–Но Аталантия исчезла,– говорит Тарсус.
–В каком это смысле?– спрашиваю я.– Такая женщина не может просто исчезнуть.
–В таком, что я не знаю, где она. Если Картии или Сауды знают, то мне они не говорят. Меня отстранили от дел.
–Повелитель Праха засел на острове Горгона?– Я надеюсь, что хотя бы насчет темной зоны республиканская разведка не ошиблась.– Скажи нам хотя бы это.
–Да,– кивает Тарсус.– Но к этому острову не приблизишься, если тебя не приглашали. Это настоящая крепость.– (Севро смотрит на меня.)– В воздушной зоне радиусом двести километров разрешено появляться лишь воздушным судам Гримусов. Остров защищают легионы Праха. Вам нипочем не пробраться туда.
–Если только мы не приведем собственную армию,– с улыбкой говорит Аполлоний.
47.Лисандр
Зубы и слезы
Я бросаюсь к Кассию, а Дидона посылает своих людей за сейфом. Кассий лежит на полу. В лице ни кровинки. Я встряхиваю его:
–Кассий, очнись!– Поддерживая его, я чувствую, как он обмяк после большой потери крови, запятнавшей вокруг белый мрамор.– Останься со мной,– шепчу я, проверяя его пульс – такой слабый, что едва ощущается.– Кассий!
Он приоткрывает глаза.
–Юлиан?– бормочет он.
Я колеблюсь, потом говорю:
–Да. Да, это Юлиан. Останься со мной, брат. Останься со мной.
Кассий моргает, глядя на меня, и взгляд его проясняется.
–Лисандр.– (Я улыбаюсь. Я счастлив, что он меня узнал.)– Лисандр, что ты натворил?– Из его глаз текут слезы.– Что ты натворил?
Обвинение заставляет меня встать. Я машинально разворачиваюсь к Дидоне:
–Ему нужен врач.
–Он получит помощь, когда я буду удовлетворена.
–Нет, он получит ее сейчас. Его жизнь – за сейф.
–Уже выдвигаешь требования? Возможно, ты и вправду Луна.
Серафина опускается на колени, чтобы проверить пульс Кассия.
–Мама!
–Ну что ж…– Дидона жестом велит своей свите забрать Кассия, но Диомед преграждает им дорогу:
–Орден олимпийцев берет его под опеку.
–Ты не доверяешь мне?– спрашивает Дидона.
Диомед игнорирует ее. Увидев беспокойство в моих глазах, он говорит:
–Наши врачи сделают все, что в их силах. Если он умрет, то не от их руки.
Я с признательностью киваю. Этот стоик делает знак двум рыцарям-олимпийцам. Они поднимают Кассия, беспрепятственно проходят через толпу и исчезают в одном из каменных дверных проемов.
Он выживет. Должен выжить.
Задумавшись, я вздрагиваю, когда сейф падает на пол в центре пропитавшегося кровью мрамора. Люди Дидоны отходят.
–Твоя очередь, молодой Луна,– говорит Дидона.– Докажи, кто ты есть.
Я прохожу мимо Серафины, не глядя на нее. Ощущаю на себе сотни взглядов. За мной наблюдают и оценивают не только меня, но и мое происхождение.
Наклоняюсь над сейфом и деревянными пальцами набираю нужную комбинацию. У меня так сильно дрожат руки, что приходится предпринять две попытки, и лишь тогда внутри сейфа раздается щелчок тумблера. Замок открывается, за ним второй замок, и дверца распахивается. Я отхожу. В ушах эхом звенят слова Кассия: «Что ты натворил?»
Я сделал выбор. Правильный выбор.
Посторонившись, пропускаю Серафину к сейфу. Она бережно ставит мою шкатулку из слоновой кости и дубовый ларец Кассия на сейф. На дереве и слоновой кости в тусклом свете выделяются знаки наших домов.
–Оно в моей шкатулке,– говорю я.
Серафина благоговейно поднимает крышку. Внутри она находит принадлежавшее моей бабушке кольцо дома Луны и показывает его матери, прежде чем отложить в сторону книгу стихов. Она принадлежала моей маме. Пальцы Серафины скользят по потрепанным краям зеленого кожаного переплета, словно она чувствует, что́ там внутри. Потом Серафина достает клинок Карнуса. Она берет небольшой инструмент, легко извлекает винты из нижней части рукояти и открывает механизм. Голографический чип прилип к химическому импульсному блоку, словно одинокая капля утренней росы. Серафина кладет чип на приемную пластину проектора, принесенного людьми Дидоны, и отходит в сторону, уступая место матери. Что-то заставляет девушку оглянуться на шкатулку с полумесяцем на боку.
Мне неприятно, что она смотрит туда. Как-то стыдно, что последние реликвии моего дома хранятся в такой маленькой шкатулке, открытой теперь для всего мира.
–Я не хотела идти этим путем,– величественно говорит Дидона лордам дальних лун. Ее голос приводит в трепет. Похоже, такой голос свойствен всем великим государственным деятелям и тиранам.– Это насилие. Заговор против собственного мужа…– Она устало качает головой.– Нелепость.
В зале шелестят согласные шепотки.
–Как вы знаете, я много лет пыталась убедить Ромула, что Пакс Илиум был заключен под ложным предлогом. Меня поднимали на смех. Зубоскалили, что эта одержимость – безумие, вызванное моим чуждым происхождением. Возможно, горячая кровь Венеры еще не до конца покинула мои жилы. Но ныне я дитя Пыли. И знаю: яничто перед законом.
Золотые хмуро смотрят на нее.
–Действия, предпринятые мною и моими людьми, также не выше закона. На самом деле мы сделали это, чтобы обеспечить его соблюдение. Поэтому, закончив говорить, я отдам себя на вашу милость. Как и мой муж, я предстану перед судом олимпийцев, и вы, если пожелаете, сможете судить, безумна ли я. И если мои действия будут признаны изменой, я уйду в пыль. Но сейчас прошу выслушать меня.
Ее слова встречены молчанием – и кивком Гелиоса, архирыцаря олимпийцев.
–Десять лет назад были уничтожены верфи Ганимеда. На станции погибло сто тысяч человек. Десять миллионов ганимедцев умерло, когда обломки верфей рухнули на Новую Трою. Такой катастрофы окраина не знала со времен прихода Повелителя Праха. Мы винили Рока Фабия и его правительницу.– Она смотрит на меня.– Но если я скажу вам, что истина была сокрыта? Что другой человек отвечает за последнее из внушительного списка преступлений против нашего народа?– Она принимается расхаживать взад-вперед.– Четыре месяца назад я получила сообщение от посредника в центре. Он заявил, что обладает информацией, которая может заинтересовать меня. Этот посредник, белый из гильдии Офион, представлял неизвестного продавца, желавшего в обмен за эти сведения данные из наших архивов. Предполагалось, что информация носит конфиденциальный характер. Они не могли переслать ее, поскольку опасались перехвата со стороны республики. Зная, что мой муж обязан поддерживать Пакс Илиум и будет это делать вне зависимости от данной информации, я, действуя по собственной воле, отправила во внутренние области своего самого доверенного агента – свою дочь Серафину. И вот что она привезла.
Дидона включает голографический проектор.
