Она сражается в рядах повстанческой армии под командованием
Франка Паиса, становится его ближайшим помощником. После смерти Паиса армией
командует Рауль Кастро, позднее ставший министром вооруженных сил страны.
Старший из братьев, Фидель, явно благоволит к супруге своего младшего брата.
Может быть, воспоминание о собственной жене, не сумевшей понять идеалы
революции и эмигрировавшей с Кубы, становится для Фиделя постоянным
напоминанием о собственной драме. И потому он так по-братски относится к
Вильме, сумевшей понять идеалы братьев Кастро, и не просто понять, а разделить
их убеждения и их взгляды.
Они разместились в прекрасных номерах летней загородной
резиденции, которую отделение международного туризма Кубы сдавало для богатых
иностранцев. Инес и ее супругу отвели большую спальную комнату, к явному
неудовлетворению Бернардо, не представляющего, как он будет жить рядом с этой
женщиной. Жоакин, осмотревший ногу, заявил, что все идет нормально и Бернардо
скоро поправится. На вопрос, зачем нужно заказывать новое инвалидное кресло,
марокканец засмеялся и сказал, что с этим креслом Бернардо поправится в два
раза быстрее.
В первый вечер они ужинали в компании с Вильмой Кастро и
почти не разговаривали друг с другом. Бернардо с ужасом ждал, когда наконец
ужин закончится. Он представлял себе, как он будет прыгать на одной ноге,
пытаясь снять брюки или доковылять до ванной комнаты, и настроение сразу
портилось.
Поздно ночью они вернулись в свои апартаменты. Большой
трехкомнатный номер был приготовлен для молодоженов. После традиционных
пожеланий спокойной ночи все разошлись по номерам. Когда за всеми закрылись
двери, Бернардо подъехал к телевизору, достал пульт, включая его. По
телевидению уже не передавали ничего, местные станции заканчивали свою работу
довольно рано, и он с раздражением выключил телевизор. Затем, развернувшись на
своем кресле, подъехал к холодильнику, открывая его. Инес следила за ним молча,
ничего не говоря.
— Хотите что-нибудь выпить? — спросил Бернардо.
— Нет, — покачала она головой, — мне кажется,
вы напрасно так нервничаете.
— Что вы имеете в виду?
— Я оставлю вас в спальне одного. Можете не
беспокоиться, я не стану вас стеснять, могу переночевать и на диване в
гостиной.
Он улыбнулся, потом расхохотался. Следом за ним засмеялась и
она.
— Согласитесь, это смешно, — сказал наконец
Бернардо, — чувствовать себя в таком дурацком положении.
— Не нужно так все утрировать. Достаньте лучше
что-нибудь выпить. Там должен быть какой-нибудь сок, хотя здесь и есть
некоторые сложности с другими напитками.
Он достал пакет с вишневым соком, осторожно открыл его,
разлил в два стакана, подъехал к женщине, протянул один стакан Инес.
— Здесь нет вашего вина или вашего шампанского, —
с улыбкой сказал он.
— Не нужно так все усложнять. — Инес села на
небольшой диван, прямо рядом с ним. — Конечно, вам неприятно, что у вас
такая рана, но ничего страшного не произошло. Мы проведем здесь всего несколько
дней. Насколько я могу судить, за это время ваши люди сумеют переправить в
Сальвадор необходимое оружие.
— Откуда вы это знаете? — удивился Бернардо.
— Мне звонил Мануэль, — ответила женщина, —
он сказал, что мы пробудем на Кубе всего несколько дней, до четвертого — пятого
июня. А потом можем спокойно возвращаться обратно в Мексику. За это время они
сумеют сделать все необходимое.
— Почему вы не сказали мне об этом раньше?
— Он просил сообщить вам об этом уже на Кубе. Может, он
беспокоился за наши отношения, думал, что вы можете сорваться и не поехать на
Кубу, точно не знаю. Но в любом случае нам нужно провести здесь не так много.
Вы вполне можете потерпеть.
— Что мне еще остается делать, — пробормотал
Бернардо.
— Вам не кажется, что вы опять недостаточно
вежливы? — спросила Инес. — Вы остаетесь здесь с таким видом, словно
отбываете наказание.
— Простите, мне, наоборот, кажется, что я вас стесняю.
— Не будем об этом говорить.
— Но согласитесь, что в моем дурацком положении можно
просто сойти с ума.
— Согласна, но это не значит, что нужно быть таким
меланхоликом. Постарайтесь все-таки успокоиться.
— Будем считать, что я уже успокоился. Хотя странно,
что вы, женщина, уступаете мне спальную комнату. Может, я лягу на диван?
— Не будем об этом, идите лучше спать.
— А вы не хотите спать?
— Я пойду навещу Габриэлу. Несчастная девушка, у меня
сердце болит, когда я о ней думаю.
— Вам не кажется все это странным? — тихо спросил
Бернардо.
— Что именно?
— Мое нелепое ранение в Мадриде. Это непонятное
убийство Альфредо. Никакой логики в действиях противной стороны. Так не бывает.
Кто-то целенаправленно идет по нашему следу, убирая близких вам людей.
— Возможно, — согласилась Инес, — но здесь,
на Кубе, у этих убийц нет ни единого шанса. Они просто не смогут въехать в
страну.
— Не уверен, — пожал плечами Бернардо, — я
сейчас подумал как раз об этом. Нужно проанализировать, кто был с нами в
Мадриде и кто был на вашей асиенде.
— Вы хотите сказать, что это все-таки сделал один из
моих людей? — нахмурилась Инес. — Мне кажется, вы относитесь к ним с
некоторым предубеждением.
— И тем не менее нужно составить такие списки, —
упрямо возразил Бернардо, — вспомните, где был каждый из ваших людей в
момент выстрела в Мадриде. Мы ведь с вами были вдвоем в номере. Может,
неизвестный снайпер уже тогда хотел убить именно Альфредо, вы об этом подумали?
О моем появлении в Мадриде почти никто не мог знать, кроме вас и Мануэля. А вот
считать, что рядом с вами в номере отеля находится Альфредо Баррос, этот
неизвестный убийца вполне мог. И тогда он наверняка решил стрелять в Альфредо.
Может, в последний момент, увидев меня, он понял свою ошибку, и у него дрогнула
рука.
— Почему вы не говорили мне об этом раньше? —
строго спросила Инес, — Может, мы смогли бы помочь Альфредо.
— Раньше я мог только подозревать. А теперь у меня
появилась уверенность. Дело в том, что на вашей асиенде не было незнакомых
людей. Это не отель в Мадриде, в который можно стрелять с любой точки города. И
не сам многомиллионный город, где можно подозревать любого. Вы меня уверяли,
что на вашей асиенде не может быть случайных людей. Значит, это был кто-то из
ваших.
— Понимаю, — задумчиво произнесла Инес, — мне
кажется, самое лучшее — никого сюда не вызывать.
— Пока не кончится полицейское расследование,
никого, — твердо сказал Бернардо, — а после четвертого июня мы уже
сами можем отсюда уезжать.
— Да, — поднялась женщина с дивана, — похоже,
вы правы.
