–Ты можешь остановить это,– говорит мне Дидона из-за плеча Серафины.– Дай мне код, и он будет жить.
–Он не нуждается в моей помощи.
Вопреки собственным словам, я со страхом наблюдаю, как Кассий отступает перед Беллерофонтом и инициатива остается за рыцарем окраины. Я считал Кассия непобедимым. Частью истории, которая никогда не могла бы существовать без него. Но здесь никого не трогает его величие. Никто не замечает тепла, боли, сожаления, любви. Все, что видят зрители,– сосуд для их ненависти. Они смотрят на него без всякой жалости, считая, что имеют право на его смерть,– даже противники Дидоны, презирающие ее заговор.
Кассий в круге ослеплен кровью, заливающей глаза. У него нет времени вытереть их начисто. Он теряет слишком много крови из раны в плече и загнан к самому краю арены. Его пятки скребут по песку. Беллерофонт хлещет его, удерживая дистанцию, но Кассий продолжает отбивать гибкое лезвие эгидой. Металл с треском врезается в маленький энергетический щит и отлетает, с шипением рассыпая синие искры. Кассий активирует эгиду за долю секунды до столкновения, чтобы уберечь щит от перегрева. Над аккумуляторной батареей уже поднимается дымок.
Беллерофонт бьет по Кассию, удар за ударом, пока тот не падает на одно колено и хлыст не рушится снова на его дымящийся щит. Гаста Беллерофонта высокой дугой изгибается над его головой для следующего удара. Кассий опять вскидывает руку, чтобы отразить атаку. Но его эгида отключается. Гаста падает на поднятую левую руку Кассия и обвивается вокруг нее. Беллерофонт мог бы оторвать Кассию руку ниже локтя, но он пойман врасплох посреди своего акробатического номера: он ждал, что снова столкнется с эгидой и его лезвие отлетит. Он теряет полсекунды.
Теперь Кассий атакует. Он использует маневр «ломающаяся ветвь».
Он дергает гасту, заставляет Беллерофонта потерять равновесие, и прыгает вперед. Беллерофонт отчаянно вскидывает китари левой рукой, силясь заблокировать удар Кассия. Но Кассий отбивает короткий меч и наносит косой рубящий удар по правой руке Беллерофонта, сжимающей рукоять гасты. Твердый как алмаз клинок проходит через кость, словно через пудинг. Из открытой артерии бьет на два метра струйка крови. Кассий разворачивается, используя инерцию, и рубит с другой стороны. Металл отсекает другую руку Беллерофонта по локоть.
Обе конечности валяются на полу. Беллерофонт шатается, глядя на истекающие кровью красные обрубки и белые кости, торчащие из мяса; он открывает и закрывает рот, словно оглушенный пес.
Я едва не вскакиваю с радостным криком, когда Кассий кладет ладонь на плечо Беллерофонта и мягким толчком заставляет его встать на колени. Он смотрит на Дидону. Превосходное представление, друг мой. Просто превосходное, черт побери!
–Не губи человека понапрасну,– говорит Кассий.– Он истекает кровью из-за тебя. Он не должен умереть. Отпусти меня и моих людей. Прими наши условия – и я сохраню ему жизнь.
Дидона не сводит с него глаз. Она ни на миг не задумывается о том, что можно пощадить племянника. В этой груди бьется холодное сердце.
–Беллерофонт?..– произносит она.– Твоя судьба принадлежит тебе.
–Pulvis et umbra sumus.– Он вздрагивает.– Акари, будь свидетелем.
Честь влечет его во тьму. Какая напрасная гибель!
Но все же в этом есть нечто прекрасное.
Беллерофонт содрогается, и я поражаюсь тому, какая же дисциплина, воспитанная всей жизнью, требуется ему, чтобы держаться прямо, стоя на коленях. Бледный рыцарь Раа смотрит на семью, на свою стройную жену Норво и на драконов своих предков на потолке.
Кассий сносит ему голову с плеч.
Щеки Серафины вспыхивают от гнева при виде смерти кузена.
–Это твоя вина, сын мой,– говорит Дидона Диомеду.
Диомед, сидящий среди своих рыцарей и наблюдающий, как кузен умирает вместо него, выглядит ошеломленным и придавленным виной – почти такой же безмерной, как мое облегчение. Истекающий кровью из ран на лбу и плече, мокрый от пота Кассий умудряется улыбнуться мне, зная, что я мог поддаться Дидоне, но не поддался. Он вскидывает голову и повышает голос, чтобы слышали все:
–Я Кассий Беллона, сын Тиберия и Юлии, Рыцарь Зари, и моя честь остается при мне.
Все кончено.
Он победил. Дело решено, хоть я и не знаю, что произойдет в следующие мгновения. А потом я поворачиваюсь к Серафине, собираясь утешить ее в связи с потерей двоюродного брата, и вижу, что лицо Дидоны сохраняет прежнее хищное выражение. Она вскидывает руку и щелкает пальцами.
–Фабера!– зовет Дидона.
Моя надежда гаснет, а Кассий мрачнеет, когда похожая на ястреба молодая женщина с бритой макушкой поднимает клинок и прыгает со второго ряда через головы сидящих на скамье внизу. Она приземляется на край белого мраморного пола и идет к Кассию, держа свой длинный клинок в жестком положении. Плюет на пол, вступает в круг и выкрикивает вызов Кассию, свое имя и свое право двоюродной сестры вскрыть ему вены.
–Но все закончено!– Я пытаюсь возразить Дидоне.– Вражда была улажена с Беллерофонтом!
–Беллона враждует с домом Раа,– отвечает она.
В глубине души я хочу протестовать, хочу осудить ее лицемерие, но она бросает на меня такой змеиный взгляд, что меня будто окатывает ледяной волной. Во мне самом пробуждается холод. Потрясение исчезает, и я пытаюсь разобраться в происходящем.
–Ты поддержишь это?– спрашиваю я у Серафины.
Та удивлена действиями матери, однако ничего не отвечает.
–Не смотри на нее!– рычит Дидона.– Я здесь главная! Это существо убило мою дочь! Он убил Ревуса!
Зал требует крови.
Дидона мягко наклоняется ко мне:
–Но я могу забыть. Могу простить. А ты можешь положить этому конец. Открой сейф.
Я смотрю на Кассия. Мое молчание – достаточно выразительный ответ.
Дидона вздыхает:
–Жаль. Фабера, окажи честь дому Раа.
Эта женщина не тень, но она быстра и привычна к здешней гравитации. Она делает выпады, рыскает и прощупывает противника, словно охотится на кабана. Зная, что он потерял слишком много крови, она пытается затянуть поединок, но Кассий продолжает атаковать и приближаться. Она более подвижна, чем Беллерофонт, но не так сильна. Кассию удается прижать ее к краю арены, где они обмениваются опасной серией рубящих ударов. Она дважды ранит его в правую ногу, но не успевает насладиться моментом. Я вижу ее смерть за две секунды до того, как это происходит. Кассий перетекает в движение «осеннего ветра» так легко, будто мы спаррингуем с ним на тупом оружии у нас на «Архи». Он трижды атакует, держа лезвие на уровне головы, смыкает клинки, толкает Фаберу, чтобы та противостояла его силе, потом разворачивается вправо вокруг своей оси и проводит клинок над ее оружием в положении рычага так, что острие входит ей в лоб, пронзает мозг и выходит из горла через челюсть. Женщина падает на пол уже мертвой. Кассий вытаскивает клинок из ее черепа, стряхивает покрывающее его серое вещество и, шатаясь, поворачивается к Дидоне:
