–Пейдж! Боже мой. Чем я обязана приятному сюрпризу?
Я тупо смотрела вперед и хотела только, чтобы успокоительное подействовало быстрее.
–Я звоню по поводу Джессики.
–А что с ней?– буквально пропела она.
–Мам, не заставляй меня рыться в больничных записях, чтобы взглянуть на ее карту. Я просто хочу знать, как она.
Голос мамы понизился на октаву.
–С ней все в порядке,– сказала она.– Не то чтобы тебя это волновало.
–Сам факт этого телефонного звонка говорит о том, что мне не все равно,– заметила я, стараясь сохранять спокойствие.– На самом деле, я очень беспокоюсь.
–Она говорит, что ты не разговаривала с ней сРождества.
–Она тоже не разговаривала со мной сРождества,– парировалая.
–Она занята! У нее так много всего происходит в колледже, у нее свидания и друзья. Ты старшая сестра. Ты должна заботиться о младшей.
–У меня есть работа,– напомнила я ей.
–И это все, что у тебя есть,– бросила в ответ мама.– в любом случае, она просто испытывает сильный стресс, и ей нужно отдохнуть неделю или две.
–Я слышала, что она пыталась покончить с собой,– началая.
–О, нет, нет, нет,– зацокала мама.– Где ты это услышала? Просто упала в душе, когда брила ноги. Бедняжка не смогла найти свою безопасную бритву.
Я перевожу эту информацию с«материнского» на «английский».
–Она порезала себе вены?
Я слышала, как мама хмурится даже по телефону.
–Я только что рассказала тебе, что произошло. Вечно ты со своим воображением…
–Я уже преодолела брандмауэр больницы Биллмана,– предупредила я ее.– С этого момента все становится еще более незаконным.
Моя мама громко вздохнула в трубку.
–Все это такая загадка. Она же очень счастливая девушка! Она всегда была такой. Ей никогда в жизни не потребовалось ни одной таблетки антидепрессанта. Я не знаю точно, что произошло, но в итоге она оказалась в отделении скорой помощи вчера около девяти вечера с порезами на руках.– Я слышу, как в голосе моей мамы прорывались эмоции, но я отказывалась признавать это. Она актриса получше, чем я – детектор лжи.– Они перелили ей кровь, и сейчас у нее все в порядке. Просто ей нужно немного побыть там, чтобы снова встать на ноги.
–С ней все будет в порядке?– спросилая.
–С ней все будет в порядке. Просто не реагируй слишком остро. Не нужно думать об этом хуже, чем оно есть на самом деле.
–Это важно, мама. Разве ты не понимаешь, что это плохо?
–Я скажу тебе сейчас ровно то, что говорю всегда. Такие моменты, как эти, имеют тот вес, которым ты сама их наделяешь. Преврати ситуацию в гигантскую драму, и она определит всю твою оставшуюся жизнь. Или просто скажи: «Ой!», положи это воспоминание в маленькую коробочку, и просто продолжай двигаться дальше. Никто не должен знать. СДжессикой все будет в порядке. Мы больше никогда об этом не вспомним.
–Мама…– начала я, но она издала тихое «о-о-о!» втрубку.– Мой стоматолог звонит, дорогая. Давай поговорим в другой раз.
–Но я…
–Целую!
Я опускала голову, пока она не коснулась моих рук, слушая телефонные гудки. Моя бедная сестра! Наша мать может придерживаться своей тактики до конца своей жизни, но я-то знаю, что произошло. Жалоба на комментарий появилась вчера около четырех часов дня, скорее всего, ее отправил один из подписчиков этого инфлюенсера. А может быть, это сделала сама Джессика. Может быть, она действительно звала на помощь. Была ли это она или нет, наверняка она снова и снова обновляла страницу, ожидая, не протянет ли инфлюенсер или невидимые механизмы Pictey, а именно я, руку помощи. Она могла ждать часами. Вообще-то она ждала пять часов, ждала, пока я выполню свою работу.
А когда я промедлила, она попыталась покончить с собой, точно так же, как это сделала я, будучи на ее месте почти двадцать лет назад.
Миа
#День свадьбы наконец-то настал! Несмотря на то, что я знаю Такера всего 9 месяцев, и мы собираемся начать новую главу нашей жизни, наша история все еще напоминает настоящий роман. И как у любой хорошей истории, у нее есть начало, середина и конец. Начало: мы встречаемся, и вы, друзья мои, все это видели! Середина: мы оба буквально пропали, и вы тоже это видели! И конец: мое последнее утро в качестве одинокой женщины… И да, вы снова, ребята, здесь и сейчас со мной. Как вы прощаетесь с целым этапом своей жизни? Что помогает вам перейти к следующему? Есть какой-нибудь совет для меня и того момента, когда я буду готова сказать #ЯСОГЛАСНА? Не волнуйтесь, скоро будет еще много свадебных постов, но у меня так много дел, так что возможно придется подождать… Всех целую, Миа
В субботу, утром, в день моей свадьбы, я проснулась в луже. Горе, мороженое, крошки картофельных чипсов и вино, кажется, смешались там, где я лежала, но, к счастью, все это происходило в роскошной ванной. Прошлой ночью, в какой-то момент между первой и второй бутылками Пино Гриджио, я решила, что, будучи интернет-мошенницей и полным ничтожеством, я не заслужила роскошной кровати. Логика пьяного человека странная. Может быть, я просто предвидела, что разолью вино, что я и сделала, вероятно, трижды. Я взяла подушку, несколько полотенец и одеяло в ванну, чтобы продолжить вечеринку жалости. Я помнила пинту тающего органического ванильного мороженого премиум-класса с огромным содержанием углеводов и крошками чипсов сверху, а остальное смешалось в одно слезливое пятно.
Теперь, оглядев номер для новобрачных в гостинице, я поняла, что не могу оставаться здесь больше ни минуты. Это все было слишком ярко, слишком многообещающе, слишком много лжи. Я собрала вещи на ночь и поехала к дому моей матери, который располагался примерно в двадцати минутах езды от Диллона. Если я собираюсь инсценировать собственную свадьбу перед пятьюстами тысячами человек, то мама буквально единственный человек в мире, на поддержку которого я могу рассчитывать, потому что она абсолютно презирает социальные сети, телефоны и технологии в целом и думает обо всем этом как о карточном домике. К тому же у нее есть огромный запас хорошего вина.
Когда я подошла к длинному деревянному крыльцу моей мамы, пытаясь решить, постучать или просто войти, дверь распахнулась сама собой.
–Как раз вовремя!– воскликнула мама.– Я ждала тебя еще вчера.
Я вошла, стараясь не показывать мгновенную усталость, вызванную встречей мамой.
–Как ты узнала, что я пришла?– постаралась быть вежливойя.
Мама быстро обняла меня, здороваясь, отметила вслух, что, по ее мнению, я теряю мышечный тонус, а затем указала на маленький столик, установленный возле входной двери. У него были ручки, которые шли от стены и поддерживали откидывающийся верх. На нем, рядом со знакомой семейной фотографией, пожелтевшей от возраста, находился небольшой алтарь с моей взрослой фотографией в рамке: руки скрещены, спина прислонена к дереву, волосы блестящие, а одежда крайне неудачная. А еще разные свечи, бусы и колода карт таро.
