Я перестала читать, чтобы поразмыслить о том, как бы я отреагировала на эту наглую ложь, если бы я действительно ответила на звонок. Подозреваю, что не очень хорошо.
Мы с ее отцом очень благодарны. Ты знаешь, что мы никогда не бываем дома из-за работы и путешествий, аДжесси говорит, что ты в отпуске. Без тебя нам пришлось бы нанять медсестру, хотя Джесси и могла остаться в больнице, и это был бы тоже хороший вариант, правда. Может быть, даже лучший, но ты вроде как сказала Джесси, что она была бы счастливее вне больницы? Это кажется натяжкой, дорогая. Но что бы там ни было, ты здесь! И позволь заметить, я не могу поверить, что ты отдыхала в часе езды от нас и не сказала ни слова! Что за черт! Как будто ты избегаешь меня, но я уверена, что это не так.
Это именно так.
Несколько основных правил для визита Джесси: обязательно смотри за тем, что она ест. Она любит потакать своей слабости к сладкому. Мы же не хотим, чтобы она переняла наш метаболизм, когда ей исполнится тридцать, правда? И, к слову о генетике, ей нужно принять несколько лекарств – я разрешу ей поговорить с тобой об этом, если она захочет – ничего особенного, но я думаю, что их придется принимать один или два раза в день, не могла бы ты проследить, чтобы она их принимала? Да, и сообщи мне, если остановишься в квартире с оборудованной кухней. Ничего особенного, просто некоторые меры предосторожности с острыми предметами, которые мы должны принять, пока она не встанет на ноги.
Интересно, каким образом моя мать так долго рассказывала о моей сестре в депрессии, не признавая, что у нее депрессия?
Вот, в общем, и все. Никакого доступа на кухню, по крайней мере, не в одиночку, и заставляй ее принимать лекарства, и пусть не налегает на десерты, и если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне или ее отцу, хотя мы оба так заняты. Мы никогда не бываем дома! Скажи ей, что мы ее любим!
Потом мой телефон зазвонил снова. Это был номер больницы. Я взяла трубку, время пришло: Джессика наконец готова к выписке. Я удалила мамино сообщение и позволила ему исчезнуть и из моей памяти. Зачем переживать о ее глупостях? На самом деле, моя помощь Джессике заключалась в том, чтобы держать мамину чушь как можно дальше от нее.
Я схватила зарядное устройство и бумажник и пружинистым шагом направилась к своей машине. Все складывалось воедино. Меня отправили в отпуск, чтобы я была со своей семьей. Я приехала вКолорадо, чтобы хоть как-то загладить вину перед Джессикой. Я отправилась в больницу, чтобы попытаться облегчить ее бремя, что и сделала в итоге, предоставив ей безопасное место для начала жизни за пределами больницы.
И кроме того, Джессика станет отличным напарником в моем маленьком дополнительном проекте. Я мягко напомнила себе: яне наемный автор, не помощник, не дублер, не инфлюенсер. Я не @Mia&Mike, конечно, нет.
А затем со злой улыбкой я спросила вслух в пустоту машины:
–Но сейчас больше никого нет. Так почему не я?
Миа
Той ночью, когда мама храпела в палатке, аАзалия крепко спала на откинутом пассажирском сиденье маминой машины, я поддерживала угасающий огонь. Я никогда раньше не поддерживала огонь, и у меня это не очень хорошо получалось, но и бросить это дело было нельзя. Стол для пикника был придвинут достаточно близко, чтобы я могла сесть на скамейку лицом к костру, наклониться к куче бревен и двигать их вилкой для хот-догов. Я расстегнула свой старый детский спальный мешок и превратила его в одеяло, чтобы завернуться в него, а еще у меня осталось пару глотков пива Fat tire в банке, которую я выпила за ужином. Совершенно свободно на ум пришел текст для поста. Я бы опубликовала фото на 180 градусов, с костром в центре, и рассказала бы о том, как я перевернула свою жизнь на 180 градусов. Я бы объяснила, что без моей цифровой зависимости, управляющей каждым моим движением, все, что я делала и чувствовала, переместилось в центр внимания.
И я бы посоветовала всем отключить свои телефоны на выходные. Всего один уик-энд! Прошло всего несколько дней с тех пор, как я поднялась на гору Уайлер, и это все, что мне потребовалось, чтобы я твердо стояла на ногах. И я имею в виду именно это. Я слышала это выражение – даже использовала его – сотни раз. И только сейчас, у костра под звездами, я поняла, что оно означает. Когда в ботинок попадает маленький круглый шарик гравия, и ты стоишь на одной ноге, пытаясь вытряхнуть его наружу, а смесь гравия под ногами начинает двигаться, земля продолжает поддерживать твой вес. А она, в свою очередь, поддерживается камнем под ней, водой, окаменелыми аммонитами и магмой в ядре. Ты уверенно стоишь на ногах из-за всей этой поддержки, поднимаясь с земли так же уверенно, как вечнозеленое растение.
Я прислонилась спиной к краю стола и засмотрелась на звезды. Здесь так хорошо – мама была права. Всегда так раздражающе права. Что еще она знает такого, чего я сама еще не поняла? Я пыталась вспомнить все способы, которыми она обижала и хаяла меня последние десять лет. Их было много. Слишком много, чтобы вспомнить все. Неудобная обувь. Забавная диета. Городская жизнь. Бездетность. Если бы она только понимала, как из-за этой стремительной ленты неодобрения так трудно услышать то, что мне действительно нужно было знать.
Я услышала звук автомобильных колес.
Я повернулась и увидела слепящие фары.
Я подумала, вернее понадеялась, что это был Дьюи. Тогда я рассудила, что лучше поразмышлять об этом позже и пойти посмотреть, кто приехал и собирается ли он убить меня.
Машина остановилась, фары погасли. Я моргнула, прогоняя пятна, оставшиеся перед глазами после яркого света. В фокусе моего зрения оказалась машина. Это был грузовик. Грузовик с табличкой на двери «ОРГАНИЧЕСКИЕ ЯЙЦА» иномером телефона ниже.
Я попыталась скрыть свою радостную улыбку, но потом решила, в духе моих ста восьмидесяти градусов, не делать этого.
–Привет!– прошептал Дьюи, выходя из грузовика.– Это я, Дьюи. Все спят?
Вероятно, мою фигуру высвечивает огонь, но я все равно сказала:
–Иди сюда. Это Миа.
Его ботинки тихо захрустели, когда он направился ко мне.
–Что ты здесь делаешь?– тихо спросилая.
–Кемпинг,– ответил он.– Сегодня я доделал новый курятник, и все курицы остались внутри на ночь. Койотам придется поискать новый ресторан.
Я взглянула на него. На нем снова были эти джинсы с низкой посадкой, фланелевая рубашка с закатанными рукавами и ленивая улыбка.
После всей той информации, которую он только что сообщил, я смогла только спросить:
–Где ты собираешься спать?
–Разве не между тобой и твоей мамой?– поинтересовался он, и теперь, когда он стоял достаточно близко к огню, я заметила, как его улыбка превратилась в ухмылку.
–Она храпит,– заметилая. А потом, так как он вроде бы будет здесь всю ночь и утаить это не получится:– Вообще-то, скорее всего, мы обе.
Он засмеялся.
