Из раны на голове брызнул золотой огонь, злые языки всепожирающей магии рванулись кМейвен. Она подняла смертоносный нож небытия, и божественный огонь тут же съежился.
–Что ты сделал сГрейс?– спросила она.
Мейвен было плевать на империю, религию или завоевание. Она хотела только одного – найти давно потерянную сестру, единственного человека на свете, которого она когда-либо любила.
–Я уберег сестру от всех пороков и зла этого мира,– ответил он.– Включая тебя. Ты никогда не коснешься моей чистой и совершенной сестры.
–Она и моя сестра,– сказала Мейвен.– А ты держишь ее взаперти как домашнюю зверюшку.
Он нахмурился.
–Ты нам не родня. Ты злобная почитательница смерти и разложения, тебе нет места в праведном мире, который я для нее создаю.
–Ты создал этот жестокий мир только для себя, эгоистичный фанатик,– выплюнула Мейвен.– Разве ты когда-нибудь спрашивал Грейс, чего хочет она? Разумеется, нет. Так, значит, я тебе не сестра, да?
Она ударила первой, когти тьмы впились ему в сердце. Разнесли в клочья кирасу, но покалеченную плоть по-прежнему защищала сила Светлейшей Богини. Мейвен и не ждала, что будет легко, но это позволило ей оценить, сколько у него осталось сил. Даже после повреждений, нанесенных гигантским демоном, топором Амогг и мечом Тиарнаха, казалось, он еще способен побороть ее грубой физической и магической силой. И если он будет драться с осторожностью и внимательно, то может даже победить. Но Мейвен такого не допустит.
–Я тебя убью,– сказала она.– А потом проткну ножом сердце твоей любимой Светлейшей и полакомлюсь Ее душой.
Амадден совершенно потерял рассудок. Его глаза утратили даже намек на самоконтроль и гуманность. Он закричал. В его ранах закипел золотой огонь, пока пламя не обволокло его, словно вторая кожа. Он возвышался над Мейвен, став вчетверо больше, чем секунды назад. Теперь ему не нужны были умения обращаться с мечом, остались только пылающие руки, наполненные первобытным желанием крушить и убивать. Одним взмахом руки он снес здание, иМейвен пришлось уворачиваться от горящих обломков.
Она попятилась и высоко подняла руку, полную некромантской магией.
–Восстаньте!
Трупы солдат и посвященных рыцарей поднялись на ноги, сжимая оружие – их руки еще помнили, как с ним обращаться. Лишь один труп отказался подчиняться ее воле. Тиарнах лежал в том же месте, где пал, упрямо возражая ей даже после смерти, а устремленный на нее взгляд о чем-то предостерегал.
Мейвен отошла подальше от храма и кучки грязных крестьян и наблюдала, как армия мертвецов облепила пылающую фигуру ее божественного братца. Его бешеный гнев и золотые кулаки испепеляли нападавших с каждым взмахом. Но как бы принц Сокол ни был силен, он ослаб после многочисленных схваток, и чей-нибудь меч умудрялся пронзить его, прежде чем сгореть дотла вместе с хозяином. На фоне золота заалела кровь.
Из переулка появился отряд потрепанных солдат империи, они переводили взгляды сМейвен на своего предводителя. Она протянула к ним руку, сгноив внутренние органы, а трупы присоединила к своей армии. Для нее было безопаснее убить солдат брата и натравить их на него, чем самой драться с ним напрямую. Смерть с помощью сотни булавочных уколов, а кровь ему пускали его же подданные. Как же ему досадно!
Она побежала на юг, по дороге поднимая павших. По всему городу рассыпалось немало имперских солдат, они выбивали двери и убивали всех, кто сопротивлялся. А сопротивлялись все горожане, хотели они того или нет. Мейвен наткнулась на несколько отрядов и тут же вырвала у них жизнь. Она оставила в живых нескольких оглушенных жителей Тарнбрука не из благородства, а потому что они были слишком слабы, да и повсюду были более подходящие объекты.
Снеся целый дом, Амадден взревел. Покачиваясь, он бросился за ней, отмахиваясь от назойливых трупов.
Мейвен дошла до разрушенных, почерневших остатков частокола и кучи-малы из мертвых ополченцев и солдат империи. Она узнала одного ополченца, с которым говорила раньше,– усатого мужчину по имени Николас. Он поднялся вместе со своими товарищами на стену из мертвецов, поднял копье, и они загородили ее брату проход с улицы. Потом опустили копья и двинулись на него. За ними толпились имперские пехотинцы, держа наготове сломанные щиты и погнутые мечи. И все для того, чтобы ослабить ее брата и вконце концов убить его. Ее нож мог покончить с ним в одно мгновение, но подходить достаточно близко, чтобы пустить его в ход, было слишком рискованно.
Мейвен посмотрела на огромный труп демона Малифера, но ее магия не действовала на нечеловеческую плоть.
Она поджидала брата на этом поле смерти, пока он пробирался через армию мертвецов. Копья и мечи собрали свой урожай, его пылающие доспехи мерцали и тускнели, а следом за ним по улицам тянулся кровавый след.
Наконец брат встал перед ней. Теперь он излучал лишь тонкие струйки божественной силы. Его доспехи были искромсаны, а грудь тяжело вздымалась при каждом вдохе. В руке он держал сломанный меч, уже без божественного огня.
Мейвен покрепче сжала нож и широко раскинула руки, приглашая брата приблизиться.
–Если ты и впрямь больше ничего ко мне не чувствуешь, пронзи мечом мое сердце. Я не стану сопротивляться клинку своего брата.
Он взревел и подчинился. Меч пронзил ее сердце и вышел из спины.
–Сдохни, тварь!
Мейвен обвила брата руками, притянув в объятия, и поднесла губы к самому уху.
–У меня ведь нет сердца, по крайней мере, так утверждал Лоример.
Черный нож вонзился ему в шею.
Смерть.
Золотой огонь погас, а череп принца Сокола раскололся, оттуда потекла мозговая жидкость.
Он тут же обмяк в ее руках. Мейвен бросила брата, как мусор, каким он и был, и хмуро посмотрела на обсидиановый нож в своей руке, по черному клинку текли красные струйки.
В этом теле не было души, нечем было полакомиться. Но все же кое-что было… При ударе что-то вырвало его душу и унесло далеко на север. В Светлую гавань.
Проклятая Богиня ее надула.
Глава 42
Подходившие солдаты Империи света разбегались, спасая жизнь, едва бросив взгляд на труп своего вождя. Для большинства из них битва уже закончилась.
Пока город горел, а разрозненные солдаты Империи света дрались с побитыми остатками ополчения, Мейвен, сидя на скамье, зашивала иглой с ниткой рану у себя на груди, старательно и аккуратно, не хуже любой швеи. Усилием воли она заставила свое тело начать исцеляться, неспешно, но неуклонно и твердо. Она была не совсем мертвой – по меньшей мере полуживой – и будет рада, если это так и останется. Некромантия – очень полезный навык.
Поблизости закричала женщина, пронзительно и раздражающе. Мешает шить. Мейвен заставила восстать из мертвых с десяток солдат империи и приказала им охотиться на еще живых собратьев – все что угодно ради покоя и тишины.
