— А кто с ним был тогда?
— Его отец. Миссис Артрим приехала позже, примерно через
полчаса после катастрофы.
— Это дело с амнезией мне что-то не нравится, — заметил
Селби.
— И мне тоже, Дуг. Думаю, скорее она убила бы своего свекра,
чем мужа.
— Но послушай, Рекс, это же все взаимосвязано. Мотивом
убийства отца послужило то, что она боялась возвращения к нему памяти.
Следовательно, она в чем-то виновата перед ним.
— Ты имеешь в виду, что если бы в ее прошлом не было ничего
плохого, то ей нечего было бы и опасаться, что к нему вернется память?
— Правильно!
Брэндон покачал головой.
— У нас уж слишком много следов.
— Но ни один нам не помогает. Мы все время бродим по чьим-то
чужим следам, да толку чуть от этого.
— Мне это не нравится. Кроме того, не хочу иметь дело с
Ларкиным, но меня с ума сведут эти дела. Вон, видишь толпу во дворе суда, и все
о чем-то болтают.
— Знаю, — согласился Селби, — но перед жюри будет еще хуже.
— Ты знаешь так же, как и я, что они могут бесконечно
мусолить вопрос о том, в каком положении был найден труп.
— Да, Рекс, это отличный подарок адвокату. Они сунут в жюри
своих людей, а потом попробуй их в чем-нибудь убедить. И они его оправдают.
Представляешь?
— Дуг, значит, ничего нельзя поделать? — спросила Сильвия.
— У нас трудное положение, — ответил Селби. — Что касается
судопроизводства, они берут пример с больших городов.
— Но разве мы не в состоянии сразиться с ними? Разве мы
ничего не можем им противопоставить?
— Когда я пытаюсь что-либо делать, — сказал Селби, — толпа
обязательно будет против меня. Она всегда настроена против прокурора. Нет,
единственный путь для нас — это иметь неопровержимые доказательства.
— А если проделать какой-нибудь трюк? — спросил Брэндон.
— Возможно, что-то получится, если сделать все по-умному.
— Тогда действуй, Дуг. Селби покачал головой.
— Здесь много шансов осудить невиновного. Мне это не
нравится. Я хочу настоящей работы. Я жажду удачи, но честной. Я должен победить
с помощью логики, суметь убедить присяжных, что я прав.
— Дуг, ты в таком же положении, как и Риббер, — усмехнулась
Сильвия.
Брэндон кивнул.
— Его этим не проймешь, Сильвия, — сказал он.
— Это же несправедливо! — с негодованием проговорила
девушка.
Селби усмехнулся.
— Нет. Я иду даже дальше, чем хотел. Еще есть одежда. Мы
знаем, что пуля прошла сквозь ткань пиджака. По размеру пятна… Ну, я пока
помолчу про это. Карр, очевидно, не знает, что костюм у нас.
— А если бы узнал, разве это ему помогло бы?
— Немного. А мы представим костюм в суд.
— Зачем, Дуг?
— Потому что это тоже вещественное доказательство.
— Но это же пойдет на пользу и другой стороне.
— Думаю, да. Я поговорю об этом с Гауминсом. Надо найти его…
А вот и он! Гауминс заглянул в дверь.
— Входите, Гауминс, — пригласил Селби. — Садитесь. Это
миссис Мартин. Она работает в одной из наших газет. Я хочу задать вам несколько
вопросов.
— Пожалуйста. Селби кивнул шерифу:
— Рекс, покажи костюм.
Брэндон мгновение колебался, потом открыл сейф и достал
пиджак. Селби подвинул его Гауминсу.
— Что вы скажете об этом? Криминалист стал осматривать вещи.
— Похоже, что именно эта шерсть была на пуле, — заключил он.
— Вы думаете, что этот костюм принадлежал убитому?
— Мы в этом уверены.
— Значит, он был в костюме, когда его застрелили?
Селби кивнул. Гауминс достал сигарету и закурил.
Взгляд его задержался на окне.
— Ну? — спросил Селби.
— Если бы я был на вашем месте, мистер Селби, — сказал
Гауминс, — я бы просто забыл об этом костюме, если в деле нет ничего
существенного, что вы можете представить еще.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Брэндон.
— Та сторона знает об этом?
— Нет.
— Тогда я забыл бы про этот костюм.
— Почему?
— Судя по характеру пятен крови и по тому, что было
значительное кровотечение, я бы сказал… Ну, в общем, пуля «Питере» была
смертельной.
— Даже учитывая утверждение миссис Артрим, что мужчина,
которого она видела, был голым, а видела она его за несколько минут до
выстрела?
Гауминс тщательно обдумывал свои слова.
— Этот костюм, — продолжал он, — если он принадлежал
убитому, является косвенной уликой. Адвокаты очень любят подобные улики. И
какими бы незначительными они ни казались, они часто бывают важнее, чем
показания свидетелей. По-моему, владелец этого костюма был застрелен, когда
костюм был на нем. Если он принадлежит Талмену, значит, пуля, прошедшая через
костюм, была смертельной.
— Если продолжить вашу мысль, — спокойно добавил Селби, —
можно сказать, что пуля «Винчестер» была выпущена в труп.
— Да.
Наступило молчание.
— Послушайтесь моего совета, мистер Селби, — заговорил
наконец Гауминс, — дайте обвиняемому возможность подтвердить свою невиновность.
Вы не сильны в подобных делах. Моя работа здесь окончена, и я возвращаюсь к
себе. Никто не узнает, что я видел этот костюм. Естественно, если обвиняемый не
вызовет меня в качестве свидетеля.
— Нет. — Селби упрямо покачал головой. — Я не пойду этим
путем. Когда Риббер предстанет перед судом, я предъявлю все доказательства,
которые у меня есть.
Гауминс пожал плечами.
— Это станет вашими похоронами, — сказал он. — Я не
собираюсь напоминать вам, Селби, что окружной прокурор не может так
действовать. Они никогда не осудят его. Им нужны настоящие доказательства вины.
Они выпустят его за недостатком улик. А люди станут говорить, что это победа
старины А.Б. Карра.
— Вы видели его в других делах? — спросил Брэндон.
— Несколько раз. Он хитер. Никогда не устраивает
перекрестного допроса, пока не будет уверен, что вытянет то, что ему нужно.
Брэндон собрал вещи и спрятал их в сейф.
