Коридор пуст. Шипов не видать. Я смотрю на дрожащий ствол «всеядного». Даже через минуту никакого движения не заметно.
–Думаю, они пошли выпить,– со смехом говорю я.– Никогда не доверяй вороне работу серого.
Я толкаю герцога вперед, чтобы он вел меня по коридорам. Мы проходим мимо дверного проема, за которым его телохранители смотрят гонки и курят. Я приставляю дуло пистолета к затылку герцога на тот случай, если он вздумает позвать их, потом мы выходим к лифтам. Во мне пульсирует адреналин. Я нажимаю кнопку и жду лифта. Мои окровавленные пальцы оставляют пятно. Я собираюсь вытереть его, но тут из-за угла доносятся голоса. Я быстро волоку герцога прочь от лифта, в соседний коридор, и прячусь в тот самый момент, когда на лифтовую площадку выходят несколько человек.
–Говорят, что она приедет завтра.
–Не просто пришлет Сборщика?
–Хвала Юпитеру, нет. Ненавижу этого извращенца. С ним что-то не так. Поговаривают, она лично приедет из Затерянного города, чтобы нанести визит герцогу. Это как-то связано с большим призом, который он раздобыл.
–Я слышал, это ракеты.
–Идиот. Это не ракеты. Это упырь.
–Нет, ракеты. Упыри все исчезли.
–Не все. Нескольких арестовали на Марсе, Земле и возле Меркурия. Ты что, новости не смотришь?
–Зачем? Ты же мне все рассказываешь. Как думаешь, как она выглядит? Большие у нее сиськи?
–У черных нет сисек. У них грудные мышцы.
–Говорят, она была белой…
Лифт приезжает, и они исчезают внутри. Когда двери лифта закрываются, я волоку герцога обратно. По кнопке вызова все еще размазана кровь. Я стираю ее, снова вызывая лифт. Он приезжает. В кабине никого. Мы входим, и я нажимаю кнопку, чтобы ехать вниз. Двери закрываются целую вечность. Во рту у меня все болит. Ткань уже пропиталась кровью. Я выплевываю тампон и сую в рот следующий. Герцог тихо стоит лицом к двери.
–Как ты думаешь, чем это закончится?– спрашивает он.
–Для меня, возможно, топкой,– признаюсь я.
–Они схватят тебя. И то, что они будут делать…
–Если меня схватят, тебя уже не будет в живых, чтобы побеспокоиться обо мне.
–Она будет не просто пытать тебя, серый. Она никогда не торопится.
По голосу герцога ясно, что, как бы он ни старался держать свое безумие в клетке, оно рвется наружу, медленно, но верно раздвигая ее прутья. Эта работа должна закончиться моей смертью. Если до этого дойдет, я суну пистолет в рот и проглочу железо. Лучше уж я сам, чем они…
Я встаю позади герцога. Двери открываются. Я выпихиваю его и гоню по тихим коридорам. С моего подбородка на пол капает кровь. Мы подходим к двустворчатой двери, за которой предположительно находится хранилище.
–Помни – без паники!– говорю я герцогу.
Тот не отвечает. Я чуть наклоняюсь вбок, чтобы открыть дверь, и вталкиваю его внутрь.
Внутри, в комнате без окон, бездельничают трое мужчин. Они курят. Их пистолеты лежат на столе. Они отрываются от карт Керачи, видят нас и застывают. Я закрываю дверь за собой.
–Не двигаться – или я убью его!– предупреждаю я, едва ли меньше удивленный их присутствием, чем они – моим.
Один из них дергается в сторону своего оружия. Но останавливается, заглянув в дуло «всеядного». Они смотрят на него, как на голову змеи; их взгляды мечутся между мной, их стволами и герцогом.
–Не двигаться,– повторяю я, делая крохотный шажок.– Вели им лечь лицом вниз,– приказываю я герцогу.
–Ложитесь…
Внезапно герцог вскрикивает и бьет меня затылком в лицо. Раздается чавкающий звук, и из глаз у меня сыплются искры. Меня швыряет в сторону – это герцог повисает на моей руке, пытаясь отвести «всеядный» вбок.
–Убейте его!– кричит он.– Убейте его, долбаные придурки!
Я луплю герцога по голове и вырываюсь. Он падает на пол передо мной. Черный подобрал свой рельсотрон. Я стреляю наугад и промахиваюсь. На меня смотрит дуло рельсотрона. Я снова стреляю. Пуля мчится вперед со скоростью два километра в секунду, высекает искры из мушки рельсотрона, продолжает движение и сносит черному полголовы. Остальные охранники хватают оружие. Один приседает и стреляет из импульсной винтовки. Звук заполняет комнату. Я падаю ничком, и очередь пульсирующих полупрозрачных сгустков энергии проносится над моей головой. На меня сыплется град обломков. Я, не вставая, палю в автоматическом режиме. Пули впиваются в колено и торс охранника, превращая половину его тела в оседающую сочащуюся массу. Последний бросает оружие, сдаваясь.
Я встаю. У меня грохочет в ушах. В помещении сильно пахнет озоном. В длинных фалдах моего костюма дымятся дыры, оставленные раскаленным металлом. Последний охранник, бурый с покрытой татуировками левой половиной лица, поднимает руки. Я стреляю ему в грудь. Он отлетает к стене и сползает по ней. Его костюм загорается по краям входного отверстия. Ствол «всеядного» дымится. Он такой горячий, что я чувствую жар костяшками. Все звуки кажутся приглушенными, как под водой. Во «всеядном» осталась одна пуля. Я вскрываю магазин рельсотрона мертвого черного и вставляю в него патроны большего калибра. Закрываю магазин, и рукоять нагревается: это автономный пресс формирует новые пули для голодного пистолета.
–Открывай дверь!– Я прижимаю ствол к шее герцога сзади, обжигая его.
Он набирает здоровой рукой серию команд. Я не чувствую собственного тела, не ощущаю даже боли во рту. Варварство происшедшего и пистолет в руке возвращают меня обратно к аду уличных боев. Я не знаю, далеко ли разносились звуки выстрелов. На огромной дверной раме открывается сканер. Герцог буквально прижимается глазом к маленькому светящемуся считывателю. Вспыхивает огонек, и на дисплее двери загорается зеленый код подтверждения.
–Убийство ворон, всех до единой,– хрипло говорит герцог, но огонек мигает желтым – требует, чтобы он попробовал еще раз. Герцог отчаянно откашливается.– Убийство ворон, всех до единой.
На сей раз пароль принят. На дисплее загорается второй зеленый огонек, а в толще двери механизмы срабатывают на реверс и втягивают металлические ригели. С глухим стуком, который приносит мне удовлетворение, замок массивной двери отпирается. Я протискиваюсь мимо герцога и открываю дверь, потом втаскиваю его внутрь.
Увиденное заставляет меня споткнуться.
Это все равно что драконья сокровищница из Вольгиного сборника сказок. Напоминающее пещеру металлическое помещение завалено горами купюр, драгоценностей и редчайших, явно украденных произведений искусства. Диадема стоимостью пятнадцать миллионов кредитов брошена рядом со стопкой полотен Тициана, Ренуара и Филипса. В открытом сундуке – клинки золотых. Перстни с печатью свалены кучкой, будто детская коллекция камешков с океанского пляжа. Самурайские маски и написанные неразборчивым курсивом документы в рамках, настоящие слоновые бивни и драгоценные камни размером с утиное яйцо…
