Ландграф повернулся к крестьянину, бросившему работу ради того, чтобы поглядеть на своего господина.
–Кажется, брат Орндан свалился с лестницы и будет нездоров довольно долгое время. Обрежь веревку и похорони его.
Брови крестьянина поползли вверх.
–Какая жалость. Наверное, доброму брату нужно было молиться поусерднее. Я все сделаю, мой господин.
В это время года путь до Светлой гавани занимал семь дней напряженной скачки, поэтому Дарин неспешно проделал его за десять, все больше тревожась от того, что видел вокруг по мере приближения к столице. В каждой деревне вдоль дороги, словно полевые цветы, росли виселицы с клетками. Многие приговоренные, сидевшие в них, были еще живы. Их богохульные языки выжгли. Остальные, кто еще не попал в клетки, неистово демонстрировали всем и каждому свою набожность.
В Светлую гавань пришла весна, и никогда еще улицы города не выглядели такими чистыми – ни единой соринки, ни одного вороватого, рябого от оспы нищего. Несмотря на моросивший дождь, Дарин откинул мокрый капюшон плаща, чтобы получше рассмотреть город.
С последнего его визита в столицу прошло много лет, и на первый взгляд Светлая гавань казалась как никогда богатой, процветающей и набожной. На вывесках и дверях всюду гордо красовалось золотое солнце Светлейшей, но опытный глаз замечал натянутые улыбки лавочников и пекарей, прачек и булочников и подозрительные взгляды, которыми они провожали отряд Дарина. Мрачные слухи, доходившие до Оллстейна, не передавали и сотой доли происходящего.
Солнце наконец-то пробилось сквозь пелену серых туч и засияло на водах Эллсмира. Замок посреди озера манил к себе, свет отражался от белых и золотых флагов на четырех его высоких башнях. Но ворота и мосты, ведущие к центру озера, охраняли посвященные рыцари, иДарин вытер со лба пот. Все это не было похоже на старые времена королевы, когда можно было вволю поесть, потанцевать и насладиться хорошей компанией. Это… нечто совсем другое. Дарин принадлежал к немногочисленным старым придворным, сохранившим голову на плечах после переворота, но все могло измениться по щелчку пальцев принца Сокола.
Когда его отряд поскакал по мосту, встречать их из ворот вышел, держа руки за спиной, инквизитор в белых с золотом одеждах.
Подъехав ближе, Дарин узнал темные кустистые брови, бритый череп и суровые черты Великого инквизитора Маллеуса, шепотом выругался и выехал вперед.
–Какая встреча, Великий инквизитор,– сказал Дарин, с трудом спешиваясь из-за больной спины и натертого зада.– Надеюсь, ты здоров?
–Да благословит тебя Светлейшая, ландграф Дарин,– с упреком ответил Маллеус.
По его мнению, каждая встреча должна была начинаться и заканчиваться Ее благословением. Маллеус посмотрел на пузо Дарина и поджал бескровные губы.
Дарин понял завуалированную угрозу, но продолжил улыбаться.
–Воистину, воистину. Да пребудет Ее благословение и стобой.
Он подумал, что мерзавец, наверное, и погадить без благословения не может.
Маллеус обвел глазами свиту Дарина.
–А где брат Орндан? Я ожидал увидеть его рядом с тобой.
«Чтобы он донес обо всех моих предполагаемых грехах?– подумал ландграф.– Это вряд ли».
–К моему великому сожалению, брат Орндан поскользнулся и сломал ноги. Он сейчас лечится вОллстейне. Помолимся же, чтобы Светлейшая ускорила его исцеление.
Великий инквизитор прищурился, но ничего не сказал.
–Принц Сокол ждет тебя вВосточной башне. Иди, о твоих людях позаботятся.
Дарин глубоко вздохнул, расстегнул застежку намокшего плаща и отдал его оруженосцу.
–Веди меня, Великий инквизитор. Не стоит заставлять его высочество ждать.
–Да уж, не стоит,– согласился Маллеус и повел его в ворота.
По пути Дарин не мог не обратить внимания на бойницы в потолке. В нос ударил резкий запах крови и горячего масла. Да, все было совсем не так, как при королеве, когда посетителей встречали вином, мясом и песнями. Но потом она ослабла, и все королевство пришло в упадок. Новая «святая» Империя света была молода и жаждала земель и последователей. Богатство стало лишь средством, целью были умы и души.
После того как Черная Герран со своими чудовищами прорубила себе путь через весь континент, явился принц Сокол и предложил людям безопасность и защиту, о которой они молились. Пока королева развлекала знатных фаворитов на пышных балах, он объезжал земли, убивая разбойников и выслеживая чудовищ, искореняя предателей и преступников. Он стал героем. Дал людям то, чего они хотели, а потом забрал у них все, и они любили его за это. Его священники сказками о темной магии и чудовищах превратили суеверных крестьян в запуганную, разъяренную толпу, преданную принцу душой и телом. Подданные Королевства света отринули старых богов и старых правителей, которые не могли их защитить, и поверили в новую богиню, Светлейшую, воображая себя истинными патриотами и святым воинством, сражающимся со злом.
А теперь? Инквизиторы получили полную власть над жизнью и смертью в империи, и идти на попятную было слишком поздно. Публично критиковать принца Сокола – означало открыто встать на сторону зла, а значит, обречь себя на гниение в клетке или поджаривание на костре.
За воротами находился двор, заполненный молодыми людьми в подлатниках, кольчугах и шлемах, звоном стали и криками боли, но почему-то без сквернословия. Между рядами расхаживали серебристые фигуры старших инквизиторов, оценивая мастерство. Их присутствие, по всей видимости, и объясняло отсутствие проклятий. Готовилась новая партия вооруженных фанатиков.
Дарин сдержал стон, когда они вошли в восточную башню и начали взбираться в покои принца Сокола по спиральной лестнице в триста тридцать три ступени. В молодости после одной из легендарных пирушек королевы граф совратил там хорошенькую юную горничную. Сейчас его вряд ли ожидало что-то веселое.
Маллеус был облачен в тяжелые доспехи, но даже не вспотел, поднимаясь в весьма бодром темпе. На полпути вверх икры Дарина начали гореть. Когда он добрался до вершины, то был весь в поту, а его ноги дрожали.
Великий инквизитор с насмешливой улыбкой ждал его у двери.
–Невоздержанность в еде и выпивке делает людей слабыми телом и душой.
У запыхавшегося Дарина не осталось сил для ответа, он лишь постарался побыстрее распрямиться и вытереть с лица пот, прежде чем Маллеус распахнул дверь и ввел его в покои принца Сокола.
Правитель Империи света сидел, скрестив ноги, перед розовой мраморной статуей Светлейшей в ее ипостаси воительницы. Красивая женщина в простом домотканом платье приседает, чтобы поднять упавший меч, решительно и вызывающе глядя в лицо неведомому злу. На принце Соколе была струящаяся белоснежная мантия, а распущенные по плечам светлые волосы обрамляли точеное лицо, достойное полубога. По обеим сторонам комнаты стояли два посвященных рыцаря с мечами наготове. Принц встал, жестом приказал стражникам опустить оружие и приветственно распростер руки.
