Он отбросил поврежденный клинок, подобрал хорошо сбалансированный меч рыцаря и бросился на врага, ополченцы Тарнбрука ринулись вслед за ним. Одному солдату он отрубил руку и пронзил мечом чье-то горло. В его мышцах кипела сила – сила веры, сила бога войны. Его объял восторг битвы, и он знал, что его место по праву здесь, на поле боя, а не в жалких пивных, где он топил горе и сожаления.
Инквизитор на дальнем краю поля боя поднял меч и исчез за вспыхнувшей молнией. Во второй раз молния прорезала чистое небо и поджарила трех испуганных женщин с кухонными ножами, которых держали в резерве ближе к центру города. Посвященный рыцарь опять стал видимым и обезглавил молодого человека в деревянных доспехах, но не раньше, чем тот издал леденящий кровь крик, предупредивший Черную Герран. Инквизитор пошатнулся и на миг прислонился к стене, очевидно, утомленный своим магическим напряжением.
Следующий удар молнии сразил двух ополченцев резерва, потом еще одного. Три инквизитора обошли оборону города, но, похоже, временно ослабели.
Черная Герран выругалась.
–Мейвен! Лоример! Убейте их, пока они не нанесли еще больше ущерба.
Вампир тут же устремился к ближайшему, клыками и яростью отвлекая его внимание от растерянных и ослепленных горожан. Мастерски уворачиваясь от града ударов горящим мечом, он проскользнул, как ртуть, выпустил когти и разодрал сталь и плоть, словно тряпку. Рыцарь лишился руки по локоть, из рваного обрубка ритмично хлестала кровь.
Инквизитор закричал, взмах его меча нанес неглубокий удар по плечу Лоримера под костяными доспехами. Когда человек отшатнулся, вампир помедлил, чтобы осмотреть свою рану.
Меч прорезал мясо до кости, и рана не заживала. Кровь текла по груди и руке, с этим ничего не поделать. Против магии Богини доспехи бесполезны. Вампирский костяной покров и острые шипы скрылись под человеческой кожей Лоримера, рана так и зияла ярко-алой полосой.
Дотянувшись, вампир вырвал кусок плеча и отбросил горелое мясо, обнажив кость. Мускулы и новая плоть тут же заполнили этот провал, его кожа снова стала как новая.
Обнажая клыки, Лоример ухмыльнулся побелевшему инквизитору.
–На свою беду, ты встретился сЛоримером Фелле, лордом Придела теней.
Зашипев от боли, рыцарь атаковал его, несмотря на растущую слабость.
Восхитившись мужеством этого человека, Лоример увернулся от следующего удара и пробил дыру в нагруднике рыцаря. «Но еще больше меня восхищает вкус его сердца»,– подумал он, тут же вырвал сердце и погрузил клыки в горячую плоть.
Темная сила Мейвен сосредоточилась на следующем инквизиторе, который потешался над ней, несмотря на обвивавших его змей черного тумана. С криком «Светлейшая защищает!» он бросился на некромантку, по пути зарубив двух горожан.
–Больше нет,– ответила Мейвен, и туман стал просачиваться сквозь отверстия шлема в легкие.– Благодаря предыдущим встречам с твоими товарищами и моим исследованиям божественной природы Тиарнаха.
Инквизитор замедлил шаг, зашатался и стал кашлять кровью, а его лицо покрылось желтыми волдырями. Он воздел меч и исчез в вспышке молнии.
Мейвен на мгновение прикрыла глаза.
–Так-так. У этого хватило ума удрать.
Черная Герран обратила внимание на яркую вспышку в глубине поля боя, на упавшую там на колени серебряную фигуру, которую рвало кровью.
–Среди них, похоже, еще остались способные мыслить самостоятельно. Он умрет?
Мейвен задумалась, а потом пожала плечами.
–Ожидай худшего и не разочаруешься.
