«Маркиз» знал, что в подобных случаях нельзя спешить. Он
спокойно дождался, пока они вошли в лифт, въехав туда первым. Затем переложил
записку в карман, решив, что прочтет ее позже. Его внимание привлекли бурные
восторги Жоакина. В каком-то из журналов он прочел рекламное объявление о новой
инвалидной коляске, сконструированной каким-то особым образом. Сидевшие в ней
инвалиды могли регулировать не только скорость, но и самостоятельно подниматься
и садиться в эту коляску. Она обладала нужными захватами и была полностью
механизирована. Жоакину так понравилось это объявление, что он начал горячо
убеждать Инес в приобретении подобного чуда.
Бернардо, который вообще был против того, чтобы Жоакин летел
вместе с ними, недовольно слушал восторженные высказывания марокканца. Ему не
нравилось, что врач предлагал заказать еще одно инвалидное кресло, словно
намекая, что он пробудет в нем не один месяц. Они вышли из лифта.
— Не нужно мне никакой новой коляски, —
раздраженно сказал Бернардо, — мне и в этой очень хорошо.
— Поймите, сеньор Гильермо, — мягко убеждал его
Жоакин, — это последняя разработка, лучшая модель. Там вообще все
механизировано. Вам не придется прибегать к помощи людей. По-моему, вам следует
согласиться.
— Действительно, — сказала Инес, — может,
закажем такую коляску?
— Для чего, — разозлился Бернардо, — вы
думаете, я буду сидеть в этом кресле всю свою жизнь? Я его скоро вообще
выброшу.
— Но пока вы в нем сидите, сеньор Гильермо, —
сказал с какой-то натянутой улыбкой Жоакин, — давайте я закажу вам эту
экспериментальную модель. Она просто уникальна, уверяю вас.
— Нет, — отрезал Бернардо, — в какую сторону
нам нужно, направо или налево?
— Сеньор Гильермо, — сказала вдруг
Габриэла, — может, вы действительно согласитесь на новое кресло? Вам будет
в нем гораздо удобнее.
Бернардо не хотелось огорчать девушку хоть каким-то отказом.
— Заказывайте ваше кресло, Жоакин, — сказал он,
посмотрев на врача.
Тот напряженно, даже слишком напряженно ждал. Видимо,
сказывалось его собственное самолюбие хирурга.
— Я закажу его прямо сейчас, — сказал
Жоакин, — они доставят нам его на Кубу. Здесь есть их региональные адреса.
Он заспешил в обратную сторону.
— Только возвращайтесь быстрее, — крикнула ему
вслед Инес, — самолет улетает через сорок минут!
Они подошли к стойке, где проверялись паспорта и билеты. У
всех троих уже были посадочные талоны. Пограничник проставил печати и вернул им
паспорта.
— Счастливого пути, сеньора Контрерас, — улыбнулся
он Инес.
И хотя она была старше девушки на двадцать с лишним лет и
годилась по возрасту ей в матери, она привлекала внимание к себе гораздо
больше, чем молодая и объективно красивая Габриэла. Видимо, в мужчинах,
смотревших на Инес, срабатывало подсознание. Уверенная в себе, решительная,
энергичная женщина представлялась куда лучшим партнером, чем растерянная и
напуганная молодая девушка. Впрочем возможно, это были чисто субъективные
моменты и к пограничнику совсем не относились.
При посадке в самолет их наконец догнал запыхавшийся Жоакин.
— Заказал, — крикнул он, — самую последнюю
модель!
Доставят через два дня прямо в Гавану.
Они прошли в салон первого класса, где кроме них было еще
двое мужчин, очевидно, дипломатов.
Бернардо въехал на своем кресле в салон и, развернувшись,
встал у входа. Жоакин помог ему подняться и пересесть в большое кресло,
предназначенное для пассажиров первого класса. И затем покатил кресло в конец
самолета.
Пока женщины осматривались, Бернардо достал записку и быстро
ее прочел: «Связной будет ждать на Кубе. Пароль прежний».
Он удивленно пожал плечами, разрывая записку. Оставалось
только поражаться умению Сергея Валентиновича. Откуда он мог знать, когда они
вылетают в Гавану, если они сами это точно не знали и лишь вчера поменяли
билеты на сегодняшнее число. Воистину его наставник был Мастером своей
профессии.
Через полтора часа самолет приземлился в Гаване. Они наконец
прибыли на Кубу. Бернардо подумал, что всегда мечтал побывать именно здесь.
Часть III
Глава 22
Он сидел на берегу бассейна, наслаждаясь табаком. Врачи
давно запретили ему курить, но он не обращал внимания на эти запреты, продолжая
выкуривать по две пачки в день. Хотя в последние годы ему было достаточно
непросто. Генеральской пенсии не всегда хватало даже на хорошие сигареты, не
говоря уже обо всем остальном. Теперь, за последние несколько лет впервые
выехав в загранкомандировку, он наслаждался давно забытым комфортом, хорошим
табаком и лучшими сортами виски. Нужно отдать ему должное — никакой комфорт не
мог заменить ему работу, и, находясь в привычной стихии, он буквально купался в
энергетике разведслужбы, испытывая наслаждение от разработки и внедрения в
жизнь хитроумных планов. Это должно стать его лучшей операцией, твердо решил он
для себя. Он покажет всем, как нужно и можно работать. Он утрет нос соплякам,
пришедшим вместо него в разведку.
Правда, в одном случае уже произошел досадный сбой. Но это
была скорее физиология, чем разведка. Он вызвал к себе в номер двух девушек из
тех, которых заказывают на всю ночь, чтобы вспомнить былые ощущения, и позорно
провалился. Девушки оказались опытными, они деликатно молчали и в меру своих
сил пытались помочь ему. Но когда не получается, значит, не получается. Тут уже
никакая помощь не спасет положения. Он прогнал их почти сразу, как только
понял, что все попытки тщетны. И всю ночь пил не переставая. Он впервые понял,
что действительно постарел, очень сильно постарел. И впервые почувствовал себя
стариком. С женой у него, правда, все получалось нормально. Может, это была
просто наработанная привычка или супруга делала вид, что все в порядке, щадя
его самолюбие.
Но мозги его работали, как прежде. Даже лучше, чем прежде.
Он это должен доказать всем своим коллегам. Теперь, сидя на берегу моря перед
огромной бутылкой виски, в белых шортах и цветной майке, он наслаждался хорошим
табаком, уже осознав, что про красивых женщин ему нужно забыть раз и навсегда.
Правда, оставалась еще Ирина. Эта верная сука безотказна, подумал он. Он мог
попросить и ее. Но не хотел. Унижение, испытанное ночью, столь сильно
поколебало его, что он боялся проявить слабость перед своей сотрудницей и не
хотел рисковать.
Постарел, подумал он с внезапной злостью. Уже постарел. А он
всегда считал себя еще сравнительно нестарым человеком в хорошей физической
форме. Природу не обманешь, подумал он. Ему уже столько лет. Он ведь еще помнил
приход «университетской гвардии» Шурика Шелепина. Тогда из КГБ убрали слишком одиозного
Ивана Серова и вместо него назначили молодого Шелепина, которого позже сменил
не менее молодой Владимир Семичастный. Оба Председателя КГБ взяли резкий курс
на омоложение кадров, начали избавляться от сталинских «чекистов», зачастую не
имевших даже высшего образования.
