Рассчитывать на союзников больше не приходилось. Тогда в
Чехословакию, в шестьдесят восьмом, он не послал румынские войска, но
объединенные силы русских, немцев, даже венгров и болгар вошли в Прагу и
наказали чехов и словаков за тщетную попытку вырваться из самой системы
социализма. Пражская весна была потоплена в крови.
Тогда он мудро рассудил, что участие румынских сил может
придать нездоровый импульс начинавшимся волнениям в армии. Ему нужно было
больше думать об укреплении собственного режима, он еще сидел достаточно
непрочно и очень многие готовы были убрать молодого Генерального секретаря с
его поста. Тогда он выстоял, а через шесть лет даже стал Президентом страны.
Он вспомнил свое родное село Скорничешти. Старики
рассказывали, что в день его рождения была страшная стужа, сильный снегопад и
повитуха, обычно принимавшая в селе роды, даже немного опоздала, явившись в их
дом, когда роды уже начались. Потом было трудное детство. С четырнадцати лет он
разносит листовки и помогает молодым коммунистам. Через год он становится
комсомольцем, а еще через год его избирают в ЦК комсомола. Это были самые
трудные годы в истории Румынии. Повсеместно поднимали голову местные фашисты,
была создана ультраправая Национал-христианская партия. Активно действовала
возникшая в тридцать первом году «Железная гвардия», не скрывающая своих
фашистских взглядов. В восемнадцать лет Николае становится коммунистом. Как они
тогда верили в коммунистические идеалы, какими чистыми и наивными они были.
Через три года он уже секретарь комсомольской организации Бухареста. Его
небольшую фигуру узнают повсюду, он встречается с рабочими, идет в первых рядах
митингующих, выступает настоящим вожаком молодежи.
В сентябре сорокового в Румынии происходит фашистский
переворот. К власти приходит новый король, Михай, а фактическая власть
достается генералу Антонеску, который вместе с «Железной гвардией» превращает
страну в сателлита Германии. Уже через месяц в Румынию входят
немецко-фашистские войска.
Тогда он не успел уйти. Его арестовали, и долгие четыре года
он проводит в заключении. В Советском Союзе идет самая страшная война, и сотни
тысяч румын принимают участие в этой войне на стороне Германии.
[7]
Заключенные коммунисты жадно ловят каждое сообщение о победе советских войск.
После краха под Сталинградом всем становится ясно, что победа будет на стороне
правого дела. Как они тогда верили в Москву, как молились именем Сталина, как
жили сводками советского Информбюро.
В сорок четвертом в страну вошли советские войска. Король
Михай вовремя понял, что пора менять тактику, и отрекся от своих прежних
союзников. В Москве было подписано соглашение о перемирии, и вскоре румынские
войска были посланы против своего старого союзника — фашистской Германии.
Освобожденный из тюрьмы в сорок четвертом, Николае Чаушеску становится
признанным лидером молодежного движения в ЦК комсомола. После победы он
работает на партийной работе, а в начале пятидесятых несколько лет даже
пребывает на должности заместителя министра обороны страны, успев обрасти
нужными связями и друзьями в армии.
Во время работы в правительстве он пользуется неизменной
симпатией главы правительства Петру Грозы, также отсидевшего при Антонеску
несколько лет в тюрьме. В тридцать шесть лет Николае Чаушеску становится самым
молодым секретарем ЦК партии, а через год избирается членом Политбюро. Когда
спустя десять лет умрет Георгиу-Деж, Чаушеску будет самым достойным и самым
лучшим кандидатом на должность руководителя партии и государства.
Но это было так давно, в шестьдесят пятом. Уже через девять
лет он становится Президентом, и начинается неуклонный процесс перерождения,
обусловленный неограниченной личной властью, неподконтрольностью никаким
законодательным органам, формальностью выборов и отсутствием демократической
прессы. Он и сам не замечает, как постепенно превращается в настоящего
диктатора, устанавливая семейный режим власти в стране, при котором в число
высших руководителей государства входят его жена, сын, братья, родственники
жены и его друзья. Как и при любой тирании, начинает складываться культ вождя.
В центре Бухареста открывается грандиозный Музей личных подарков Николае
Чаушеску, его огромные портреты заполняют все города и села Румынии. В
дополнение к этим характерным метастазам социалистического государства крайне
негативную роль играет его супруга, постоянно вмешивающаяся в кадровые вопросы
и превратившаяся в своеобразного «серого кардинала» при дворе Чаушеску. Все в
стране твердо знают, что ни одно назначение не минует личной канцелярии супруги
Президента. Процесс разложения государства идет полным ходом. При несменяемом
Президенте граждане становились циниками и пессимистами. В стране явно
усиливалось недовольство, начали появляться диссиденты.
Если бы все можно было вернуть лет на двадцать назад,
подумал вдруг Чаушеску. Может, он не сделал бы таких явных ошибок. Впрочем,
разве мало пользы он принес своему народу? Разве не он сумел полностью погасить
весь иностранный долг, сделав Румынию одной из немногих стран в мире с
полностью выплаченным национальным внешним долгом? Разве этого одного мало,
чтобы потомки поставили ему памятник? Разве мало он заботился о процветании
собственного народа, о его культуре, науке, здравоохранении?
И такая черная неблагодарность людей. Впрочем, сам став
циником за годы своего правления, он и не ждал особых благодарностей от своего
народа. При взаимном согласии они всего лишь соблюдали баланс интересов друг
друга, и этого было вполне достаточно. А теперь вдруг начались эти события в
Трансильвании, перекинувшиеся затем на Бухарест.
Раздался еще один звонок. На этот раз звонил помощник.
— В чем дело? — спросил очень недовольным голосом
Чаушеску.
— К вам звонит генерал Стэнкулеску, заместитель
министра обороны. Товарищ Президент, он просит срочно соединить его с вами.
— Хорошо, — разрешил он. Стэнкулеску был одним из
самых образованных генералов в румынской армии, владел пятью языками, был
достаточно популярен в народе.
— Товарищ Президент, — раздался взволнованный
голос генерала, — в столице начались вооруженные столкновения. Сотрудники
органов безопасности стреляют в безоружный народ. Люди начинают строить
баррикады. В таких условиях возможны любые антиправительственные действия.
Армия не может брать на себя ответственность за действия сотрудников
«секуритаты».
— Что вы предлагаете? — спросил Чаушеску. «Почему
они начали стрелять? — вдруг подумал он. — И микрофоны на митинге так
некстати не работали».
— Вам нужно покинуть Бухарест, — твердо сказал
вдруг генерал, — это единственно возможная и вынужденная мера. Других
вариантов я не вижу. Иначе — восставший народ пойдет брать штурмом ваше здание.
«Как он осмелел, — подумал Чаушеску. — Проклятый
Горбачев, это все его эксперименты». Но он ничего не сказал.
