Она приказывает своим людям расстегнуть наши намордники, достает из кармана на доспехах пакет из фольги с вафлями и ломает вафлю пополам, чтобы отдать нам. Она вкладывает кусочки нам в рот, но мы слишком обезвожены и не можем их проглотить, пока ее люди не подносят к нашим потрескавшимся губам фляги с водой.
–Отныне вы мои гости. А гостям не нужно становиться на колени.
27.Дэрроу
Дипгрейв
Мы несемся над бурным морем. Над Атлантикой бушует шторм, вздымая гороподобные волны, увенчанные пеной. Завывая от радости в интерком, Севро ведет свою эскадрилью через стену воды. Они похожи на морских львов. Их скафандры-скарабеи маслянисты, влажны и блестящи; упыри вьются над бурлящей водой и мчатся сквозь нее. Красные маячки мигают на каблуках гравиботов.
Я ныряю в волну – справа от меня Тракса Телеманус – и взмываю обратно к темному небу.
Положение изгоя, пребывающего вне закона, приносит ощущение освобождения. Октавия была права. Легитимность и власть сопряжены с тяжким бременем. Но и обретенная мной свобода тоже тяжела. Убив Вульфгара, я разжег в республике лесной пожар, который настроит общественное мнение против войны и моей жены. Даже неподкупный Караваль жаждет моего ареста. Весь последний месяц мы отсиживались на заброшенной военной базе в Гренландии, готовясь к этой миссии. С узкой и слишком короткой койки в казарме я смотрел, как Мустанг говорит речи в сенате и отбивается от призывов к импичменту. Если бы она лично не вызвала Вульфгара и его рыцарей в свое поместье, ее лишили бы должности. А так она все же держится.
В бледном свете старого голографического экрана Виргиния выглядит такой чистой, такой безупречной, что смерть Вульфгара ложится на мою душу тяжким бременем. Не могу отделаться от ощущения, что я и жену запятнал кровью хорошего человека. Перед своими людьми я изображаю шутливую уверенностью. Многие из них знали Вульфгара… Но по ночам, когда над бетонным бункером воют ветра с моря, меня терзают демоны, которыми наградил меня мир. И еще сильнее – те, которых сотворил я сам. Я могу заснуть лишь под звук голоса жены.
Говорят, каждая республика стремится сожрать своих героев. Мол, это естественный процесс. Я всегда думал, что моя республика – исключение. Теперь же медные и алые ведущие новостей, некогда возражавшие против того, чтобы лорд-комендантом был черный, сделали из Вульфгара мученика. Они ратуют за мою поимку, называют меня угрозой миру. Поджигателем войны. Когда-то полезным, но теперь превратившимся в помеху. Это ранит меня, но не настолько сильно, как Севро. Он винит себя в смерти Вульфгара и замыкается в себе, в отсутствие семьи становясь угрюмым. Мне кажется, он боится, что его дочери поверят тем, кто нас осуждает.
Возможно, мы станем вечными изгоями.
Для солдата нет ничего хуже, чем сама мысль о том, что у него не будет дома, куда можно вернуться, когда насилие завершится, и он никогда не сумеет стать тем человеком, каким хочет быть. Вместо этого мы оказались в ловушке, преобразившись в жестокие версии самих себя, хотя эти личины у нас хватило мужества надеть только из любви к дому. Неужели это предел наших возможностей и мы никогда не изменимся? Неужели по моей вине Севро останется таким навсегда?
Республиканская разведка ищет нас. Я знаю многих из этих людей. Они не дураки. Но они разыскивают в глубоком космосе следы моего пути к Марсу или Меркурию, думая, что я отступлю на родную планету или к легионам и вокруг меня сплотится либо население, либо армия. Они по-прежнему не понимают меня. Единственное, что таится в тоннелях Марса или на пустынной планете,– вероятность гражданской войны. Если бы я укреплял свою власть, то заставил бы Марс и легионы выбрать чью-то сторону. Я разорвал бы нашу молодую республику надвое. Именно этого, как я полагаю, и желал Повелитель Праха. Нет. Ключ к Венере и к концу этой войны – не в моей армии. Он лежит под волнами Земли.
