Эдвин говорит, мы начнем попытки, как только все закончится, но я не знаю. Мне кажется, лучше начинать уже сейчас. Я ведь не молодею,— она засмеялась и положила руку себе на живот. В этом смехе было что-то невероятно прекрасное, он как будто проник Энди в самое сердце.
Клара Беллами светилась добротой. Пытаться обманывать ее казалось низостью. Клара спросила:
—Ну а как ты себя чувствуешь? Все так же без сил?
—Мне лучше.— Энди смотрела, как Клара наливает в чашки холодную воду. Она забыла поставить чайник. Пламя высоко поднималось над плитой. Энди встала, чтобы ее выключить, и спросила:— А ты помнишь, как мы познакомились? Я тут пыталась припомнить подробности.
—Ох, так страшно,— ее пальцы снова легли ей на грудь.— Бедный Эндрю.
Опять Эндрю.
Энди села обратно за стол. Она совершенно не умела выстраивать подобного рода комбинации. Кто-то поумнее догадался бы, как выудить информацию из этой запутавшейся женщины. У Паулы Кунде она бы наверняка запела соловьем.
Это навело Энди на мысль.
—На днях я виделась с Паулой,— закинула она удочку.
Клара закатила глаза.
—Надеюсь, ты ее так не назвала?
—А как еще мне ее было называть?— рискнула Энди.— Сукой?
Клара засмеялась, садясь за стол. Она положила пакетики в холодную воду.
—В лицо бы я ей этого говорить не стала. Пенни, думаю, была бы не против увидеть нас всех в гробу.
Пенни?
Энди хорошенько задумалась над этим словом. А потом вспомнила о долларовой купюре, которую Паула Кунде сунула ей в руку. На Энди были те же самые джинсы, что и в тот день. Она залезла в карман и достала оттуда купюру, скатанную в тугой шарик. Она разгладила ее на столе. Пододвинула к Кларе.
—А!— Клара шутливо сдвинула губы.— Дура конченая прибыла на службу, сэр!
Очередной сногсшибательный успех.
Энди нужно было перестать осторожничать. Поэтому она спросила:
—Ты помнишь фамилию Паулы?
Клара вскинула брови.
—Это что, какой-то тест? Думаешь, я не вспомню?
Энди пыталась понять, был ли серьезным внезапно ставший резким тон Клары. Она вывела ее из себя? Энди что, только что лишила себя шанса?
Клара рассмеялась, сразу сняв всякое напряжение.
—Конечно, я помню. Что на тебя нашло, Джейн? Ты так странно себя ведешь.
Джейн?
Клара снова произнесла это имя:
—Джейн?
Энди подергала чайный пакетик за ниточку. Вода стала оранжевой.
—Я забыла, вот в чем проблема. Она сейчас пользуется другим именем.
—Пенни?
Пенни?
—Я просто…— Энди больше не могла продолжать играть в эти игры.— Просто скажи мне, Клара! Какая у нее фамилия?
Клара испуганно откинулась на стуле, снова услышав этот вопрос. На ее глазах выступили слезы.
Энди чувствовала себя последней сволочью.
—Извини. Я не должна была на тебя срываться.
Клара встала. Она подошла к холодильнику и открыла его. Вместо того чтобы что-то оттуда достать, она просто встала перед ним.
—Клара, мне так…
—Эванс. Паула Луиз Эванс.
Радость победы для Энди омрачило мучительное чувство стыда.
—Я еще не совсем ку-ку,— спина Клары напряглась.— Я помню важные вещи. Всегда помнила.
—Я знаю. Мне очень жаль.
Клара думала о чем-то своем, глядя в открытый холодильник.
Энди хотелось сползти на пол и молить о прощении. А еще ей хотелось выбежать отсюда и добраться до ноутбука, но ей нужен был интернет, чтобы найти там Паулу Луиз Эванс. Она помолчала, но вскоре снова задала Кларе вопрос:
—Ты знаешь…— Но она остановилась, потому что Клара скорее всего понятия не имела, что такое вай-фай, не говоря уж о пароле. Поэтому она спросила:— А у вас есть кабинет?
—Конечно,— Клара закрыла холодильник и повернулась к ней. На ее лице снова появилась теплая улыбка.— Тебе нужно позвонить?
—Да,— сказала Энди, потому что так было проще всего двигаться дальше.— Ты не возражаешь?
—Куда-то далеко?
—Нет.
—Это хорошо. Эдвин тут ворчал на меня из-за телефонных счетов.— Улыбка Клары начала таять. Она снова потеряла нить разговора.
Энди сказала:
—Когда я позвоню, можно будет побольше поговорить об Эндрю.
—Конечно,— Клара снова улыбнулась.— Он вон там, но я не уверена, где сейчас Эдвин. Он в последнее время так много работает. И, конечно, новости его очень расстроили.
Энди не стала спрашивать, что за новости, потому что боялась опять расстроить эту женщину.
Она пошла за Кларой в другой конец дома. Несмотря на травмированное колено, походка танцовщицы была потрясающе грациозна. Ее ноги едва касались земли. Но Энди не могла до конца насладиться изяществом ее движений, потому что в голове роилось слишком много вопросов. Кто такая Джейн? Кто такой Эндрю? Почему Клара плачет каждый раз, когда произносит его имя?
