Но я недооценила не только проницательность Кэррин, но и уровень ее поддержки Pictey. Моя карта для входа не сработала, когда я приложила ее к входной двери нашего офиса. Я не могла не встретиться здесь сСуметой, а она явно знала, что я в отпуске, потому что она подняла свои безупречные брови, когда я проскользнула в здание позади нее.
–Ты должна была прийти?– удивилась она, и я ответила:
–Да.– Но я не села с ней в лифт, вместо этого я выбрала лестницу, а, значит, и выход из этого разговора. Когда я вышла с лестничного пролета, то снова застряла: увхода в наш офис была еще одна, более специфическая входная дверь с ключ-картой. Это было сделано для того, чтобы только сотрудники Службы безопасности Pictey, подписавшие соглашения о неразглашении длиной в десять миль, находились в пределах мили от той работы, которую мы здесь выполняли.
Мой идентификатор также не сработал на этих дверях, но Кэррин, очевидно, ждала меня, потому что двери распахнулись, и я увидела, что она стоит на пороге.
–Доброе утро, Пейдж,– тепло поприветствовала она меня.– Не хочешь присоединиться ко мне в моем кабинете?
Я не очень-то хотела. Я хотела бы подойти к своему компьютеру и просмотреть несколько жалоб. Я подумала, что если бы я сегодня утром поудаляла несколько фотографий интимных мест и немного пропаганды расизма, то смогла бы обрести душевное равновесие. Но не могла же я сказать ей этого.
–Это было бы здорово. Я кое-что придумала.
–Я уверена, что так и есть,– согласилась она.
–Ты… ты знала, что я приду?– Я не могла ее не спросить.
Она слабо улыбнулась.
–Я включила твой идентификатор в список запрещенных к проходу,– призналась она, имея в виду тот код, который Pictey присваивал людям, которые были уволены или признаны неуравновешенными при обследовании на психическое здоровье.– Но не потому, что ты для кого-то опасна,– быстро добавила она,– а потому, что хотела знать, когда ты придешь. Быть предупрежденной и все такое.– Ее улыбка была на удивление непринужденная.– Моя работа, помни, состоит в том, чтобы поддерживать тебя. Иногда мы не делаем выбор, который соответствует нашим интересам. Иногда мы можем даже навредить сами себе, несмотря на лучшие намерения.
Я закатила глаза.
–Я никому не причиняла вреда. Я просто пыталась понять, что пошло не так, вот и все.
Кэррин вздохнула.
–Давай поговорим в моем кабинете.
Ее глаза скользнули в сторону, как будто она искала кого-то, кто мог бы услышать. Я последовала за ней в кабинет и почувствовала себя странно дезориентированной. Неужели я узнала оДжессике только в пятницу? С тех пор я безуспешно пыталась не копать глубже в онлайн-жизнь моей сестры. Я нашла ее детские фотографии, которые моя мама загрузила много лет назад, посмотрела видео с ее первым сольным концертом, сделала ряд обоснованных предположений о ее подростковом возрасте, совершила виртуальную экскурсию по квартире на Airbnb, в которой она останавливалась в прошлом году, и прочитала все ее онлайн-отзывы. Включая восторг от чего-то под названием «Волшебная палочка для волос» сзаголовком «Биббити-Боббити-ДУ»!
Я еще не придумала, как позвонить ей и поздороваться.
Как только я села, Кэррин начала:
«Я просто хочу подчеркнуть, не только с юридической точки зрения, но также и с психологической, что Pictey не сделал ничего плохого в этой ситуации и ты тоже. Крик твоей сестры о помощи не входил в твои обязанности. То, что она разместила это на нашей платформе,– печальное совпадение. И есть сотни различных способов, которыми этот пост мог быть истолкован. Жалоба пользователя, которую ты увидела – а я посмотрела ее со всех сторон – в лучшем случае была неубедительной, и то, как мы здесь работаем, страхует от многого и иногда дает гарантии, и все же, даже если бы мы каким-то образом улавливали каждый момент отчаяния в нашем маленьком уголке Интернета, даже если бы мы отправляли экстренные службы в каждом подобном случае, этого было бы недостаточно для некоторых людей. Мы не можем помешать кому-то покончить с собой. Никто не может, если человек настроен решительно. И ты должна усвоить более важный факт: самоубийство – это череда событий, состояний здоровья и личных ситуаций. Это не результат какого-то одного инцидента. Это одна из величайших печалей общества, но, безусловно, несправедливо возлагать ответственность за нее на код мобильного приложения.
Я кивала на все это, потому что за последние три дня я несколько раз разговаривала сама с собой и об этом же.
И все же я все еще уверена, что могла бы все изменить.
–Дело не в том, что я не понимаю всего того, что ты рассказала,– началая.– Я просто заинтересована в том, чтобы изменить расстановку сил.
Кэррин откинулась назад.
–Это потрясающе с твоей стороны,– проговорила она.– Просто супер круто. Проблема в том, что ты не можешь сделать это прямо сейчас.
–Почему нет? Разве мне повредит немного работы над кодом за моим столом?– спросилая.
–Это может причинить тебе боль, Пейдж. Ты упала в обморок от паники три дня назад, и теперь, похоже, демонстрируешь чувство вины выжившего. Тебе нужно время, чтобы все это обдумать, прежде чем ты снова ринешься в бой.
–Это не настоящая причина,– отмахнуласья.– Если бы ты просто беспокоилась о чувстве вины выжившего, ты бы даже не рассказала мне о самоубийстве. Я бы ни за что не узнала об этом. Дело в судебном процессе.
Она сделала паузу. Начала что-то говорить, но потом остановила себя.
–Но моя сестра не умерла,– заметилая.– Разве это не сокращает ущерб?– Кэррин молчала, но внимательно наблюдала за мной.
–Коллективный иск,– добавилая.
Кэррин положила руки на стол, мягко, медленно, будто погружалась в аккорд фортепианного ноктюрна.
–Пейдж,– начала она.– Ты поделилась со мной тем, что не очень близка с семьей матери. Мы не хотим… подливать масла в огонь.
Я закатила глаза.
–Моя мама не пойдет на такое. Она даже не скажет ни единой живой душе, что именно произошло. Она бы никогда не позволила, чтобы это стало достоянием общественности.– Когда то же самое случилось со мной, она даже не произносила слова «попытка самоубийства», даже после того, как соседи начали болтать. Она назвала это «маленьким несчастным случаем сПейдж». Если она вообще это как-то называла.
Кэррин покачала головой.
–Я не могу прокомментировать это, Пейдж, даже если бы захотела. И я не хочу этого делать, потому что моя миссия здесь проста: яздесь для того, чтобы поддерживать и защищать нашу команду. Это означает, что я хочу помочь тебе правильно воспринять эти события. И пребывание здесь, в этом офисе, обдумывание тех идей, которые у тебя возникают, не способствует твоему здоровью. Тебе нужно пойти домой, погрузиться в книги и фильмы и, если ты чувствуешь себя готовой, провести время со своей большой семьей. Обратись к своим ценностям и прими решение о том, хочешь ли ты вернуться сюда или пришло время перейти в другой отдел. Ты преуспеваешь в программировании, а здесь его почти нет. Может быть, ты будешь счастливее где-нибудь в другом месте.
