–Мам,– протянулая.– Ты не можешь все время делать расклады на меня. Это довольно навязчиво. А еще пустая трата времени!
–Но ты здесь, не так ли?– ответила она, как обычно уклонившись от моей просьбы.– Держу пари, ты хочешь есть. Я могу разогреть банку супа.
–Что сказали карты?– не могу удержаться от вопроса.
–Что тебе будет больно и будешь нуждаешься в уходе. Может быть, будет сломана рука.
Я закатила глаза.
–Ну и посмотри на меня!– Я помахала руками перед ней.– Ничего не сломано, ничего не болит. Удивительно.
Она прищурилась и взяла меня за обе руки, проведя пальцами по моим, как будто я скрыла от нее сломанное запястье или раздробленную локтевую кость. Не обнаружив никаких реальных повреждений, она перевернула мою правую руку и посмотрела на мою ладонь. Ее прохладный палец на моей линии жизни успокаивал, и я даже немного расстроилась, когда она внезапно остановилась и отпустила мою руку.
–Ну,– задумчиво произнесла она.– Слава богу. Следи за падающими предметами в ближайшие несколько дней, хорошо? Хотя я и знаю, что твои большие пальцы – это, по сути, единственная часть тела, которая тебе нужна для твоей работы.
–Что ты имеешь в виду?– подстегнула ее я, выскальзывая из своих балеток и ставя босые ноги на прохладный, гладкий пол.
Мама отвернулась от меня и начала отходить, бросив:
–Ну, знаешь, эти твои компьютерные штучки. Киберпространство,– пренебрежительно добавила она.
Я засмеялась. Я десятки раз объясняла своей матери, чем я зарабатываю на жизнь, и она не дура. У нее просто сильное чувство отрицания и слепая зона на все происходящее вИнтернете, которым она пользуется очень редко и с огромной неохотой.
–Я думаю, однажды я куплю тебе компьютер,– погрозилая.
–О, дорогая, не стоит. У меня есть компьютер, и я им никогда не пользуюсь.– Она имела в виду древний iPad первого поколения, который я подарила ей много лет назад, со съемной клавиатурой.
–Это не компьютер, мам. И все равно он больше никуда не годится: эти приложения уже много лет не обновляют.
–Ты можешь разгадывать на нем кроссворды,– предложила она.
–А ты?
–Ну уж нет. Он показывает ответы, если нажать на кнопку, а мне не хватает силы воли, чтобы ее не нажимать. И вообще мне нравится читать «Пост».
Это видно по стопке газет у боковой двери.
–Когда ты умрешь и мне придется выбрасывать пять тысяч старых газет, я буду очень жалеть о том, что ты не читала новости вИнтернете, как все приличные люди.
–Дорогая, это будет уже совсем не моя проблема,– весело проговорила она.– Я же буду мертвая!
–Знаешь,– ответила я, садясь на диван и беря банан из ее вазы с фруктами,– если бы у тебя был компьютер, ты бы точно знала, чем я занимаюсь каждый день. Ты могла бы видеть каждую деталь моей жизни.
–Я и сейчас знаю каждую деталь твоей жизни и нахожу ее скучной. Ты весь день смотришь на экран в поисках признания там, где его не может быть априори, и у тебя есть парень, который мог бы создавать прекрасные произведения искусства, но вместо этого делает то же самое, что и ты, для аудитории из единиц и нулей.
Дамы и господа, познакомьтесь с моей матерью Марлой Белл!
–И зачем я вообще сюда прихожу?– поинтересоваласья. Я старалась, чтобы это звучало с любовью. Я подошла ближе.
–Ради моей стряпни, разумеется. Хочешь ту банку супа?
Я покачала головой.
–Слишком высокое содержание натрия. Давай поедем в«Вейл»,– попросилая. Я не хотела возвращаться на горнолыжный курорт, где должна была сегодня выйти замуж. Но мне все еще нужна была приличная еда без глютена и углеводов, чтобы остановить вздутие живота.
–Не могу,– ответила она.– Я на дежурстве.
Моя мама в молодости была медсестрой, и можно с уверенностью предположить, что она была замечательной. Она одновременно и любящая, и властная. Но в наши дни система здравоохранения ей не по вкусу, и после того, как она отработала свои положенные тридцать лет и начала получать пенсию, она стала доулой – помощницей при родах. Куда бы она ни пошла, она приносит с собой инструменты для работы: лосьоны, масла и чаи, теплые грелки, мягкие носки, массажные инструменты, средства для ухода за больными, портативную стереосистему и успокаивающую музыку, что-то в этом роде. Когда она на вызове, она никуда не выходит за пределы определенного радиуса, чтобы быть у своих пациентов ровно через двадцать минут. Вы могли бы подумать, что хороший мобильный телефон мог бы очень помочь в этой ситуации. Но нет.
–И кто твой клиент?– спросилая.
–«Н»,– ответила она. Она всегда говорит мне первую букву имени любого пациента и очень серьезно относится к конфиденциальности. Но я точно знаю, что «Н»– это беременная женщина, у которой мать с синдромом гиперопеки, и она хочет, чтобы дочери сделали эпидуральную анестезию в ту минуту, когда наступит первая схватка. А«Н» просто хочет иметь возможность делать свой собственный выбор. Как я тебя понимаю, «Н».
–Уже 12 дней как должна родить!– добавила мама.
–Уф,– выдохнула я, потому что, хотя я никогда не была беременна, моя мама очень подробно описывала все, что происходит при появлении ребенка на свет.
–Хорошо, я сделаю яичницу-болтунью. У тебя ведь есть яйца, не так ли?
Примерно шесть лет назад моя мама перестала запасаться продуктами и не покупала ничего, что нужно было готовить на плите.
–У меня даже нет супа,– призналась она.– Но! У моего соседа живут куры. Он держит яйца в холодильнике на веранде. Ты можешь просто заскочить и взять дюжину. Они очень даже ничего.
–У меня нет наличных,– ответила я ей.
–Да ничего страшного,– заверила она.– У меня есть подписка. Постоянно получаю куриные ножки.
Я сжала губы. Эта новая жизнь, которую моя мать придумала для себя после выхода на пенсию, так отличается от той, что живу я вЛос-Анджелесе! Я читала и, возможно, даже публиковала информацию о пользе субпродуктов для здоровья и окружающей среды, но вЛос-Анджелесе это означает покупку безумно дорогих маленьких баночек паштета вWhole Foods. Я задавалась вопросом, что моя мама планирует делать со всеми своими куриными ножками, но я решила ее не спрашивать. Вместо этого я осторожно поинтересовалась:
–Может, я тоже возьму пару ножек, пока я тут?
Она рассмеялась.
–Ну конечно нет. Он ведь не просто держит куски курицы валяющимися повсюду, не так ли? Какой фермер мог бы так поступить?– Я подняла брови. А какой фермер живет в предгорьях Скалистых гор и продает подписку на куриные ножки?– Да и вообще, я пойду с тобой. Иначе он подумает, что ты воришка и застрелит тебя.
–Не думаю, что стоит стрелять в людей на своем дворике, если хочешь продавать оттуда продукты.
