Постепенный подъем по более плоской стороне был в основном затенен участками тропы, которые открывались взору полевыми цветами, а затем снова закрывались высокими деревьями. На полпути вверх находился небольшой горный пруд, и ручьи, питающие его, представляли собой низкие струйки талого снега. Во время похода я пыталась все это осмыслить, но на самом деле я слушала новый для меня канал подкастов, потому что они пригласили меня выступить через несколько недель. Суть подкаста – основы жизненных принципов, с точки зрения борьбы с сидячим образом жизни, и я собиралась рассказать в своей серии о нескольких двадцатиминутных занятиях йогой для различных состояний ума. Это такая интересная тема. Существует множество занимательных исследований, которые показывают, как даже небольшое количество упражнений и глубокое дыхание могут изменить работу мозга и стимулировать творчество.
Тем не менее, этот подкаст не поощрял творчество. Он постоянно ругал всех за сидение на месте. Я нажала на паузу, свернула за угол, поставила себе напоминание купить эргономичную мышь, а затем бросила взгляд на GPS, чтобы узнать, как далеко мне еще нужно было пройти до вершины.
У меня не было намерения бросать свой телефон с горы Уайлер, и моя мама прекрасно знала, что это правда. Но я собиралась сфотографировать это место и опубликовать пост типа «Потерпите», а затем отключиться на несколько дней, может быть, на неделю. Это, конечно, было бы не очень хорошо для моего бизнеса, но и не самое худшее, что я могла бы совершить. «Неделя без социальных сетей» звучало совершенно здорово на самом-то деле.
Я хорошо проводила время. Подъем должен был занять около трех часов, если срезать путь напрямую, вверх, но я ненавидела так делать. Во-первых, это тяжелее. Во-вторых, если вам хочется совершить крутой подъем, не поднимайтесь на гору Уайлер. Здесь уже проложена тропа, и именно по ней, по моему более чем скромному мнению, должен идти турист. Но я в этом мнении одинока; петляющую тропу пересекала другая дорожка, проложенная туристами, вытянувшаяся в более прямую линию вверх по горе. Должна признать, это, наверное, лучшая кардиотренировка. Ладно, не берите в голову, нет места.
Поскольку пик Уайлер находился среди гигантских гор, с вершины открывался вид в основном на более высокие горы. Но мне здесь нравилось, этого нельзя отрицать. С тех пор, как мама переехала в горы из моего домика детства вДенвере, я сделала этот поход традицией своих визитов. Обычно я брала с собой салат из чечевицы, страшной штуки для тех, кто верит в опасность бобовых, не знаю, насколько я разделяла это мнение. У мамы осталось немного козьего сыра, и на этот раз я положила его с собой, сделав свой обед совсем уж неприличным. Молочные продукты и бобовые. Даже дышать трудно. Я поднялась на вершину, села на куртку под ярким солнцем, вынула наушники и принялась есть чечевицу. Я думала про себя: Миа, почувствуй солнце. Это как купание в лучах света. Я чувствовала себя солнечной панелью, заряжающейся все больше и больше. Неделя без социальных сетей. Каждый раз, когда я думала об этом, эффект камертона возобновлялся снова. Моя душа шептала: «Да». Сердце пропустило удар. Это будет чистое блаженство.
После еды я спустилась на несколько сотен футов на запад, туда, где прямо на краю крутого склона, всего в нескольких дюймах от того места, где пик превращался в отвесный утес, образованный тысячелетиями оползней и расколов, была устроена панорама для фотографий с прочными ограждениями из труб. Оттуда я сделала столько фотографий, сколько смогла, плюс несколько селфи. Пейзажи получились лучше всего, поэтому я выбрала самые лучшие, сделала тон теплее и немного увеличила, затемнила голубизну неба, чтобы оно выглядело более резким на фоне высоких вершин, а затем опубликовала. Подпись под ним была простой и по существу:
Сейчас темнеет, мои дорогие друзья. Просто наслаждаюсь небольшим количеством #временидлясебя, прежде чем вернуться в реальную жизнь. Пожалуйста, не выключайте здесь свет – я скоро вернусь! Целую, Миа #заботаосебе
Ловило сигнал здесь плохо, но пост все же медленно, медленно, но был опубликован, и после того, как я увидела несколько лайков, подтверждающих, что он на платформе, я отключила Pictey, действительно отключила, и зашла так далеко, что удалила это приложение на моем телефоне. Затем я удалила несколько других социальных приложений. В принципе, если хоть какое-то приложение пришлет уведомление в ближайшие десять минут, я удалю его.
Все. Когда я буду готова вернуться, загрузка всего, что я только что удалила, займет всего несколько секунд, но пока я создала для себя немного личного пространства. Я могла бы провести неделю, оплакивая Такера, я могла бы провести ее в ежедневных походах, или за просмотром Vimeo или Netflix, или просто просматривая миллионы электронных писем, которые я когда-то получала. Что бы то ни было, я сделаю это, и никто не будет смотреть.
С облегчением я бросила телефон на мягкую землю и повернулась к пейзажу, прислоняясь к прочным, успокаивающим перилам и позволив небольшому количеству разреженного, резкого воздуха наполнить мои легкие до отказа. Я подумала о медитации доброты и благодарности, которую вспоминала только тогда, когда уже чувствовала себя хорошо, и стала медленно выполнять эту технику. Я благословляла: кого-то дорогого (сегодня это должна быть моя мама, даже если она раздражает), кого-то нейтрального (управляющего гостиницы), кого-то, к кому я отношусь негативно. Такер, конечно. К тому времени, как я благословила его молитвами о здоровье, счастье и безопасности и попросила, чтобы все были счастливы, я почувствовала это: импульс счастья, который я послала, как это всегда бывало, вернул меня в реальность. Теперь мои глаза стали мягче; кажется, они стали видеть лучше, а мои легкие привыкли к высоте. Впервые я заметила некоторые звуки горы: шум ручья внизу, ветер, удары крыльев. Я почти почувствовала тревожность от того, что у меня есть такая роскошь, роскошь посылать пожелания благополучия человеку, который причинил мне боль, роскошь стоять на этой горе в будний день во время импровизированного отпуска, роскошь иметь мать, которая предложила мне все это и приютит меня, пока я в процессе. И роскошь одиночества в горах, добавила я, потому что так легко прийти к самому себе, когда ты один в таком месте, как это.
И тогда я осознала, что уже не нахожусь в одиночестве.
Я услышала шаги, повернулась и заметила тяжело дышащего парня. Бегун. Но он не совсем похож на бегуна. Я заметила это, когда он подошел ближе. Он широкоплечий и высокий, совсем не жилистый, никакой не ультрамарафонец. На нем не было компрессионных колготок, он не был в спортивной майке и специальной обуви с отсеками для каждого пальца, чтобы добиваться более естественного шага. Это был просто парень, в шортах, обычной спортивной обуви и футболке с нулевой впитывающей способностью, судя по ее влажному виду. Он был одет слишком обычно, чтобы мчаться вверх по склону горы на максимальной скорости. И судя по тому, как он дышал, возникал вопрос, не понадобится ли бедняге искусственное дыхание, когда и если он доберется туда, где я нахожусь.
Но он не добрался сюда. Он вышел на смотровую площадку, заметил меня и замер, как будто обнаружил йети. Он будто примерз к земле: перестал двигаться вперед и не шел назад, но потом продолжил бегать трусцой на месте, как будто он стоял на светофоре, а светофором былая.
