Он принюхивается, с отвращением смотрит на черного, разворачивается и копается в подушках, пока не выуживает белое кимоно, расшитое пурпуром и золотом. Он завязывает на талии шелковый пояс и, наклонившись, целует розовых на прощание. Они не шевелятся – видимо, находятся под воздействием наркотика. Аполлоний берет свою скрипку и босиком возвращается к нам.
–Ну что, идем?
Начальника тюрьмы мы собираемся оставить здесь – он нам больше не нужен. Александр и Севро открывают дверь блока и выходят. За ними следуем мы с Траксой и Аполлонием. А потом Аполлоний бросается назад.
К тому моменту как я успеваю обернуться, он уже стоит рядом с начальником тюрьмы. Его огромные ладони стиснули голову низкорослого медного, пальцы исследуют ее контуры. Тот застыл в хватке золотого. Аполлоний смотрит на меня со скучающей наглостью собаки, срущей на ковер. Он прижимает пальцы к глазным яблокам медного, и тот кричит. Мышцы Аполлония напрягаются. На руках проступают жилы. Прежде чем я успеваю кинуться к этим двоим и растащить их, раздается сочное хлюпанье. Проткнутые глазные яблоки начальника тюрьмы взрываются в глазницах, и кровь брызжет Аполлонию на лицо. Александр давится рвотой. Аполлоний отпускает начальника тюрьмы – тот падает на пол – и блаженно смотрит на меня. Медный вопит, схватившись за лицо. Золотой облизывает окровавленный большой палец.
–В точности вкус монет.
Я в смятении смотрю на корчащегося начальника тюрьмы.
–Севро, стреляй.
Мимо моего плеча с шипением проносится очередь дротиков. Два из них попадают Аполлонию в лицо. Он хохочет и вытаскивает их из щеки. Севро и Александр стреляют снова, и Аполлоний бьет по дротикам рукой; они вонзаются в мясо. Аполлоний молча бросается на Севро, как довольный окровавленный бизон. Я чуть наклоняюсь и обрушиваюсь на него сбоку; врезаюсь ему прямо под ребра, затем отрываю его от пола, сцепив руки под коленями. Мы падаем на ковры. Аполлоний лучше владеет борьбой, чем я, и его огромная сила захватывает меня врасплох. Он обвивается вокруг меня, как анаконда; врезультате я оказываюсь на четвереньках. Мой затылок упирается Аполлонию в грудь, а тот встает, оттолкнувшись от земли ногами, сгибает мою шею, стараясь деформировать мой спинной мозг. Костяшки его больших пальцев вдавливаются в мой кадык. Я задыхаюсь, не в силах сделать вдох, но вцепляюсь в лицо противника, засовываю большой палец ему в ноздрю и пытаюсь протолкнуть его в носовую полость. Его хватка не ослабевает. Тут на сцене появляется охранник-черный. Он бьет Аполлония кальяном по голове, и мне удается вырваться. Золотой успевает сдернуть с меня маску, и она остается у него в руках, когда он валится на ковер, а я встаю над ним, запыхавшийся и багровый.
Глядя на мое лицо, Аполлоний снова начинает смеяться; из его глотки вырывается сперва хриплый хохот, потом медленное пьяное мычание, и яд наконец берет верх над его организмом. Он валяется на полу, раскинув руки, покрытый темной кровью, словно какой-то злобный древний кальмар. Подбежавший Севро бьет его кулаком в висок – скорее для надежности,– и глаза Аполлония закатываются под тяжелые веки, когда он погружается в темноту.
–Спасибо,– говорю я черному, с трудом переводя дыхание.
Тот впивается взглядом в мое лицо, понимая теперь, кто я такой. Изумленно пожимает плечами и оглядывается на начальника тюрьмы. На мгновение мне кажется, что он собирается отомстить и размозжить череп медному. Но вместо этого черный лишь бросает кальян на пол.
–Черт побери!– рявкает Севро.– Начальник?
Тракса подходит к медному.
–Без сознания, на его счастье.
–Коррумпированный, а теперь слепой,– бурчу я.– Что-то мне подсказывает, что у него есть деньги на новую пару глаз.
–Златовласка, ты в порядке?– спрашивает Севро.
Александр стоит у двери, сгорбившись. Он пошатывается, потом резко наклоняется и успевает сдернуть маску, прежде чем его начинает тошнить.
Севро отпрыгивает:
–Идиот!
–Извини,– шепчет побледневший Александр и снова натягивает маску, стараясь не смотреть на изувеченного начальника тюрьмы.
–Минотавр, поверженный кальяном.– Севро пинает кальян и хлопает черного по плечу.– Превратности судьбы. Похоже, нашей сделке с начальником тюрьмы конец.
–Почему? Слепой он или нет, но пусть только попробует сообщить республике о происшедшем – и его мигом упекут пожизненно. Что-то мне подсказывает: этот тип будет держать язык за зубами.
–Рискованно, черт возьми…– размышляет вслух Севро.– Подчиненные могут обойти его.
–Думаешь, они не в доле? Если сомневаешься, учитывай собственные интересы. Бери Траксу и Александра и возвращайтесь на уровень «омега»– поможете Крошке и Клоуну переправить других заключенных. А мы с Траксой доставим этот кусок дерьма в батискаф. Идем.
Севро притормаживает, мрачно глядя на Аполлония.
–Ну и дерьмо…– бормочет он так тихо, что слышу только я.
–Скажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю.
–Я выиграл: шесть – три. Придет время, и я убью этого козла.– Затем Севро кивком указывает на черного.– Что будем делать с… Эй! Как тебя зовут?
Черный смотрит на него с раздражением и опять показывает на свой рот.
–А, без разницы. Он все равно немой.– Севро оглядывается на меня.– Но он видел твое лицо.
Черный терпеливо ждет, пока я меряю его взглядом.
–Хочешь прокатиться?
29.Лирия
Ржавчина и тень
В свой выходной я встаю рано и ем холодную кашу в столовой, когда все, кроме прислуги, еще спят. Потом в коридорах уворачиваюсь от стаек роботов-уборщиков. До конца светлого месяца осталась неделя; небо сизое, как синяк; идет слабый дождик. Я спускаюсь вниз по Эсквилинским холмам к южному трамвайному кольцу и оттуда добираюсь до главного вокзала на восточной стороне территории. Под аркой Силениуса я показываю свой пропуск и удостоверение личности стражам-серым из Львиной гвардии. Я хотела взять с собой Лиама, но сегодня учебный день, и я опасаюсь, что шум большого города может ошеломить его.
–Первая поездка в Гиперион?– спрашивает на контрольно-пропускном пункте вокзала сонный серый, изучая мой пропуск.
Очереди пассажиров первой волны из Гипериона проходят досмотр на другой стороне вокзала. Серый слишком долго возится. Чего доброго, выяснит, что с пропуском что-нибудь не так. Я сжимаю бумажник в кармане. Сколько дать на лапу? Надо было спросить об этом у кого-нибудь из слуг, хотя от них фиг дождешься прямого ответа. Они бы нарочно меня запутали, чтобы посмеяться. Другие охранники смотрят программу по голокубу внутри поста охраны.
–Посмотреть достопримечательности?
–Да, сэр.
–Не ходи в Циркаду. Там жуткие очереди.
–У меня есть музейная карта.– Я показываю блестящую серебряную карту, которую управляющий раздал всем слугам Телемануса.
