— Нет необходимости сообщать ему об этом в течение ближайших
двух-трех часов, — заметил Селби.
— Да, этого будет вполне достаточно. Благодарю тебя, Дуг. Я
пошла.
Она улыбнулась ему на прощанье и торопливо вышла. Дуг Селби
долго прислушивался к звуку ее шагов в коридоре, пока не наступила тишина.
Затем до него сначала донесся чей-то низкий голос, а потом он услышал шаги двух
человек.
Раздался осторожный стук в дверь. Он встал и открыл ее.
В дверях стояла Сильвия, рядом с ней седой мужчина лет
шестидесяти.
— Добрый вечер, — поздоровался Селби. — Почему вы не
заходите?
— Я сказала ему, что уже все закрыто, но подумала, что вы
еще здесь и можно зайти в ваш кабинет, — сказала Сильвия.
— Заходите и присаживайтесь, — пригласил Селби мужчину.
— Мое имя Абнер Хендрикс, я отец миссис Артрим., Он медленно
прошел в кабинет.
— Чем могу служить? — спросил Селби.
— Я пришел… насчет своей дочери. Селби кивнул.
— Не знаю, известно ли вам что-нибудь об истории нашей
семьи, — начал Хендрикс.
— Не очень много, — ответил Селби.
— Рита, — продолжал Хендрикс, — одна из тех женщин, которые
стремятся вести слишком современный образ жизни. Она доставляла много
беспокойства матери и мне.
Селби внимательно слушал его, изредка кивая.
— Она вышла замуж, когда ей было двадцать два года. Мы не
одобряли этот брак, но надеялись, что она хоть немного угомонится. Но
получилось наоборот. Рита связалась с молодым типом из Голливуда. Он много пил
и играл.
— Они развелись? — спросил Селби.
— Да. А через два месяца после развода она вышла замуж за
Джеймса Артрима, азартного игрока.
— Тот, который попал в автомобильную катастрофу и погиб?
— Да. Его отец, Фрэнк Артрим, управлял машиной. Насколько я
слышал, Фрэнк не смог справиться с управлением, а сын был сильно пьян. Машина
перевернулась и загорелась. Отца отбросило в сторону, а Джеймс остался в
машине. Фрэнк повредил спинной мозг и потерял память.
— Вы имеете в виду амнезию? — взглянул на него Селби.
Так говорят врачи. Он не может ничего вспомнить, что было до
катастрофы. Он даже не помнит своего имени.
— Это очень интересно, мистер Хендрикс, — сказал Селби, — и
я знаю, что вы не пришли бы сюда, не считая все это очень важным. Но будет все
же лучше, если вы сначала объясните, что вас ко мне привело.
— Поскольку это связано с Ритой, я не собирался вмешиваться
в ее дела. — Голос его дрогнул. — Но она моя дочь, мой единственный ребенок…
Селби ждал продолжения.
— Деньги, которые у нее есть, это деньги игрока. Она
сказала, что получила их от страховой компании, но я знаю, что это не так. Она
хорошая девочка. Теперь она остепенилась, купила себе большой дом на
Оранж-Хейтс, надеясь, что мать и я будем жить с ее свекром и с ней…
— Пока я не пойму, к чему вы клоните, мистер Артрим, —
вставил Селби.
— Я думаю, что старик чокнулся.
— Кто?
— Фрэнк Артрим, ее свекор.
— Амнезия — обычное следствие шока. Поврежденные клетки уже
не влияют на умственные способности человека.
— Это не так, — сказал Хендрикс. — Видите ли, после
катастрофы он не знал, кто он. Рита поведала ему о случившемся. Джеймс, муж
Риты, собирался встретиться с игроками в местном клубе. Дорога шла вдоль берега
реки. Он был сильно пьян и не мог вести машину, поэтому за руль пришлось сесть
отцу. Когда в назначенное время они не появились в клубе, оттуда позвонили
домой, чтобы узнать, в чем дело. Рита испугалась и поехала их искать. Она ехала
медленно и смотрела по сторонам. Вдруг она почувствовала запах горелой резины и
увидела машину, которая свалилась с обрыва. Ее муж был в ней, а свекор лежал
чуть в стороне. Она попросила пассажиров проезжающей мимо машины помочь. У
врача Фрэнк Артрим пришел в себя, и Рита рассказала ему, что он управлял
автомобилем и убил своего сына. Она терпеливо объясняла ему, кто он такой и кто
был его сын. С тех пор он ее возненавидел.
— В чем, по-вашему, заключается его ненависть?
— Я думаю, он намеревается даже убить ее. Селби удивленно
взглянул на отца Риты Артрим.
— Он же калека.
— Да, знаю, — отозвался Хендрикс. — Но мне кажется, он
постепенно сходит с ума.
— Он как-то в состоянии передвигаться?
— Нет, но руки и тело у него сильные. Я не понимаю одного:
он может шевелить ногами, но не может удерживать равновесие. Кажется, это
называется координацией.
— Что тревожит вас? — спросил Селби. — Ваша дочь что-нибудь
вам говорила?
— В прошлое воскресенье Рита приходила к нам, — продолжал
рассказ Хендрикс, — не ко мне, к матери. Она всегда приходит ее проведать. Мы с
ней почти не разговариваем.
— Хорошо, — быстро сказал Селби, пытаясь показать Хендриксу,
что он торопится.
— У нее на шее был синяк. Кто-то пытался задушить ее.
— Вы знаете, кто?
— Кто же, кроме Артрима?
— Это она сказала?
— Нет. Она клянется, что никаких синяков вообще не было. Но
это не так. Она носит платье с высоким воротом. И когда в тот день ворот
распахнулся спереди, жена увидела синяки.
— Почему вы решили, что это Артрим?
— Я знаю, она боится его. Он — единственный человек, который
мог это сделать, он мог напугать ее и заставить хранить молчание.
— Вы только об этом хотели мне рассказать? — торопливо
спросил Селби.
— Я только хотел, чтобы вы заинтересовались этим, и
чувствую, что Рита знает, что надо делать. Она моя плоть и кровь, и я не могу
спокойно сидеть и смотреть, как ее медленно убивают.
— По соседству с вами уже произошло одно убийство, — сообщил
Селби. — Я занят его расследованием. И рад, что вы рассказали мне об этом,
мистер Хендрикс, я обязательно встречусь с Фрэнком Артримом.
Хендрикс поднялся.
— Я хочу, чтобы вы присмотрели за ним, — сказал он и добавил
извиняющимся тоном: — За последние двадцать четыре часа я не сомкнул глаз. Ее
мать тоже беспокоится… Все женщины одинаковы. Если бы не я, Элизабет — это моя
жена — жила бы на Оранж-Хейтс с Ритой. Она говорит, что, хотя деньги и нажиты
ее мужем на игре, они все равно пущены в оборот и возвращать их уже поздно. И
вообще, было бы глупо отдавать деньги страховой компании или отказываться от их
получения.
