–Ландграф Дарин. Да благословит тебя Светлейшая.
Его глаза… Дарин не мог отвести от них взгляд. Горящие золотистые глаза притягивали, переворачивая что-то в душе. Дарин задохнулся и упал на одно колено, его охватил непривычный трепет, и слова вырвались сами собой:
–Ваше высочество, я живу, чтобы служить.
–В самом деле, Дарин? Ты служишь Светлейшей иЕе святой Империи света? Ты служишь мне?
В горле Дарина пересохло, ноги подкосились, когда его окатило волной власти, исходящей от принца.
–Я… простите, мой господин, но разве я хоть раз давал повод усомниться в своей верности? Я был среди тех немногочисленных лордов, кто не воспротивился вашему…– в голове замелькали слова: перевороту, революции, мятежу,– возвышению.
–Это не ответ, ландграф,– с горящими злобной радостью глазами вмешался Великий инквизитор Маллеус. Он надеялся разоблачить еще одного предателя веры.
Дарин кашлянул.
–Я служу Светлейшей иЕе империи, Ее людям иЕе мечу, принцу Соколу.
Он не смел даже вспоминать настоящее имя честного юноши, которого знал когда-то. Не смел думать о нем как о храбром рыцаре, прославившемся уничтожением остатков армии Черной Герран, включая дикарей из клана Кахалгилроев. То был другой человек, простой смертный. Теперь он стал чем-то большим.
Мраморная статуя Богини обратила свое лицо кДарину. От этого взгляда его охватило ликование, он вскочил на ноги, не чувствуя больше ни боли, ни усталости. Он задохнулся, когда тело обожгло святой силой: кожа рук разгладилась, исчезли старческие пятна, седые волосы стали густыми и темными. Брюхо превратилось в твердые мышцы, зрение снова стало острым.
А затем статуя вновь стала обработанным куском мрамора, будто все это было лишь галлюцинацией. Дарин попятился, иМаллеус подхватил его под локоть. Ухмылка Великого инквизитора исчезла, сменившись религиозным пылом.
–Благословлен!– воскликнул он.– Ты был благословлен!
Дарин уставился на свои руки, сгибая сильные ловкие пальцы. Посмотрев на принца Сокола, он увидел собственное юное лицо, отражающееся в глазах его господина. Он снова встал на колено, на этот раз с радостью.
–Приказывайте, ваше высочество!
Его жгла изнутри потребность доказать, что он достоин Ее благословения, он страстно желал служить. Он не был ни инквизитором, ни посвященным рыцарем, но Она все же сочла его достойным.
–Встань, ландграф Оллстейна.
Дарин поднялся, в его крепких, гладких мышцах бурлила сила молодости. Два инквизитора шагнули вперед, встали по бокам от него и повернулись к своему предводителю.
Принц Сокол положил руку на плечо Дарина.
–Бдительные верующие в стане язычников раскрыли страшный заговор против нашего народа. У наших границ собирается зло, и требуется твое мастерство полководца, чтобы уничтожить эту заразу до того, как она распространится. Призови рекрутов Оллстейна и приведи их сюда. Соединившись с двумя сотнями моих ветеранов, вы отправитесь на юг, в про́клятые земли, известные как Муравейник. Вы будете следить за этим городом нечестивых и ждать прихода врага. Сир Орвин, сир Аррал и дюжина жрецов будут сопровождать вас, чтобы отрубить злу мерзкую голову, как только оно ее поднимет.
Дарин просиял, в его груди билась радость от возможности служить своему господину и богу. Тихий голос внутри его шептал, что это чувство неестественно, но Дарин его быстро заглушил.
–И какова природа зла, требующего присутствия посвященных рыцарей, ваше высочество?
Маллеус выступил вперед.
–Это скверна, ландграф. Группа колдунов и порочных существ, получивших силу благодаря кровавым жертвоприношениям.
–Старая магия еще жива?– спросил Дарин.
–Черное колдовство,– с упреком поправил Маллеус.– Зло как оно есть.
Дарин проигнорировал слова инквизитора. По крайней мере, то необыкновенное чувство его не покинуло.
–Мы уничтожим врага, ваше высочество,– поклялся он.
Принц Сокол улыбнулся, от чего праведный гнев ландграфа разгорелся еще сильнее.
Глава 10
Неподалеку от городка Гарсак вОркском нагорье Амогг Хадакк, прищурившись, всмотрелась в ночную тьму, потом сплюнула, размахнулась и метнула топор. Он закувыркался в полете и ударил прямо в ствол далеко стоявшей сосны, глубоко вонзился и обвалил кучу снега, похоронившую несколько завизжавших граббсов.
Здоровенная и покрытая боевыми шрамами предводительница орков громогласно захохотала, а улыбки на зеленых лицах молодых, еще не украшенных кольцами будущих воинов потускнели, зелень сменилась серым, уши поникли. Пока их товарищи-граббсы выкапывались из-под сугроба, собравшиеся вокруг Амогг, разочарованно подвывая, выставляли кувшины с медовухой на стол. Большинство из них достойно приняли поражение – спор есть спор. А для орков честь превыше всего.
Один из юнцов, шипя и скуля, попытался удрать в толпу, прижимая к груди проигранный приз. Амогг кинулась на него и прижала к земле. Потрясенный, он лежал, пускал слюни, а она извлекла сосуд из безвольных пальцев. Остальные граббсы из выводка насмехались над своим братцем. Он теперь отмечен клеймом позора и, скорее всего, до взросления не доживет. Орки не терпят плутов и лжецов, но для граббсов ошибка позволительна. Правда, только одна.
Двое других старейшин клана, боевой вождь Рагаш и шаманка Вундак, сидели у догорающего костра, согревая мозолистые руки. Их огромные черные силуэты возвышались на фоне мерцающего огня. Старики понимающе закивали в ответ на нытье и ворчание недоростков, заблестели, покачиваясь, золотые кольца, украшавшие их бивни и уши.
–Бивни Гардрама! Никогда не делайте ставок против Амогг из Хадакка,– сказал Рагаш.– Даже на пятьдесят шагов в темноте. Раз вы, граббсы, учитесь, так усвойте это.
Амогг закивала, радуясь своему улову. Жизнь вождя и должна такой быть, думала она, только сбор еды и охота в этом году плохие, даже пчелы произвели меньше сладости, чем обычно. Один граббс, постарше и посильнее, урча от натуги, безуспешно пытался выдернуть ее топор из ствола. Амогг усмехнулась, подошла и, рассыпав град щепок, высвободила оружие.
Юный граббс таращился на ее золотые кольца, каждое означало сотню убийств.
–В чем секрет, предводительница? Как нам стать такими сильными и умелыми?
Взгляд у этого граббса был острый и любопытный, в уголках его рта уже начинали прорастать бивни. Нежный пух расползался по подбородку, груди и шее – значит, этот граббс решил стать самцом.
Амогг хмыкнула и кинула топор ему в руки. Хилый граббс пошатнулся под весом стали.
–Начинай носить топор предков и со временем станешь достаточно сильным. Понял? Да, это требует практики. Сперва рубишь дрова, потом головы. Видишь этот шрам?– Она провела рукой по своему торсу.– Чтобы выжить, прежде всего требуются мозги.