Третий из ближайших к городу инквизиторов выпотрошил двоих горожан и нырнул в переулок, ведущий к центру, убивая всех, попадающихся на пути, и вооруженных, и нет.
Черной Герран некогда было об этом раздумывать, дрожь земли сбила ее с ног. Гигантская огненная фигура принца Сокола опрокинулась на спину, и огромная, как гора, булава Малифера ударила его в грудь. Принц издал дикий крик, и земля содрогнулась, золотое пламя и кровь потекли из трещин в доспехах. На мгновение у Черной Герран мелькнула надежда, что все закончится вот так просто.
Следующий удар булавы пришелся по голой земле – принц Сокол перекатился в сторону, и его раскаленный клинок пронзил ноги демона. Принц, шатаясь, встал, а потом заставил Малифера отступить, нанося шквал ударов, так что из десятка неглубоких ран потекла кровь.
Из зияющей пасти демона повалил дым, и за яростным ревом последовал неловкий замах. Принц Сокол, уклонившись, нанес удар демону, горящий меч проткнул кованый нагрудник и вышел из спины.
Малифер зашипел в агонии, оттолкнув врага, соскользнул с клинка, осторожно отступил на пару шагов, защищаясь поднятой булавой. По холму рекой хлынула горящая кровь, иЧерная Герран поняла, что демон-генерал превзойден силой Светлейшей Богини, окружающей Ее защитника. Поражение – лишь вопрос времени. Вопрос только в том, какой ущерб демон сможет нанести до своей гибели. Может, он достаточно ослабит принца Сокола?
Тиарнах иАмогг продолжали сражаться, сея кровавые разрушения, а вокруг них ополченцы гибли как мухи. Превосходство в вооружении и умениях наносило страшный урон, враг безжалостно пользовался каждой ошибкой, и любой запоздалый выпад или неуклюжая попытка атаки приводили к зияющим ранам и кровопролитию. Линии обороны дрогнули. Ополчению пришлось отступить. Первый шаг. Второй нес их назад, через брешь в стене. Третий – силы Империи света крушили и ломали древки их копий, а подкованные сапоги втаптывали умирающих в грязь.
Изо рта у некоторых тарнбрукских ополченцев начала идти пена, их глаза покраснели и вылезли из орбит, вены вздулись и пульсировали на лицах и шеях. Зелье Джерака Хайдена подействовало на дюжину добровольцев, обратило в ярость их страх. Они дикими зверями неслись на врага, из их глоток вырывались адские крики, они рвали, грызли и резали, не испытывая ни страха, ни боли. Отступление сменилось бешеным нападением.
Старый пастух, седобородый и дряхлый, бросил сломанное древко копья прямо в лицо противника, а потом как зеленый юнец пронесся мимо Амогг. Старик увернулся от двух ударов мечом, перепрыгнул через щит покрытого боевыми шрамами северянина и свалил его наземь. Он ударил солдата в лицо, смял забрало и сломал челюсть врага вместе с собственным запястьем. Старик не выказал ни тени боли, он вопил от ярости и бил снова и снова. Меч пронзил его грудь. Он это проигнорировал и все бил, пока жертва не умерла, а его рука не превратилась в мешанину разбитых костей. Тогда он полоснул клинком по груди и впился зубами в горло перепуганного человека, попытавшегося его удержать. Даже когда другой меч рассек старику череп, его зубы продолжали рвать горло солдата.
Воспаленная рана на груди дровосека, оставшаяся после первого боя, перестала гореть, боль угасла в его сознании. Несмотря на слова целителя о том, что надежда есть, он понимал, что уже мертв. Зелье давало ему возможность забрать с собой больше сволочей Империи света. Он понесся вперед, сжимая в руке топор убитого брата, и ударил в щит. Нечеловеческая сила разрубила щит и руку за ним, а потом проломила солдату череп. Меч снес дровосеку половину лица вместе с глазом, но его это не остановило. Он успел расколоть еще один череп прежде, чем пал.
