Лоример ухмыльнулся, не спеша облизнул клыки раздвоенным языком. Его когти нажали сильнее. Аккуратный разрез, одним коготком. У него в руке оказалось яйцо, липкое и эластичное. Он поднес добычу ко рту, пока жертва выла, корчась от ужаса. Лоример помедлил.
–Где мои манеры? Ты, наверное, голоден?
И он принялся запихивать тестикулу в рот человека, прижимая рукой, пока та не была проглочена. Человек в ужасе таращился единственным глазом.
–Вот теперь ты готов,– спокойно продолжил вампир.– Расскажи все, что мне нужно знать, и я быстро сделаю остальное.
Человек сломался, и конец неудачливого разведчика стал быстрым, как и было обещано. Ожидалось, что в зависимости от погоды через две-три недели подойдут передовые отряды, чтобы взять Тарнбрук в кольцо. Человек твердил о ста тысячах латников и ста инквизиторах, но Лоример, чуя ложь, поднажал на боль. Оказалось, что человек хорошо владеет ножом, но считать умеет лишь до десяти или до двадцати, если использовать и пальцы ног. Он мог быть уверен только в том, что основная часть войска шла с обозом, берегла силы и на несколько дней пути отставала от авангарда.
У них меньше времени, чем надеялась Черная Герран,– всего три недели, да и то если Старые боги будут к ним милосердны и пошлют в помощь плохую погоду. Лоример сомневался, что Тарнбрук получится подготовить вовремя, но свою часть работы он выполнять будет, пока Мейвен не получит то, что ей нужно. И не важно, победят они или проиграют, он возьмет у нее то, что нужно ему,– если только оба по пути не погибнут.
Но в заснеженных холмах оставались и другие разведчики, охотившиеся за сигнальными огнями и наблюдателями, чтобы скрыть от Тарнбрука нападение империи. У кого-то из них, может быть, есть и более достоверная информация о силах врага. Лоример был голоден, и этой ночью они станут его добычей.
Глава 21
Городской храм Тарнбрука стал командным центром сил обороны. Как бы громко ни звучало это название, оно значило только то, что из соседних домов туда притащили столы, составили квадратом посередине зала и гвоздями прибили к ним старые карты города и окрестностей. Маленькие деревянные воины, вырезанные для детей, отмечали на картах размещение сил ополчения. С одной стороны выставили кувшины с водой и элем, ибо споры оказались утомительным делом. Что всего важнее для Черной Герран – при храме имелась уборная. Городские старейшины, как и она сама, были старыми, мочевые пузыри у многих из них ненадежны.
Что касается Старых богов Эссорана, статуи которых смотрели на них сверху вниз, Черная Герран полагала, что это и их война. Ведь Империя света истребит всех, кто следует старыми путями. Победив, они первым делом сотрут этот храм в порошок. Так что храм – это меньшее, что могли бы предложить ей Старые боги. Хотя не сказать, чтобы их возражения ее волновали.
Встав с рассветом, Черная Герран умылась, оделась и ждала, пока не спеша собирались те, кому она велела прибыть. Джерак Хайден явился первым, со свитком под мышкой, точный, как механизм, вроде тех, что сам создавал. Темные круги у него под глазами говорили о том, что он очень увлекся работой и опять позабыл про сон. Он уселся справа от Черной Герран, развернул свиток и при помощи угольной палочки принялся исправлять какие-то схемы, не желая тратить ни минуты своего драгоценного времени на бессмысленные любезности и светские разговоры.
Вслед за Джераком пришел Эстеван, слуга Лоримера. Снял украшенную пером шляпу, почтительно поклонился и сел, приготовившись делать заметки пером и чернилами. Амогг иТиарнах узурпировали его роль в муштре ополченцев, и за это он был им безмерно признателен. Это оставляло ему больше времени для организации работ на строительстве, для контроля за возведением укреплений и чтобы облегчать жизнь Черной Герран сотней мелких дел, о нужде в которых она даже и не догадывалась. Она подозревала, что скромный слуга имел отношение к прежним успехам Лоримера в качестве ее капитана, и гораздо большее, чем считала она или даже сам Лоример.
Городские старейшины Дим иКокс с умащенными и расчесанными бородами, а также Хили в скромном сером платье пришли вместе, сплоченной силой, с намерением защищать свой город от правления злого тирана точно так же, как и от Империи света. Они сели слева от Черной Герран и как можно дальше от Джерака Хайдена.
Она чуть улыбнулась.
–Добро пожаловать. И вам лучше здесь быть сдержаннее на язык, старейшины. Не все присутствующие так снисходительны, как я.
Они проигнорировали предупреждение и сидели с прямыми спинами, сохраняя неодобрительное молчание.
Следующими прибыли Верена иМейвен. Вскоре после них в дверной проем, рассчитанный на человека, протиснулась огромная туша Амогг, и старейшины задрожали, оказавшись так близко к ней.
Взгляд большого орка скользил по статуям человечьих богов.
–Хиляки,– прорычала она.
Вслед за предводительницей орков в зал вошла смущенная девушка.
Дверь захлопнулась.
–Пенни? Что ты здесь делаешь?– спросила Черная Герран, заглядывая за широкую спину Амогг.
Пенни, в свою очередь, глядела на огромного орка, в ее взгляде был страх с примесью восхищения.
Кокс увидел, что юбка у Пенни возмутительно коротка и, что хуже, с разрезом сбоку.
–Это просто позор, а не платье,– прошипел он.– Прикройся, девушка!
Амогг зарычала, и старейшины содрогнулись.
–Пенни захотела драться со мной. Теперь она сражается для меня. Надо стать настоящим воином. А дурацкая одежда не годится для боя, так что я ее улучшаю.
Кокс зацокал языком, обращаясь кПенни:
–Ты позволила этому безмозглому зверю обрядить тебя как бесстыдную потаскуху.
Амогг шагнула вперед и одной рукой обхватила горло старейшины, подняв его на ноги. Человек задыхался, пытаясь разжать железную хватку. Рука сдавила сильнее, и позвонки хрустнули, как у петуха со свернутой шеей.
Пенни и старейшины завопили. Амогг, красная и огромная, как гора, с силой бросила тело в угол и, пылая орочьим гневом, опустила взгляд на оставшихся двух старейшин.
–Хиляки оскорбляют Амогг и умирают. Оскорбляют Пенни и умирают.
Ее кожа уже возвращалась к спокойному зеленому цвету. Амогг подтолкнула Пенни к самой прочной скамейке в зале, и сиденье угрожающе скрипнуло под горой орочьих мускулов. Пенни выглядела больной, как из-за неожиданного убийства, так и от понимания, насколько орки суровы и как сильно она от них отличается. Выхода у нее не было.
Представители Тарнбрука с ужасом смотрели на Черную Герран.
–Вас предупреждали,– сказала она. Старая Далия могла бы расстроиться, но еще более старая Черная Герран никогда не любила этого козла.– Амогг Хадакк куда полезнее, чем этот вечно недовольный старый дурак, не способный держать язык за зубами.– Она обернулась кАмогг.– А твои друзья-орки к нам не присоединятся?