Наш объект охоты, одинокий глубоководный траулер, светится на горизонте.
Отданный на милость волн, он поднимается на гигантский вал, а потом исчезает за пенящейся водой. На мгновение мне кажется, что судно опрокинулось. Я поднимаюсь над водой, набирая высоту, пока не замечаю, как траулер спускается с гребня. От его носа до кормы сто метров. Снизившись, я вижу, что красная краска давно сменилась ржавчиной и изъедена морем. Огромные желтые пластиковые контейнеры для крабов в задней части корабля опасно сотрясаются в креплениях. Люди в желтых плащах работают в отчаянной спешке, связывая незакрепленные контейнеры дополнительными канатами. Очередная волна подхватывает судно, и оно сильно кренится влево. Страховочный трос у одного из краболовов лопается, и его швыряет в море.
–Чур, я!– кричит Севро.
Раздается дружный хор желающих подхватить вызов, и игра начинается. Эскадрилья рвется вперед. Некоторые ныряют в воду, другие мчатся поперек волн, чтобы отыскать моряка. Оторвавшись от стаи, Александр Аркос скользит над водой, а потом, на миг опережая Севро, ныряет безрассудно близко к корпусу судна. Мгновение спустя Александр выныривает с другой стороны и кружит в воздухе, как всплывающий дельфин, волоча моряка за обрывок троса. Александр небрежно опускает мужчину на палубу и театрально становится на одно колено под недовольный гул в интеркоме.
–Ключ к победе – превосходная генетика!– радостно кричит он.– Не нужно стыдиться, мои престарелые друзья!
–Заткни пасть, эльфик,– бурчит потерпевший поражение Севро.
Севро со своей эскадрильей выныривает из воды вокруг судна и вслед за Александром оказывается на палубе среди испуганных краболовов. Большинство из них алые, есть несколько черных и бурых, которые пошли в море, чтобы заработать на жизнь. Я сбрасываю скорость и спускаюсь более плавно, чтобы приземлиться у штурвальной рубки. Капитан, бородатый бурый, с огромным, словно континент, пузом, смотрит на меня сквозь открытый люк; магнитные ботинки защищают его от качки.
–Плебей, ты капитан этого судна?– спрашиваю я сквозь шлем, изо всех сил изображая надменный венерианский выговор.
Капитан таращится на меня, не отрывая глаз от тускло-серой пирамиды Сообщества на моей груди и от демонических личин на масках скафандров-скарабеев. Я – тот мир, который капитан считал ушедшим навеки, и вот он вернулся.
–На колени!– рычу я.
Капитан падает на колено. Приземляются другие упыри – были отобраны самые высокие, чтобы довести иллюзию до совершенства. Теперь на палубе стоят двенадцать человек в военной экипировке коммандос Сообщества. Наши собственные шлемы и маски сегодня оставлены на базе.
Я боялся, что команда будет сопротивляться, и с облегчением вижу вокруг лишь ужас. Моряки падают на колени, опустив глаза в страхе перед вернувшимися повелителями. Только двое черных смотрят на нас с ненавистью из-под водоотталкивающих капюшонов.
–Мы всего лишь краболовы,– бормочет капитан, пытаясь осознать новую реальность.– На борту ничего военного…
–Молчать, пес. Ты будешь обращаться ко мне «господин». Это судно, как и ты сам, объявляется собственностью Повелителя Праха. Капитан, собери людей в грузовом отсеке – и никого из вас не ликвидируют.– Я окидываю взглядом моряков-черных.– Любое покушение на жизнь моих бойцов приведет к полному уничтожению команды. Неповиновение – это смерть. Ты понял?
