–Алая?– шепчет Лирия.
–Ты думаешь, черные пошли бы за алой?– смеюсь я.
–Есть также вероятность, что они сотрудничают с Сообществом,– говорит Холидей.
–Это вряд ли.
–Почему?
–Герцог был рабом. Он ненавидит работорговцев. Если он и работает на Повелителя Праха, то сам об этом не знает. Это все из-за мирного договора?
–Возможно.– Холидей нервно смотрит в окно. Ну, насколько может выглядеть нервной женщина с головой, похожей на шлакоблок.
–Ждешь кого-то?
–Скажите ему,– обращается к серой Лирия.– Он имеет право знать.
–Знать что?– Я подаюсь вперед.– Что?
–Детей ищем не только мы…
–Шлак меня побери…– Я привстаю с кресла.– Он вернулся? Жнец?– Я смотрю в иллюминатор и чувствую, как вся кровь прилила к сердцу.– Арес?
–Хуже,– говорит Холидей.– Леди Юлия вышла на тропу войны. И она жаждет крови.
–Она на восьмом месяце беременности. Уж извини, что я не трепещу, заслышав ее имя.
Холидей улыбается:
–Она в полной боевой броне атаковала августусовский челнок над Гиперионом, потому что внутри была Лирия.
Я ошеломленно смотрю на нее:
–Я и не знал, что они делают доспехи для беременных.
–Делают.
–Она знает, что это синдикат?
Холидей пожимает плечами:
–Непонятно, что именно ей известно. Она не делится информацией. Мы поймали нескольких ее следователей при попытке пробраться на место крушения.
Я чешу в затылке. Пальцы аж зудят – так хочется закурить, а желудок завязывается узлом, требуя еще золадона.
–Что ж, если эта женщина объявит войну синдикату, детей в лучшем случае покромсают на куски. И начнут посылать части тел в цитадель в ящиках, утыканных шипами.
–Вот поэтому сюда пришли мы, а не разведка республики,– говорит Холидей.– Ты лучше нас знаешь синдикат. Нам нужно, чтобы ты подключился и помог координировать спасательную операцию.
–Ни за что. У них есть люди в вашем правительстве.
Холидей щурится:
–Откуда тебе это известно?
–Они сообщили мне о маршруте мальчика более чем за месяц. Но не стали привлекать других «кротов». Вероятно, не хотели их засветить. Поэтому мне пришлось завербовать тебя.– Я смотрю на Лирию.– Если они узнают, что я помогаю тебе…
–Части тела…– бормочет Лирия.
–Если они уже знают о нас, вернуть детей придется тебе,– говорит Холидей.
–Иди в жопу!– Я фыркаю от смеха.
–Так и думала, что ты это скажешь. Я знаю, что тебе наплевать на собственную жизнь, Эфраим. Но что-то мне подсказывает, что на нее тебе не наплевать.
Она ставит на стол голокуб, и в нем появляется изображение камеры. Женщина сидит на скамье, сгорбившись и обхватив руками голову. Это Вольга.
–Мы нашли ее в «Церебиане»,– говорит Холидей.– Ее было легче найти, чем тебя. Что было непросто – так это не дать Телеманусам убить ее на месте.
–Если с ее головы упадет хоть волосок…
–Нет. Теперь твоя очередь слушать. Твоя очередь повиноваться. Если ты не сделаешь того, что я скажу, я отдам ее Телеманусам.
Лирия удивлена не меньше меня.
–Не трогайте ее,– прошу я.
Холидей откидывается на спинку кресла:
–Так, значит, внутри все-таки есть информатор…
–Она не хотела этого делать.
–Мне плевать. Ты приведешь ко мне детей. После этого сможешь получить свою подругу обратно.– Холидей смотрит на меня без жалости.– Ты сам ввязался в эту игру.
Я снова бросаю взгляд на голокуб. Как я мог быть так жесток с Вольгой? Она следовала за мной, как щенок, с первой же нашей встречи. Она дарила мне любовь и не просила ничего взамен. С самого рождения она была рабыней, чудовищем. Все ее отталкивали. Потом она нашла меня – и я обошелся с ней точно так же. Меня мутит.
–Есть один способ,– говорю я.– Но взамен я хочу помилования для себя и Вольги.
–Помилования? После всего, что ты сделал?
–Да, и пусть оно будет оформлено в цифровом формате, через посредника.
–А для остальных членов команды ты помилования не просишь?– спрашивает Лирия.
–Они мертвы. Как по-вашему, почему я вообще с вами разговариваю?
Это уже чересчур для моего кодекса.
–Что вы об этом думаете, повелительница?– серая смотрит на меня, потом наклоняет голову.– Она хочет поговорить с тобой.
Холидей прикасается к своему датападу, и передо мной появляется лицо правительницы. Ее глаза – чистое жидкое золото. Она видела, как флоты сгорают на подступах к лунам и как военные преступники выходят на свободу с ее дозволения. Я ненавижу ее безмерно.
–Эфраим Хорн…
–Львиное Сердце…– (Подобная фамильярность раздражает Холидей.)– Я хочу, чтобы Вольгу освободили немедленно.
–Нет.
–Тогда у нас проблема.
–Ее отпустят, когда я получу детей обратно. Я подпишу обязывающее соглашение через гильдию Офион.
–Амани,– говорю я.
–Что-что?
–Офион в кармане у синдиката. Если вы обратитесь к ним по поводу такого соглашения, у нас будут трудности. Используйте Амани.– Как странно объяснять самой могущественной женщине на свете то, чего она не знает.– И я желаю, чтобы в случае моей смерти Вольга получила помилование.
–Нет.
–Мы оба знаем, как вы любите раздавать помилования. Я, конечно, не насильник-золотой и не массовый убийца, но, уверен, вы найдете в своем сердце способность простить и нас – так сказать, в духе амнистии.
–Вы хотите умереть, мистер Хорн?
–Это не имеет значения. Но Вольга заслуживает того, чтобы ей сохранили жизнь.
Она недовольна моей неуступчивостью. Но мне похрен.
–Человек, которого она застрелила, был мне как отец. Он все еще борется за жизнь.
–Тогда я искренне надеюсь, что вы не потеряете отца и ребенка в один день.
Она не реагирует. Спокойствие золотой столь безупречно и надменно, что мне хочется дотянуться до нее сквозь голограмму и придушить.
–Прекрасно,– говорит она.– Холидей даст вам передатчик. Вы отыщете базу синдиката, потом подадите сигнал, и по этим координатам прибудет штурмовой отряд.
–Синдикат проверит, нет ли при мне чего-то подобного.
–Передатчик будет спрятан.
–И они его найдут. Подкожный, изотопный – отыщут все равно. Они не уличные бандиты, как вы могли бы уже заметить.
–Тогда что вы предлагаете?
